Мне есть что сказать и вам, Высокие. Вы сидите в своих родовых замках, как сидит обессилевший и загнанный охотницами черный круагрр в своем логове. Кому из вас помог Высокий Совет? Их можно перечислить по пальцам одной руки, и все они представители сами знаете какой группировки в Высоком Совете. Вами уже многое осмыслено и понято за эти страшные для всех нас месяцы. Старый мир уходит, имейте женственность признать это. Может, вам кажется, что выхода уже нет, и последнее, что осталось, — это дорого продать свою жизнь, прежде чем сгинуть в забвении вместе со своим родом? Неправда. Есть достойный и благородный выход, за которым будущее Альвалы. Его показали нам благородные семейства родов Иллор и Иноэрн, преданные Советом лишь за то, что не хотели умирать из-за каприза старой карги Итлалль. Хватит воевать, пора сотрудничать. Этот пример вам всем подает Свободная Конфедерация Илинрит. Присоединяйтесь к нам, за нами будущее!

С вами была ведущая радио «Голос свободной Альвалы», гражданка Конфедерации Анивель. Завтра в то же время мы поговорим с вами, братья и сестры, на важную тему: «Ложь революционного мифа, или Кому при Революционном Совете жить хорошо». Запомни сказанное и расскажи товарищу, но будь осторожен — стукачи и провокаторы Совета не дремлют. А сейчас музыкальная программа — новая баллада от наших скальдов: «Подвиг в Ультте».

Анивель отложила наушники в сторону и, отодвинувшись от микрофона, развернулась к Илье:

— Ну как, хорошо получилось?

— Отлично, — сказал офицер. Из динамиков доносилась хорошо знакомая музыка «Орленка», и стройный женский голос, поющий на альваланском языке бессмертную песню о маленьком мальчике, который встал на защиту родного города и погиб от рук гвардейцев. «Навеки умолкли веселые хлопцы, в живых я остался один», — тихонько в такт песне бормотал автопереводчик.

— Я пошел, вечером еще загляну, — сказал ведущей Илья. — Дела…

— Подожди… — Анивель, низенькая по альваланским меркам девушка (даже на пару сантиметров ниже Ильи), чуть-чуть полноватая, с пепельными волосами и большими выразительными глазами, жестом удержала офицера. — Я тут пытаюсь песню из списка на стихи переложить. Вот строчка непонятная: «При Советах жить — торговать свой крест. Сколько нас таких уходило в лес». Музыка красивая, и нам в тему ложиться — мы же против Высокого и Революционного Советов. По контексту понятно, что при всяких Советах герою песни жить очень плохо. Но при чем тут торговля крестами? Может, эти слова как-то заменить?

— Да, надо поменять, — согласился Илья. — Почему эти слова на Земле важны, долго рассказывать. Придумай взамен что-нибудь сама, ты же умница. Если что, вечером зайду, помогу. Все пока, пока. — Илья сделал прощальный жест и скрылся за дверью.

Дел действительно было много. Ничего не скажешь, удружил Липатов, предложив его на должность консультанта по пропагандистской работе. Но ничего не поделаешь — сейчас все земляне были загружены. Тем более работать с Анивель офицеру нравилось. Девушка умненькая, простая в общении, симпатичная. Даже можно сказать, домашняя какая-то, уютная. Илья с обычными альваланками неблагородного происхождения пока не общался — а разница по сравнению с Высокими оказалась огромная. Дочка какого-то раба второй полезности в гильдии Тритт раньше работала диспетчером. А теперь — ведущая на радио, при этом хорошо справляется, по мнению Ильи. И не боится же, хотя ее честно предупредили — популярность у нее будет, но если конфедерация проиграет, ей лично точно конец. Из-под земли достанут, такое не прощается.

Илья закрыл за собой дверь и быстрым шагом направился к выходу по ведущим вверх выщербленным бетонным ступенькам. Его «орлы» к этому времени уже должны были ждать командира на плацу в паре километров от подвала, в котором располагалась радиостудия. Теперь он был командир не номинальный, а реальный — как же, семьдесят новобранцев из гильдии Тритт под его началом — это, считай, полурота.

Остатки первого взвода временно перебазировались из родового замка Иллор в Ультт вместе с частью бойцов Ярцева. Конфедерации нужно срочно создавать свою армию, опыт боев с гвардейцами показал, что необученное ополчение почти ничего не стоит. Недостатка в добровольцах не было, а вот с инструкторами и оружием есть проблемы. Будем надеяться, временные. Чертежи и опытные экземпляры «Калашниковых» с «Варяга» уже доставлены, и Ярцев с группой своих офицеров вовсю вел переговоры с гильдейскими специалистами. Металлообрабатывающий завод гильдии, в принципе, мог начать их массовое производство, но со сроками было ничего не ясно. Технологические линии, которые раньше выпускали широкий спектр продукции для горных работ, радиоаппаратуру, запчасти для автомобилей и бытовую технику, перестроить на производство «Калашниковых» было можно. Но после решения тысячи и одной проблемы, которые возникали буквально везде. Подойдет ли для создания деталей от автомата используемая гильдией Тритт номенклатура сталей вместо тех, что применялись для этого на Земле? А кто его знает, проверять надо, испытывать. Заменит ли имеющаяся на складах гильдии взрывчатка соответствующий специальному ГОСТу порох для промежуточного патрона или работы по созданию пороха надо начинать заново? А капсюли как делать будем? А еще веса и размеры надо переводить из одной метрической системы в другую. И это только вершина айсберга. Специалисты работали круглосуточно, что-то постоянно испытывалось на стрельбище, но уже сейчас было ясно — результат быстрого копирования земной технологии будет в лучшем случае «так себе». На уровне подпольно сделанной китайской копии. И это будет уже не классический автомат Калашникова, удобный, простой и надежный, а некий компромиссный союз желаемого и возможного. Но хотя бы и так. В руках мало обученного бойца даже плохой автомат лучше винтовки и несравненно лучше арбалета.

Чувствовать себя в роли командира полуроты Илье было непривычно. Не хотел он никаких командных должностей — командовать кем-то Илья не любил, ничего приятного в этом не видел, лишней ответственности по возможности старался избегать. Зачем ему эти проблемы? Пусть у начальства голова пухнет. Однако его желаниями никто не поинтересовался — приказ есть приказ. Вот они — его бойцы, получите-распишитесь: на импровизируемом плацу, переделанном из парковки для грузовиков, выстроились семьдесят мужчин и женщин разного возраста, все в одной форме (с пошивом камуфляжных комбинезонов проблем гораздо меньше, чем с автоматами). Одна винтовка на двоих, два автомата на всех. На плечах узкие погоны цвета флага Конфедерации Илинрит: на светло-голубом фоне поперечная желтая черта с вписанными в нее тремя темно-синими звездами.

Сегодня было второе занятие с личным составом, а если по-хорошему, то и первое. Вчера вечером Илья успел лишь мельком познакомиться с добровольцами. Ну что же — надо начинать.

«Как мне себя с ними вести? — думал Илья, рассматривая неровный строй фактически еще гражданских, несмотря на военную форму, альвалан. — Ладно, всякие дурные сержантские закидоны отбросим. У меня не получится, да и, наверное, не надо. Тут добровольцы, народ мотивированный. Но и без жесткости тоже нельзя. С ума сойти — все в одном строю, мужчины, женщины. Бардак. И Липатов хорош — бери и учи, говорит, тех, кого дают. У Конфедерации нет для тебя других солдат, товарищ Красиков. Посмотрим. Начну со строевой».