Численный перевес все также оставался на стороне суннитов, в открытой борьбе Хасан проиграл бы. И тогда на него снизошло озарение. К чему проливать лишнюю кровь, если проблема чаще всего решается смертью всего лишь одного человека?

Еще со времен Пророка были известны политические убийства, но только Хасан смог довести их до совершенства и поставил на поток.

Шахиды древности назывались фидаинами, значительно позже им дали имя ассасинов (хашшашинов). Жертвами этих убийц становились известные лица, особенно те, кто вел антиисмаилистскую пропаганду: халифы, князья, военачальники. Фидаин мог годами жить бок о бок с «мишенью», а потом наносил удар. Подобные методы оказались необыкновенно эффективными: государство со столицей в Аламуте обрело мощь и теперь держало в страхе весь мусульманский мир.

Создав свое государство, Хасан I отменил все сельджукидские налоги. Вместо этого он приказал жителям рыть каналы, строить дороги и возводить неприступные крепости. Его агенты-проповедники скупали по всему миру редкие книги и манускрипты, содержавшие различные знания. Он приглашал в свою крепость или похищал лучших специалистов в различных областях науки, от инженеров-строителей до медиков и алхимиков. Им, Хасаном, была создана система фортификации, не имевшая себе равных, а общая концепция обороны вообще на несколько веков опередила свою эпоху. Теперь, оставаясь в своей неприступной горной крепости, Хасан I мог отправлять убийц-смертников по всему государству Сельджукидов. Но к тактике террористов-самоубийц он пришел не сразу. Легенда гласит, что она была принята едва ли не случайно.

В городе Сава в 1092 году проповедники хашшашинов из опаски, что будут выданы властям, убили муэдзина. Тогда по приказу Низама аль-Мулька, главного визиря сельджукского султана, в отместку предводителя местных исмаилитов схватили и предали мучительной смерти. Эта казнь вызвала взрыв негодования в среде хашшашинов. Возмущенная толпа жителей Аламута обступила дом своего духовного наставника и правителя. Тогда, как повествует легенда, Хасан I поднялся на крышу своего дома и громогласно произнес: «Грядущее убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!» Едва успел он спуститься, как из толпы вышел молодой Бу Тахир Аррани и, опустившись перед Хасаном на колени, попросил предоставить ему право привести в исполнение вынесенный смертный приговор, даже если это будет стоить ему жизни.

Ранним утром 10 октября 1092 года Аррани хитростью проникает во дворец визиря. Найдя укрытие, он терпеливо ждет жертву, прижав к груди огромный нож, щедро смазанный ядом. Ближе к полудню в дальнем конце аллеи появился богато одетый человек. Аррани визиря никогда не видел, но решил, что раз уж человека на аллее окружает целое войско из телохранителей и рабов, то это может быть только визирь. Выбрав удобный момент, Аррани выскакивает из засады и наносит визирю по меньшей мере три удара отравленным ножом. Прежде чем убийцу схватили, визирь уже содрогался в предсмертных судорогах. Стража просто растерзала Аррани.

В честь самоотверженного народного мстителя на воротах крепости Аламут по приказу Хасана I была прибита бронзовая табличка с выгравированным именем Аррани, а напротив него — имя жертвы. С годами бронзовую табличку в несколько раз увеличили: список все удлинялся и пополнялся. На табличке появлялись все новые имена визирей, князей, мулл, султанов, шахов, маркизов, герцогов и королей. Сотни и сотни имен…

Смерть визиря стала настолько громкой, получила во всем исламском мире такую жуткую славу, что это не могло не подтолкнуть Хасана I к гениальному, хоть и очень простому выводу: можно выстроить достаточно эффективную стратегию обороны государства, не потратив на содержание регулярной армии значительных средств. Для этого было необходимо создать свою «спецслужбу». В ее задачи должно было входить устрашение и показательное устранение тех, от кого зависит принятие важных решений, политических и религиозных. Спецслужбу, которой не могли бы ничего противопоставить ни стены дворцов и замков, ни армии, ни телохранители.

