— Отпустил.

— И не сказал, куда собирается идти или с кем хотелвстретиться?

— Выходит, не сказал.

— Он часто вас отпускал?

— Случалось.

— Куда он ездил в таких случаях?

— Не знаю.

— Вы с ним работали столько лет. Неужели не можетепредположить, куда он мог поехать?

Петр Петрович посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Емутоже было плохо, у него пропал шеф, а в его возрасте найти себе другую работупрактически невозможно. А может, он вообще не хочет со мной разговаривать. Илипопробовать перевести разговор на более близкую ему тему, как нас училРозенталь?

— Вы работаете на «БМВ»? — спросила я, вспоминая, что вчеране видела этой машины.

— Нет, на «Мерседесе», — показал он на другой автомобиль.

— А вчера его здесь не было, — мне ужасно хотелось взять егоза плечи и потрясти, чтобы он отвечал более пространно.

— Я в профилакторий ездил. Левую фару менял.

— Почему?

— Позавчера какой дождь лил, — объяснил мне Петр Петрович, —вот и ударилась машина ночью. Случайно.

Господи, ну почему он ничего не может из себя выдавить?

— Вы работали с Артуром Мишаровым. Что вы можете о немсказать?

— Его убили, — сообщил мне Петр Петрович, как будто я этогоне знала.

— Что вы о нем можете сказать?

— Ничего.

— Почему?

— О покойниках — или хорошо, или ничего.

— Ну это явно не тот случай.

— Может быть. Не знаю.

— Вы знали, что у Вадима Евгеньевича была квартира на Чистыхпрудах?

Он смотрел на меня и молчал. Очевидно, не хотел врать и несобирался говорить правду.

— Вы об этом знали?

Вот чурбан! Молчит и молчит. А я должна понять, что он знал.Нужно ему помочь.

— Я уже сообщила об этой квартире Марии Антоновне, — сказалая. — Она обо всем знает, и сотрудники прокуратуры опечатали эту квартиру.Скажите, а вы о ней знали?

— Да.

— Вы туда часто ездили?

— Не часто.

— Стрекавин бывал там один?

— Не помню.

Вот истукан! Но какая верность пропавшему руководителю! Японяла, что, очевидно, ничего больше из него не выжму.

— Спасибо за интересную беседу, — бросила я этому типу и,повернувшись, вошла в дом.

На часах было около пяти. Кухарка встретила меня в дверях ипроводила в гостиную. Я все еще нервничала после разговора с этим типом.Уселась на диван, ожидая, когда «моя хозяйка» наконец изволит спуститься вниз.Как трудно работать семейным адвокатом! И вообще труднее всего работать сженщинами. Бедный Розенталь, и как он умудряется иметь среди своих клиентовстолько богатых дамочек, с которыми нужно находить общий язык?

Наконец Маша спустилась. На сей раз она была в каком-тонемыслимом халате восточной расцветки с цветами и павлинами. Наверное, считаласебя вправе принимать собственного адвоката в таком виде. А шелковый халатикстоил, между прочим, тысячи полторы долларов. Никак не меньше. Она тоже села надиван и закинула ногу на ногу. Без косметики Маша выглядела не так эффектно.Очевидно, она посчитала, что краситься для меня не обязательно. И сразуположила перед собой пачку сигарет.

— Что вам удалось выяснить? — спросила она так, словноуточняла у кухарки, что та приготовит сегодня на ужин.

— Сегодня я еще раз говорила с некоторыми сотрудникамивашего мужа, — начала я мой отчет. — Боюсь вас огорчить, но мне кажется, чтомногие в окружении вашего мужа считают, что именно погибший Артур Мишаров былпричастен к его исчезновению.

Маша достала сигарету, щелкнула дорогой зажигалкой,закурила. И ничего не ответила.

— Артур знал о квартире на Чистых прудах и хотелпереоформить ее на другое имя. — Я не представляла, как она отреагирует, нобыла обязана сказать об этом.

Маша выпустила длинную струю дыма. Затем тихо спросила:

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Он предложил одной из сотрудниц вашего мужапомочь ему в этом переоформлении, пообещав заплатить деньги.

— Я всегда его подозревала, но не хотела об этом говорить, —задумчиво произнесла Маша. — Какая я была наивная дурочка, что ему доверяла!Значит, он решил оставить квартиру себе?

Мне кажется, что настало мое время изумляться. Ее не пугаети не волнует участие телохранителя в исчезновении мужа. В этот момент онабольше думала об этой проклятой квартире. Или это нервная реакция?

— Он считал, что сумеет ею распорядиться? — зло проговорилаМаша. — Какая дрянь!

— У него были вторые ключи от квартиры. А первые — у вашегомужа.

— Который купил квартиру, чтобы принимать там своих девок! —вдруг громко выкрикнула она. — Решил, что ему нужно иметь такую квартиру. Емубыло мало гостиниц и другой квартиры, которую он снимал. Нет, он еще купилновую квартиру, отдав за нее кучу денег и передав ключи Артуру.

Я молчала, понимая ее состояние. Честное слово, на ее местея злилась бы еще больше.

— Мужикам нельзя верить, — подвела Маша неутешительный итог.— Все они сволочи. Имея жену и ребенка, купить квартиру, чтобы подарить еесвоей дамочке. — И она с силой вдавила окурок сигареты в пепельницу.

Посмотрев на Машу, я несколько удивленно произнесла:

— Но я не сообщала вам, что он купил квартиру для кого-то.Откуда вы знаете?

— Узнала, — Маша достала вторую сигарету. — Такие новостибыстро распространяются.

— Вы знали, что у него была другая женщина? — изумилась я.

— Ну, хватит! — нахмурилась Маша. — Не нужно об этомговорить. Так, значит, Артур решил всех обмануть?

— Откуда вы узнали о Лане? — тихо спросила я. Очень тихо.

Она не ответила, только молча зажгла сигарету, а потомнеожиданно спросила:

— А вы думаете, что все женщины дуры? И считаете, что ябезмозглая идиотка, которая ничего не знала? Как мой муж встречается с разнымиженщинами, как его обслуживали в кабинете? Но я закрывала на это глаза, я несчитала их конкурентками. Мужчина позабавился, это его дело. Я вообще на многоезакрывала глаза. На многое. А потом он встретил свою Ланочку, эту родственницуБерты Иосифовны. И серьезно в нее влюбился, начал безумствовать. У нас полно знакомых.А он в рестораны шикарные ее водил, на приемы, покупал ей платья и бриллианты.Даже поехал с ней в Финляндию. Я же не дура, сразу все выяснила, позвонив вагентство, узнала, сколько билетов там заказали. И потом в отель звонила…