Он передернул затвором. Мигель передвинулся к молодой девушке,она смотрела устало и покорно. Его губы шепнули едва слышно:

– Потерпи...

Размахнулся, пощечина получилась звонкая. Он обернулся,русский и араб переглянулись, араб помялся, русский победно улыбался, а арабсказал сердито:

– Ты ударил слабо. Бей как следует, иначе...

Мигель взглядом попросил у нее прошения, размахнулся, ударилвсе же не в полную силу, стараясь показать замах богатырским. Ее голова отудара мотнулась в сторону. Нижняя губа лопнула, брызнула кровь.

Он оглянулся на араба. Тот помрачнел, посмотрел на русского,снова на американца:

– Еще разок! Да как следует.

Мигель сцепил зубы, ударил ее в висок. Мэри упала на пол, недвигалась. Похоже, подумал он торопливо, вырубил ее минут на десять-двадцать. Аза это время эти дикари чуть утихомирятся, а за это время их выкупят...

Ахмед что-то шепнул Акбаршаху, попятился к дверям. Валентинприкрикнул строго:

– Куда?

– Отлить, командир! У меня мочевой пузырь вот-вотлопнет.

Он с виноватой улыбкой развел руками, показал назахваченных, что сидели тихие как мыши под дулами автоматов.

Валентин бросил резко:

– Дурак! Ты нас застеснялся?

Ахмед почему-то посмотрел на Акбаршаха, указал глазами напленных:

– Там три женщины...

– Разве это женщины? – изумился Валентин. –Это шлюхи. Разве там есть мужчины? Там трусливые ублюдки. Мочись здесь... Да нев угол, а прямо на американцев. Давай вон на того, больно благородного. Ну-ка,не стесняйся!

Ахмед замялся. Валентин оскалил зубы, не боится линеустрашимый Ахмед, что американец цапнет зубами. Ахмед снова покосился наАкбаршаха, внезапно сказал зло:

– Да шайтан с вами!

Он подошел к американцу, встал к Валентину и Акбаршахуспиной, расставив ноги. Слышен был скрип расстегиваемой молнии. Потом полиласьмощная струя, явно Ахмед терпел долго, а сейчас брызжущая мелкими каплями вовсе стороны, мощная струя дугой ударила в голову американца, разбрызгивалась,падала на плечи, снова на голову. Американец чуть наклонился, страшась вызватьгнев араба, волосы его слиплись, рубашка промокла.

Рядом с американцем сидела молодая американка. Она сострахом и ненавистью смотрела на араба, стараясь не попадать взглядом на егорасстегнутую ширинку. Развеселившись, он натужился и остатками струи достал ее.Желтые капли упали ей на белую блузку, там сразу расплылись темныеотвратительные пятна.

Слышно было, как Ахмед тянет змейку обратно, делал этонеспешно, уже без смущения, с нагловатой раскованностью, повернулся к нимспиной и неспешно вернулся к Валентину.

– Ты прав, командир, – сказал он с холодным презрением. –Я мочился им прямо в лица, а они... они терпели! Разве это мужчины? Дажеженщину облил, и никто не вступился.

– Они не мужчины, – объяснил Валентинхолодно. – Они американцы. Но ты все же не поворачивайся спиной. У тебяавтомат можно было снять в любой момент.

– Они трусы, – повторил Ахмед, в голосе былоразочарование. Он поправил пояс. Глаза его с насмешкой пробежали по лицуАкбаршаха. Юноша почему-то побледнел.

– Они просто американцы, – напомнил Валентин ещераз.

Ахмед по его знаку выскользнул сменить Дмитрия, из переднейудобнее наблюдать за штатовским спецназом и польскими полицаями. Время тянулосьневыносимо медленно. Через полчаса передали, что подготавливают для нихпассажирский самолет, баки горючим уже наполнены, сейчас устанавливают связь справительством, чтобы самолету обеспечили воздушный коридор...

Вошел Ахмед, зябко потер руки:

– Холодно! Чем бы погреться?

Сергей присвистнул:

– Холодно? Тебя бы к нам в Пермь в январе...

Ахмед обрадовался:

– Это приглашение?.. Дорогой друг, приеду. Покатаемсяна белых медведях, верблюдах, тюленях, страусах!

– Да у нас там такие страусы, – ответил Сергейтуманно. – Что там, за оградой? Заснули?

Ахмед покачал головой. В черных глазах было некотороеудивление:

– Все время советуются. Друг с другом, с начальством, сэкспертами!.. У всех телефоны. После полиции прибыли спецназовцы, а теперьподтянулись настоящие войска. На каждого из нас по сотне наберется!

Немногословный Сергей взглянул вопросительно. Валентин кивнул:

– Осталось восемнадцать минут.

Сергей чуть дернул уголком губ, поправил подсумок спатронами и вышел. Ему придется прикрывать отход, волнуется. Здесь останетсямуляж мины, а когда они вырвутся из этого здания, полиции и войскам будетпредоставлен выбор: перестрелять их, и тогда здание с заложниками взлетит навоздух, или же позволить улететь на самолете. А к тому времени, когдаобезвредят и убедятся, что заложников никто и не намеревался убивать, они ужебудут лететь на высоте десять тысяч метров.

Дмитрий деловито устанавливал огромную мину. По крайнеймере, так она должна выглядеть даже специалистам. Взрывник высшего класса, онзнает, как сделать ее практически неуязвимой. Два часа гарантии, что ниразминируют, ни выведут отсюда людей из-за угрозы взрыва. А за это время ищиветра в чистом небе... Нет необходимости искать убежища у Саддама Хусейна илигде-то еще в дальних заморских странах: пока еще никого не отыскали в горахЧечни!

Ахмед все посматривал то на Акбаршаха, то на заложников.Услышав, что через двадцать минут выходят, автобус уже подали, покачал головой.В глазах было странное выражение.

– Эй ты, – сказал он громко. – Нет, ты!.. Ану-ка, встань!

Дюжий молодой американец, рослый, белобрысый, медленновстал, глаза испуганные, губы начали вздрагивать.

– Что вы хотите? – проговорил он жалко. –Автобус уже подали... Выполнили все условия! Семь миллионов долларов...

Ахмед сказал недобро:

– Ты, сын шакала, останешься жив. И даже, может быть,цел... Тебя как зовут?

– Карпентер, сэр.

– Так вот, Карпентер, мы уходим через двадцать... нет,уже через пятнадцать минут. Но на прощание я хочу посмотреть как ты поимеешьвон ту девку...

Девушка, которая прижималась к парню рядом, вздрогнула,глаза ее расширились. Карпентер беспомощно посмотрел на ее жениха, развелруками. Заложники молчали, отводили глаза.

Акбаршах внезапно закричал:

– Ну скажи что-нибудь!.. Скажи, что он – тупая арабскаяморда! Что и я – тупая арабская скотина! Что ты – великая страна!.. Что нестанешь на колени перед каким-то жалким тупым арабом!