Несколько дней назад ему позвонили. Вежливый, но настойчивый голос пригласил его на встречу, от которой он не посмел отказаться – от приглашений таких могущественных особ не отказываются. Каким образом они узнали, кто он и где он – невозможно было и предположить. Поэтому, когда раздался звонок, и его назвали полным именем, первым его побуждением было бросить трубку, выкинуть сим-карту и сменить номер, но потом он взял себя в руки – лучше все же выслушать и понять, кому он нужен и зачем.

Могущественная особа оказалась маленьким, сморщенным старичком лет девяноста. В прошлом он занимал важный пост в правительстве, его имя гремело в заоблачных высотах мировой политики, а теперь он был знаменит как филантроп, благотворитель и страстный коллекционер антиквариата. Его превосходительство говорил с гостем крайне любезно. Для начала старик провел его по своему домашнему музею – анфиладе дворцовых комнат, заполненных картинами и скульптурами старых мастеров. Он немного разбирался в искусстве и с удивлением узнал кисти Дюрера, Вермеера, Фрагонара и многих других, благородную бронзу Челлини и холодный мрамор Кановы… Он восторгался от всей души, чем доставил старику совершенно искреннее удовольствие. После экскурсии гостя усадили за небольшой столик эпохи Луи XV, и лакей принес поднос с кофе и коньяком. Фарфор оказался тончайшим, кофе крепким, коньяк отличным. Где-то вдалеке, в глубине дома, звучал Масканьи. Cavalleria rusticana[63].

– Зовите меня Винченцо, – благодушно разрешил старик.

– Извините, – холодно отозвался он. – Это неуместно. Как к вам принято обращаться?

– Экселенца[64], – с готовностью пояснил хозяин. – Дело ваше. Но вижу, вы в полном недоумении, с чего такая старая развалина, как я, вдруг пригласил на встречу такого молодого красавца, как вы? – хитро прищурился он.

Гостю стало не по себе. Неужели он вляпался в неприятную историю с гей-душком? Подобная публика внушала ему отвращение, и он старался держаться от нее подальше. Но от неожиданности не смог сдержать презрительную гримасу. Его превосходительство же продолжал разглядывать его с милой улыбкой. Тогда он решил прояснить ситуацию:

– Боюсь, вы обратились не по адресу. Я не по этому делу.

– Вы о чем? – усмехнулся хозяин палаццо, но потом, похоже, до него дошло: – Mamma mia! – и старик расхохотался:

– Не пугайтесь, мой юный друг. Я был счастливо женат на матери моих многочисленных детей почти шестьдесят лет… А сколько у меня внебрачных детей по всей Европе – даже я сам затрудняюсь оценить.

– Не хотите ли вы сказать, – растерялся гость, – что я ваш сын?

– Не могу этого исключить, – продолжал хихикать старик. – Если ваша матушка… – тут он осекся, увидев перекошенное лицо собеседника: – Простите старика. Сделайте скидку на возраст. У меня к вам сугубо деловой интерес.

– Какой же?

– Вы близко знакомы, если не сказать больше, с некоей молодой дамой, которая нас чрезвычайно интересует, – его превосходительство улыбнулся, обнажив великолепную вставную челюсть.

– Кого это – вас? – прищурился гость. – Нельзя ли поточнее, экселенца?

– Не говорите «вас», – хозяин чуть наклонился к нему и пригубил коньяку. – Говорите «нас». Мы – единое целое с сегодняшнего дня.

– С какой стати? – хмыкнул гость. – Во-первых, о какой даме идет речь?

И прозвучало имя, от которого, он почувствовал, как защемило сердце, и закружилась голова. Ему потребовалось несколько мгновений, дабы прийти в себя.

– И почему же она вас, – он подчеркнул слово «вас», – интересует?

– Я объясню. Но прежде признайтесь: насколько она вам небезразлична?

– Вас это не касается, – отрезал он.

– Может, меня это и не касается, – примирительно заметил старик. – Но в зависимости от степени вашей к ней привязанности, вы очень аккуратно отнесетесь к деликатному поручению, которым я хочу вас облечь.

Слог старика отличался старомодностью и витиеватостью, но суть молодой человек уловил и, собираясь с мыслями, сверлил настороженным взглядом высокопоставленного собеседника, Он не может допустить, чтобы с ней что-то случилось, чтобы ей угрожала хоть малейшая опасность.

– Не беспокойтесь, – его превосходительство словно услышал его тревожные мысли. – Даме вашего сердца ничего не угрожает. Но есть определенные обстоятельства, которые мы не можем оставить без внимания. Она кое-что должна.

– Кому? – он недоверчиво поднял брови. – И что это – деньги?

– О нет! – воскликнул старик. – Речь идет вовсе не о деньгах. Совершенно не о деньгах. Если б речь шла о деньгах – все было бы гораздо проще. Все и было проще – до определенного момента.

– О чем вы говорите, экселенца? – от недомолвок хозяина ему стало уже не просто тревожно, а страшно.

– Я говорю о том, что совершенно не по своей воле эта красавица стала обладательницей того, что ей не принадлежит и не должно принадлежать.

– О чем идет речь? – повторил он.

Когда хозяин палаццо объяснил, его собеседник возмутился.

– Да как вы смеете! – воскликнул он. – Эта вещь досталась ей самым честным образом. Это подарок!

– Мы в курсе, – кивнул старик. – Но особа, которая распорядилась вещью, не имела права этого делать. Вещь ей не принадлежит.

– И кому она принадлежит, в таком случае? – со всей возможной иронией посмотрел он на хозяина.

– Вещь принадлежит семейству герцогов Альба, – мгновенно, ни на секунду не задумавшись, ответил тот. – Несколько поколений невест Альба шли в ней под венец. В годы гражданской войны[65]многие артефакты были утрачены, и теперь стоит больших усилий их отыскать и вернуть законным владельцам. В частности, дворец Альба в Мадриде – Лирия – был разрушен и разграблен коммунистами – семья была приверженцами фалангистов.[66]Богатства герцогов Альба были разворованы и эта вещь также пропала. Но теперь ее следы отыскались – среди немногих других…

– И тому есть доказательства? – хмуро спросил молодой человек.

– Безусловно! Сколько угодно! Есть масса фотографий и живописных изображений юных герцогинь – и теперь семья стремится вернуть Вещь обратно. Мы очень бы не хотели причинить вред известной вам даме – ни в коем случае. На то есть причины – весьма и весьма веские.