Закрыв глаза, запрокинув голову, Грейс издавала животные крики, которые окончательно свели его с ума. Он входил в нее с дикой яростью. Сердца обоих колотились с бешеной скоростью, хриплое дыхание вырывалось как из его, так и из ее груди. Миг блаженства приближался. Его руки, сжимавшие ее мокрые от пота бедра, то сжимались, то разжимались, подчиняясь старому как мир ритму совокупления. Сладострастная дрожь овладела Грейс первой, она поникла вниз, содрогаясь всем телом, издавая нечленораздельные стоны. Он с видом победителя взглянул на нее, и тут внутри него тоже вдруг все взорвалось, огонь страсти вырвался наружу, сладкий нектар потек, заполняя ее лоно.

Грейс без сил лежала на нем, еще содрогаясь от наслаждения. Эван обнял ее, прижал к себе, стараясь продлить как можно дольше мгновения их соития, такого мучительно прекрасного.

Скоро все закончилось. Объятия распались, и каждый из них бессильно повалился на постель. Дыхание Грейс вскоре успокоилось, оно стало мерным и ровным, она уснула. Эван ласково провел рукой по ее лицу, отвел прядь волос, чтобы полюбоваться ее красотой. Заботливо накрыв ее одеялом, он осторожно улегся рядом.

Посмотрев наверх, он сквозь щель увидел, что небо начало алеть на востоке. Наступал восход, а вместе с ним час подъема в лагере. Надо было вставать, чтобы все проверить и организовать. Впереди их ждал долгий дневной переход. Но в постели было так тепло и уютно, тогда как снаружи свистел резкий и холодный утренний ветер.

Эвану не хотелось вылезать из-под одеяла. Он закрыл глаза и, мысленно пообещав самому себе, что встанет через три, самое большее через пять минут, тут же заснул мертвым сном.

Грейс проснулась поздно, когда вокруг уже рассвело. Потянувшись, она пощупала рукой возле себя, хотя и без этого было очевидно, что рядом с ней никого нет.

Эвана и след простыл.

Вереница самых разных мыслей закружилась в ее голове. Досада на Эвана, быстрое осознание, что он должен был выполнять свои обязанности… Но на смену этим практическим мыслям пришло смущение. Обычно они сворачивали лагерь на рассвете. Сейчас было намного позже, очевидно, по приказанию ее мужа ей дали выспаться. Столь же очевидным для Грейс стало и другое: все в лагере знали подлинную причину ее столь позднего пробуждения.

– А, вот вы и проснулись! Наконец-то! – раздался веселый голос Эдны, и она вошла в палатку.

– Я проснулась очень поздно? – встревоженно спросила Грейс.

– Не очень, но близко к этому, – улыбнулась служанка. – Утро для слуг выдалось не из легких. Они не выспались. Хорошо еще, что у них было лишнее время на то, чтобы приготовить горячую пищу и поесть. Это подняло им настроение.

Сквозь тонкие стенки палатки доносились веселые крики, хохот и скабрезные шутки воинов.

– Почему ты не разбудила меня пораньше? – укоризненно произнесла Грейс, ополаскивая лицо и опухшие глаза.

– Сэр Эван не велел вас будить, – сердито ответила Эдна.

– А-а, – протянула Грейс и тут же зарделась от смущения.

Эдна помогла ей надеть платье. Грейс передернула плечами, чтобы оно получше село, и только сейчас заметила, насколько разбитой она себя ощущает. Все ее тело ныло, болело и стонало в результате плотских утех, которым они предавались почти всю ночь.

– Ну что ж, это очень любезно с его стороны.

– Ага, особенно после того волнения, которое вызвали в лагере ваши, всем слышимые крики. От таких криков кто угодно устанет.

Грубоватое замечание служанки неприятно задело Грейс. Она смутилась, но вскоре пришла в себя. В конце концов, ей нечего было стыдиться. Они с Эваном законные муж и жена, так что имеют полное право удовлетворять свою страсть.

Тем не менее она со скрытым волнением думала о предстоящей встрече с Эваном. Она стыдилась своего поведения ночью. Торопливо одевшись и приказав Эдне побыстрее собрать ее вещи, Грейс вышла из палатки и остановилась в растерянности. Прямо на нее в упор смотрела небольшая группа мужчин. Вежливо кивнув ей, они с деловым видом приступили к разборке палатки, что вызвало у Грейс вздох облегчения.

Красная от смущения, она была не в силах отделаться от него – Грейс шла, ища глазами Эвана. Хотя она старалась выглядеть равнодушной, это ей удавалось плохо. Эвана она нашла на другой стороне лагеря и так обрадовалась ему, будто увидела в первый раз.

Может быть, так оно и было. Теперь он предстал перед ней совсем в другом обличье. Она с гордостью смотрела на его красивый профиль, на то, как он чудесно улыбнулся, увидев ее, на его мускулистые руки, которыми он так нежно обнимал ее ночью. Его окружала атмосфера властности и уверенности в своих действиях – прекрасные качества его характера, позволявшие ей чувствовать себя рядом с ним в полной безопасности и без боязни смотреть в будущее.

Судя по его лицу, он смотрел на нее с не меньшей радостью, чем она на него, что лишь усиливало и без того хорошее настроение Грейс. Когда их взгляды встретились, он весело подмигнул ей. Она попыталась было сохранить прежнее величие, но радость и счастье, переполнявшие ее сердце и душу, заставили забыть о всякой серьезности. Грейс буквально светилась от счастья, что было невозможно скрыть от посторонних глаз.

– Всадники! К нам приближаются всадники! – вдруг раздались тревожные голоса часовых.

Моментально весь лагерь замер. Взоры всех обратились в ту сторону, куда показывали часовые. На край поляны, примыкавшей к лагерю, из леса выезжали всадники, их было немало. Но хуже всего, что они целенаправленно двигались прямо к ним. Поднявшееся над лесом солнце освещало их щиты и доспехи, но в блеске солнечных лучей невозможно было различить цвета. Грейс прижалась к Эвану и замерла на месте.

– Неужели это Родерик? – тихо спросила она, подавляя поднявшийся из глубины души страх.

– Возможно, – процедил сквозь зубы Эван, ободряюще пожимая ей руку и машинально вынимая меч. – Пока стой рядом со мной. Но если они вздумают на нас напасть, тогда беги вместе с Эдной в лес и жди меня там, пока мы не расправимся с ними.

Спрятавшись за широкой спиной мужа, Грейс с тревогой поглядывала на подъезжавших всадников.

Во главе отряда скакал темноволосый, средних лет мужчина. Обветренное лицо, крупный нос и выдающаяся вперед челюсть придавали ему зловещий вид.

– Я не вижу ни одного знакомого лица! – с облегчением вдруг воскликнула Грейс. Однако Эван даже бровью не повел в ответ на ее обнадеживающее замечание.

– Если Родерик хочет застать нас врасплох, то впереди пустит тех, кого ты не знаешь, а сам спрячется позади, так что не будем рисковать. Пока ждем.

Приблизившись, передний всадник натянул поводья, и его могучий конь, послушный воле своего господина, заплясал на месте. Ехавшие сзади его воины, от которых сильно пахло конским потом и грязью, выстроились в одну линию, в воздухе явственно повисло напряжение. Глава отряда подъехал поближе к Эвану.

– Доброе утро, – как можно дружелюбнее произнес Эван, внутренне подбираясь и готовясь к схватке. – Как жаль, что вы опоздали и не успели разделить с нами завтрак. Но мы можем предложить вам немного эля и овсяных лепешек с сыром, как говорится, чем богаты, тем и рады.