Вскорости, благодаря фанатичной преданности своих агентов, Хасан I знал обо всех планах врагов исмаилитов — правителей Шираза, Бухары, Балха, Исфахана, Каира и Самарканда. Однако террор следовало организовывать одновременно с развертыванием продуманного и отлично работающего механизма подготовки профессиональных убийц, в которых, кроме боевых навыков, следовало воспитать пренебрежительное отношения к смерти и безразличие к собственной жизни. Именно это должно было сделать приверженцев Хасана практически неуязвимыми. Главной догмой стало беспрекословное послушание главе ордена и готовность в любой момент пожертвовать своей жизнью по приказу Старца Горы, как стали называть Хасана. По одному приказу Хасана ученик мог без всякой цели броситься со скалы или пронзить себя кинжалом — так велико было послушание.

Чуть позже Хасан I пришел к выводу, что недостаточно обещать людям рай на небесах — его нужно показать наяву! Объявив себя представителем и проводником воли «скрытого имама», он разработал целую теорию райского воздаяния за беспрекословное послушание. В орден набирались отроки и дети 12–20 лет, которым сразу же внушали, что они стали избранниками «скрытого имама» и не просто так взяты в крепость Аламут.

Марко Поло в «Книге о разнообразии мира» пишет, что решимость в сознании учеников воспитывалась целым комплексом воздействий. Одурманенного до бессознательного состояния вином или гашишем (анашой) юношу переносили в устроенный по восточным канонам прекрасный сад, где били фонтанчики из настоящего молока, меда и вина. Сад лежал посреди окруженной горами охраняемой долины, куда не мог проникнуть никто из посторонних. В чудесном саду за юношей ухаживали и кормили изысканными яствами. Девушки, выдававшие себя за райских девственниц-гурий, услаждали его ласками и нашептывали будущему хашшашину-смертнику, что он сможет сюда вернуться, как только выполнит порученное задание и погибнет. Это продолжалось недолго — чтобы юноша не успел пресытиться «чудом» и возвращение в это место стало бы его самой заветной мечтой.

Затем юношу вновь усыпляли и переносили в замок Горного Старца, где учитель объявлял проснувшемуся юноше, что по воле «скрытого имама» он побывал в том самом раю, который описан в Коране. Если он хочет попасть туда же после смерти, то во всем должен слушаться его — Хасана, и тогда он станет святым фидаем, то есть приносящим себя в жертву ради Аллаха. Юноши настолько искренне верили в то, что при жизни побывали в раю, что с первого же мгновения пробуждения реальный мир терял для них всякую ценность. Теперь мечты, надежды и помыслы были подчинены только одному желанию: как можно скорее оказаться в «райском саду», среди далеких и недоступных сейчас прекрасных дев и изысканных угощений.

Горный Старец набирал своих адептов среди детей бедняков и простолюдинов, так что такая обработка (подкрепленная наркотической подпиткой) по понятным причинам давала требуемый положительный результат: юноши превращались в преданных сорвиголов, подчинявшихся Хасану беспрекословно.

Кроме этой, так сказать, «идеологической» была еще и усиленная боевая подготовка: хашшашины много времени проводили в ежедневных изнурительных боях и упражнениях. Лучшие мастера учили их в совершенстве владеть различными видами оружия: метко стрелять из лука, фехтовать на саблях, метать ножи и сражаться голыми руками. Адепты должны были разбираться в различных ядах, их тренировали по многу часов — и в зной, и в лютую стужу — сидеть на корточках или неподвижно стоять, прижавшись спиной к стене, вырабатывая таким образом терпение и силу воли. Каждого хашшашина-смертника готовили для какого-то одного, определенного города или государства. Кроме всего перечисленного следовало также идеально знать язык той страны, куда агента предполагали отправить. Немалое внимание уделялось и актерскому мастерству — талант перевоплощения ценился не меньше, чем боевые навыки.