называется бедненько, но чистенько. Тщательно отутюженный костюм-тройка явно видал и лучшие времена, а ныне был украшен потертостями, на пальцах графа не было ни единого перстня, да и булавка для галстука не блистала ни драгоценными металлами, ни инкрустированными каменьями.

— Добрый вечер, ваша светлость.

— Добрый вечер, — согласился Ломтев, жестом указывая на кресло. — И давайте обойдемся без чинов.

— Как скажете, ваша светлость.

Ломтев вздохнул, подозревая, что сейчас у него будут просить денег. Под аванс свадьбы и в залог будущих семейных отношений.

Денег Ломтеву было не жалко, в конце концов, он их потом и кровью не зарабатывал, но такие ситуации всегда были для него неловкими. Даже тогда, когда он не отвечал на просьбы отказом.

— Коньяку? — предложил Ломтев, плеснув себе в бокал на три пальца.

— Нет, спасибо, ваша светлость. Я не употребляю, здоровье уже не то…

На взгляд Ломтева, никаких проблем со здоровьем у графа не наблюдалось. Вполне себе обычный шестидесятилетний мужчина. Разве что на самом деле ему тридцать…

— И какое у вас ко мне дело? — поинтересовался Ломтев…

— Дело у меня личное, ваша светлость, можно даже сказать, деликатное, — он помолчал, явно собираясь с духом.

— Может, все-таки выпьете? — предложил Ломтев.

— Да, наверное. Разве что самую капельку, ваша светлость.

Ломтев снова взялся за бутылку и налил во второй бокал. Тоже на три пальца, чтобы два раза, в случае чего, не тянуться. Граф приобнял бокал тонкими пальцами, поднес ко рту, сделал глоток, немного поморщившись.

— Сегодня утром своим визитом мне оказал честь великий князь, ваша светлость…

— Давайте я угадаю, — сказал Ломтев. — Он сделал вам предложение, от которого вы не могли отказаться.

— Именно так, ваша светлость, — Орлов сделал еще глоток, так и не выпустив бокала из рук. — Речь шла и вас и ваших матримониальных планах, и его светлость сказал, что ваш выбор пал на мою сестру…

Сестру?

Ломтев удивился. Он почему-то думал, что имеет дело с отцом невесты.

Хотя…

Орлова была не слишком молода, совсем некрасива, зато абсолютна здорова, и, что немаловажно, у нее были широкие бедра, а их семья находилась в затруднительном положении и Меншиков считал, что им не откажут.

Впрочем, в империи великому князю вообще мало кто отказывал.

— Это так, — согласился Ломтев. — Он пал.

— Могу ли я спросить, почему именно она, ваша светлость?

Говоря по правде, она была первой в предложенном Меншиковым списке, а Ломтеву было все равно, и он не собирался вдаваться в подробности.

— Мне нужен наследник, — сказал Ломтев.

— Да, я понимаю, ваша светлость. Но почему именно она? Вы знакомы?

— Нет, — сказал Ломтев. — Я собирался на днях нанести вам визит, но на мой особняк напали и теперь мне потребуется какое-то время, чтобы извлечь из-под обломков мой гардероб, так что… Но мы обязательно познакомимся еще до свадьбы.

— Об этом я и хотел с вами поговорить, ваша светлость.

— О свадьбе? — удивился Ломтев. — Знаете, я уже не в том возрасте, чтобы закатывать какие-то пышные церемонии…

— Нет, нет, ваша светлость. Не о свадьбе. О нападении.

— Вот как? — холодно сказал Ломтев.

— Да, о нем, — граф снова глотнул спиртного. — На ваше поместье напали, погибло много людей… Кроме того, я знаю, что у вас напряженные отношения с собственным сыном…

— И? — терпеливо сказал Ломтев.

— Можете ли вы гарантировать безопасность моей сестры?

— Нет, — так же холодно сказал Ломтев. — На самом деле, никто не может гарантировать ничью безопасность. В таком уж неспокойном мире мы живем.

Надо же, подумал Ломтев. Казалось бы, потомственный дворянин, а ничто человеческое ему не чуждо. Или переживаниями о безопасности сестры он просто пытается набить цену?

— Я не смог отказать великому князю, — сказал граф. — И я не смею отказать вам, но я могу попросить вас. Отступитесь, ваша светлость. Не подвергайте опасности жизнь моей сестры.

— Не могу, — сказал Ломтев. — Я уже дал слово великому князю.

— Вы можете выбрать кого-то еще…

— Кого бы я ни выбрал, ее жизнь все равно может подвергнуться опасности, — сказал Ломтев. — Но вам на это наплевать, потому что они вам не родственницы. Я понимаю ваше отношение и ваш подход, и даже в чем-то вам сочувствую. Но я не отступлюсь.

— Наши родители умерли рано… я был ей, как отец…

— И желали для нее лучшей доли, — сказал Ломтев. — Со своей стороны я могу вас заверить, что не сделаю ничего, чтобы намеренно подвергнуть ее жизнь опасности.

— Это неважно, ваша светлость, — сказал граф. — Когда в вас начнут стрелять, в опасности окажутся все, кто будет рядом.

— Не я построил такой миропорядок, — сказал Ломтев.

У Ломтева было странное ощущение. С одной стороны, он понимал чувства этого человека, и, наверное, должен был бы ощущать себя последним негодяем, использующим людей и плюющим на чувства, которые они в этот момент испытывают.

Странным было то, что он понимал это исключительно разумом, а эмоций никаких не испытывал. Разве что скуку и нетерпение. Он лишь одного, чтобы этот разговор закончился и он мог бы вернуться к своему коньяку и трубке. Ведь даже если он удовлетворит просьбу графа и откажется от его сестры, это не гарантирует, что не придет родственник следующей по списку невесты.

Хотя всегда есть шанс, что он будет меньше привязан к своей родственнице и ее судьба не будет его заботить.

Но Рубикон уже был перейден и остатки мостов дымились за спиной Ломтева. Он выбрал, Меншиков проделал свою часть работы, и вряд ли великий князь будет счастлив, если Ломтев пойдет на попятную.

— Мне жаль, — сказал Ломтев.

— Ваша светлость…

— Великий князь заверил меня, что в случае вашего согласия вы получите значительную сумму денег, некие связи и преференции, так что давайте считать, что это — ваша жертва во имя семьи, — сказал Ломтев.

— Не все в нашем мире решается при помощи денег и связей, ваша светлость.

— Верно, — согласился Ломтев. — Некоторые вопросы можно решить силой и волей. Вопрос только в том, достаточно ли у вас силы, граф, чтобы навязать мне свою волю?

Граф наконец-то отпустил бокал и уставился в пол.

— Вы думаете, что этот мир принадлежит вам? — пробормотал он.

Да. у меня определенно талант заводить друзей, подумал Ломтев. Но у этого явно кишка тонка, даже чтобы попробовать.

Но на всякий случай он нащупал спрятанный под подушку кресла пистолет.

— Мне плевать, — сказал Ломтев. — Если вы хотели ответить отказом, это надо было делать утром. Сейчас уже поздно.

— Но, ваша светлость…

— Идите домой, граф, — сказал Ломтев, убирая руку от пистолета. — И передайте своей сестре, что я нанесу ей визит. На