Рост этого тоже ожидал, если допустить какое-то «соседнее» пространство, которое наличествует тут, в этом районе, откуда боноки и совершают свои атаки, почему не допустить, что тут и пространство способно выпрямляться. Или, наоборот, сворачиваться, когда на степи с высоты смотришь… В общем, это было непринципиально, хотя и скверно, даже очень.

Но так у него выходило уже давно, едва он принялся очень точно отмечать их маршрут по картам. Этим и объяснялись немалые их трудности, с которыми они столкнулись при каждодневных переходах, и истощенность пурпурных, вынужденных преодолевать значительно большие расстояния, чем Рост, да и все остальные, вначале рассчитывали пройти.

– Что же тут творится?.. – Лада поежилась. Вдруг добавила: – Не заблудиться бы нам.

– М-да, – согласился Серый. – Прошли мы километров тысячу восемьсот, если не больше. А по карте – едва половину перевалили. И ведь расчет строился, что придется миновать едва три тысячи, даже с этими уклонениями… Откуда же еще более полутысячи появилось?

Палатка снова распахнулась, в помещение в сопровождении трех вооруженных ружьями охранников вкатила Рола. Она, правда, тут же опомнилась, повернулась к двум габатам и одному п'току, тут же стала их выгонять, чтобы ее появление не было неправильно воспринято. Рост остановил ее:

– Рола, пусть отогреются.

– Ладно, пусть греются, – согласилась Рола. Она деловито подошла к Ростику и почти по-военному выпрямилась.

Она вообще после того вечера, когда Манауш привел ее в эту палатку и представил начальству, значительно осмелела. Приходила, советовалась, подавала реплики, из которых следовало, что авторитет Ростика и всех остальных людей уже давно дал трещину. Но ее замечания звучали дельно, информация, которую Рола приносила о походном житье-бытье, бывала неоценимой, и вообще, Ростик был рад, что у него появилась такая помощница вдобавок к суховато-немногословному Манаушу и, наоборот, излишне эмоциональному Нифрату. Хотя воспринять эту эмоциональность бывшего рыболова мог, разумеется, только Ростик, который знал пурпурных, понимал их и мог оценить не только то, что они говорят, но то, как они выражают свои впечатления.

– Господин командир-капитан, – начала Рола, – наши хотят знать, на каком основании ты просишь сдать стрелковое оружие на склады?

С оружием была проблема. Расставаться со стволами, очень ценимыми пурпурными, никто не хотел. Побаивались, что потом не получат свое добро назад со складов, а стоило оно, по боловским меркам, бешеные деньги. Чтобы на самый простой пистолет накопить, приходилось работать, вероятно, не менее полугода. Но избавить пурпурных от пушек было необходимо, хотя бы на время.

– Рола, ты же знаешь… – Рост взглядом подозвал Василису, которая тут же подошла к чуть отступившей Ладе с Изыльметьевым, принялась в четверть голоса переводить им разговор. – Когда медуза нападет на кого-нибудь из ваших, вы принимаетесь палить. Выстрелы пробивают оболочку медузы насквозь, у меня есть данные, что многие из атакованных боноками умерли именно из-за этих ран. Поэтому я предлагаю, чтобы вы в случае такого нападения действовали холодным оружием, а не расстреливали того, кому не повезло быть охваченным…

– Это ты объяснил всем, но мы все равно против, – отчеканила Рола. – И я имею честь доложить, что наши поголовно отказались сдавать ружья и пистолеты.

– Стоп, – попросил ее Ростик. – Дай подумать. – Потер лицо, у него слегка онемела кожа на носу и на щеках, обморозился он уже недели две назад, но кожа почему-то не желала восстанавливаться, должно быть, постоянные морозы не позволяли ей вернуть чувствительность. – Допустим, ваши стрелки не сдадут свои стволы. Но тогда все ваши командиры должны обещать мне, что больше по людям, атакованным боноками, вы стрелять не будете, а научитесь наконец выходить из положения только клинками.

Собственно, это было почти невозможно. Рубиться, резаться на ножах и том подобии широких мечей, которые многие из пурпурных выковали себе еще в Лагере, не умели даже п'токи. Г'меты вообще не признавали свои мачете за оружие, должно быть, им не хватало сил размахивать этими железяками. Даже люди не слишком умели их правильно использовать… Это удавалось только аглорам, но на то они и аглоры.

– Бывает трудно сдержаться, когда… Видишь перед собой, как умирает кто-то из знакомых. – Рола не отвернулась, но теперь смотрела мимо Ростика и немного вниз.

– А без этого… – попробовал настаивать Рост, но договорить не сумел.

– Мы понимаем, что ты можешь быть прав, но сдавать ружья все равно не будем. Нам их потом не вернут.

– Не только вернут, но даже еще дополнительные выдадим, – сказал Ростик, – когда прибудем на место.

Вообще, то, что они вынуждены были тащить с собой чуть не пять телег с пушками всех калибров и боеприпасами к ним, что они готовились к привычной войне и не учли необходимость холодного оружия, было явным его просчетом. Пять тяжеленных телег совершенно бесполезного груза создавали неизбежные трудности, а кроме того, служили источником раздражения всех пурпурных. Но и бросить их теперь было непозволительной роскошью.

А кроме того, Ростик отлично понимал, что еще неизвестно, как развернутся события там, куда они со временем все-таки придут. Могло оказаться, что на том берегу океана без этих ружей они станут еще в большей степени жертвами, например, мясом для пауков, чем были теперь ходячей кормежкой для медуз.

– Ножей, или, как вы говорите, мачете, – последнее слово Рола проговорила по-человечески, но с ужасным выговором, – все равно не хватает.

– А это мы попробуем исправить, – сказал Рост. – И как можно скорее. Только ты должна обещать мне, что ваши бездумно стрелять больше не будут.

– Я буду это объяснять, – согласилась наконец Рола. И вдруг поскучнела. – Некоторые из наших пробуют отогнать прыгунов, стреляя верхом, но они… не слишком боятся.

– Учитесь лучше ножами размахивать как следует, – буркнул Рост. – Точнее, вернее, надежнее, чтобы спасать, а не добивать своих-то.

– Тогда – все, – подвела итог переговорам Рола и, развернувшись на каблуках, ушла со своими охранниками.

– Тяжко тебе с ними. – Лада стояла рядом, положив Ростику руку на плечо. И ему, как командиру, оставалось только смущенно улыбнуться.

Лада мгновенно подобрела, даже какой-то блеск в ее глазах заиграл. Она уже и вторую руку готова была вознести на Ростика, но Василиса твердо, словно сержант на плацу перед новобранцами, поставила на доски Ростикова стола очередную кружку горячего чая. Прямо на карту, чуть колени ему кипятком не обварила. Лада тут же смущенно отступила, улыбка ее стала слегка нервной.

А Василиса тут же, словно в ее действиях не было никакого намека, предложила свежего чая и Ладе с Серым. А потом выставила угощение, пресноватое печенье, в тесто которого был добавлен мед и какие-то зернышки, похожие на тмин. Рост тоже не устоял, принялся хрустеть печеньем, хотя думал совсем о другом.