«Жив, здоров и невредим мальчик Вася Бородин.А почему, бабулечка, ты впала в беспокойство? Вроде никаких предпосылокдля моей кончины нет. Работа у меня не пыльная, не опасная, не криминальная,развожу тараканов на продажу, машиной не пользуюсь, не пью, не курю, к женщинамближе чем на три метра не подхожу и, помня о падающих с крыш кирпичах исосульках, никогда не гуляю возле стен зданий».

Бабушка – напомню, она от природыбрюнетка – отвечает:

«Я получила sms-ку, в ней указан твой телефони написано: «Этот абонент звонил последний раз вчера, в четырнадцать часов».Почему последний раз? Кто звонит в последний раз? Только тот, кто умер!»

Вот такая замечательная бабуся. Она в отличиеот большинства своих сверстниц вполне технически подкована, освоила мобильный испособна е-мейл получить.

– К чему этот вечер воспоминаний? –удивилась я. – Кстати, ты говорил, что воспитывался в детдоме. Наврал, какобычно!

Максим округлил глаза:

– Я никогда не лгу!

Я ткнула пальцем в толстую книгу,лежавшую на тумбочке.

– Помнишь, я говорила тебе о пособиинекоего Вульфа, который по одежде человека и всяким мелочам способен датьвесьма точную характеристику любого индивидуума?

– Белиберда, – отмахнулся Макс.

– А на мой взгляд, серьезный научныйтруд, – возразила я. – И этот метод работает. На тебе сейчасголубой пиджак и ярко-желтая рубашка. По мнению Вульфа, так одеваютсясамозабвенные лгуны. Попугайским прикидом они отвлекают внимание слушателей отсвоих завиральных речей, и человек легко обманывается. Но даже если ты нацепишьрозовый жакет в зелено-оранжевый горошек, я не потеряю сообразительности.Вопрос: если у тебя есть бабушка, то каким образом ты очутился в детдоме?

Макс попытался сделать скорбное лицо:

– Не береди мои раны. Лучше скажи, зачемустанавливать в СВЧ-печке пуленепробиваемое стекло.

– Что? – поразилась я.

Максим постучал пальцем по дверке.

– Вот тут имеется небольшая наклейка сизображением револьвера, такие помещают на объект, который нельзя разрушитьвыстрелом. Ты встречала человека, который стреляет в кухонный прибор?

– Нет, – промямлила я.

– Я аналогично, – кивнулМакс, – увы, нежная роза моей души, ты фатально ошиблась, плюхнула тарелкуне в СВЧ-печь!

– А куда? – удивилась я.

– В сейф, – пояснил Макс, – этотакое надежное место для хранения денег и драгоценностей. Железный ящик просилввести шестизначный код. Две цифры по твоему желанию, далее месяц и число,когда сейф наполнили, это очень разумно, у меня в офисе подобный установлен.Ой, не могу! Идиот Гомер Симпсон вытаскивает из хлебопечки в лапшу изодранноебелье. Ну кому еще могла прийти в голову такая кретинская идея?

Максим расхохотался. Хоть гость и смотрел наэкран, у меня зародилось подозрение, что он потешается не над тупоумным героеммультика, а надо мной.

– Господи, – всхлипывал Макс, –перепутать... это же надо, умора!

– Хватит, – прошипела я, – какдобыть оттуда баранью котлету?

Максим пожал плечами.

– Просто набери шифр.

– Какой?

– Свой, ты его ввела, когда пряталажрачку. Хочешь, помогу? – предложил ухажер. – Называй цифры.

Я напрягла память.

– Э... шестьдесят пять, двенадцать,восемь.

Максим быстро потыкал в кнопки.

– Нет, ошибка.

– Попробуй пятьдесят семь, двенадцать,восемнадцать.

– Снова фигня, – объявилМакс, – надо записывать код.

– Ты всегда заносишь в ежедневникпараметры для СВЧ? – огрызнулась я.

Макс потер ладони.

– Третья попытка. Сконцентрируйся,неужели трудно вспомнить?

– Семьдесят девять, двенадцать,пятнадцать! – выпалила я.

Послышался гудок, теперь на табло моргалоцелых три красных лампы.

Я несказанно обрадовалась:

– Открылся?

– Наоборот, – весело сообщилМаксим, – написал «Трижды введен неверный код. Механизм блокирован.Обратитесь к ответственному менеджеру». Не отведать тебе невинно убиенногобарашка. Не плачь, все плохое случается к лучшему. Мясо, съеденное послеполуночи, ведет к ожирению. Завтра сообщишь на рецепшен, придет слесарь иоткроет сейф.

– Замечательно! – с энтузиазмомвоскликнула я, решив ни за какие блага не рассказывать администрации о глупомпроисшествии.

Не хочу, чтобы надо мной потешались ислужащие, и гости. Вот уеду, горничная придет проводить капитальную уборкуномера и поймет, что с сейфом непорядок. Пусть пересмеиваются после того, как япокину «Виллу Белла»!

– Есть хочешь? – спросил Макс.

– Зверски! – ответила я.

– Пошли на кухню, – скомандовал он.

– Там ничего нет, Света нашла только однупорцию котлет, – грустно ответила я.

– Враки, – уверенно заявилМаксим, – в холодильнике непременно хранятся сыр, колбаса или йогурт.

– Наверно, дверь заперта, – ныла я.

– Если не купить лотерейный билет, тонечего рассчитывать на выигрыш, – сказал Макс. – Решай: идешь со мнойи ложишься спать в полном согласии со своим желудком. Или остаешься в номере ивсю ночь страдаешь от невыносимых мук голода.

В бездонных карманах Максима, кроме тупыхприколов вроде засахаренных мух, обнаружилась еще и отмычка. Глядя, как ловкоон ею орудует, я не сдержала любопытства:

– Где ты приобрел навыки грабителя?

– Сидел по малолетке на острове«Огненный», – обронил он, – там и прошел курс молодого взломщика.

– Здорово! – одобрила я егоочередное вранье. – Маленькая деталь. Подростки в печально известное местоне попадают, там держат преступников, которым смертная казнь замененапожизненным заключением. Только не говори, честный ты наш, что в видеисключения для тебя там оборудовали спецкамеру, в которой Максик провел парулет, затем приехала бабушка, забрала внучка и определила его в детдом.

Товарищ по охоте на холодильник распахнулдверь.