– А обучать никого не придется, – широко улыбнулась Лиля. – Я уже вполне прилично держусь в седле.

– Даже так? – Риккон явно не ожидал подобного поворота. – Когда успела?

– Сначала в конюшне, а потом конюхи натянули навес на улице, места было маловато, но я справилась.

– А я-то думаю, почему кобыла от людей шарахается.

– Эй, ее никто не мучил!

Лорд вздохнул.

– То есть ты уверена, что пару часов прогулки не станут смертельными ни для тебя, ни для меня, ни для лошади?

– Уверена на все сто.

– Хорошо. Завтра после обеда. Устраивает?

– Устраивает, – кивнула Лиля и, быстренько закончив ужин, убежала к Матильде делиться новостями.

И вот, самое красивое платье уже подобрано, волосы уложены, перчатки приготовлены, дело осталось за малым…

– Лилия, – камеристка подала госпоже изящные сапожки и присела на стульчик для серьезного разговора, – насколько я знаю, завтра с Артемиса спадет женская личина, и он вновь будет мешаться под ногами. У тебя сегодня последний шанс стать ближе к лорду, постарайся не наделать глупостей.

– Не беспокойся.

– Как я могу не беспокоиться? – Матильда потерла лоб. – Нет, разумеется, в любом случае Златодол остается за мной, но это не решает всех проблем. Артемис с отцом по-прежнему представляют угрозу. Особенно папаша. Наш-то кудряш – простой исполнитель, а вот отец… Сдается мне, он еще не раз попортит нам нервы. Поэтому держись за Риккона. Всеми силами держись! Лорд – сильный маг, под его приглядом мы защищены.

Лиля улыбнулась.

– Только ты можешь искать выгоду во всем, даже в моем предстоящем браке.

– Я просто практичная, – возразила Матильда. – А ты должна обеспечить себе счастливую семейную жизнь. Толку-то от брака, если муж взаперти держать намеревается, а он, поверь, так и поступит. Видела его матушку? Кстати, я теперь понимаю, почему Артемис пригласил на эту роль именно тебя. Кто еще может опротиветь лорду, как не копия его детских страхов.

– Ты преувеличиваешь, не так уж мы и похожи.

– Копия! Ты сама не замечаешь, – вздохнула камеристка. – Просто постарайся не совершать глупостей и вести себя не столь вызывающе, хорошо? Вежливость и уважение к мужчине еще никогда не мешали свадьбе.

В дверь постучали.

– Леди Лилия, милорд ждет вас, – послышался голосок одной из служанок.

– Я совсем забыла про время! – обеспокоенно шепнула Лиля.

– Придется поторопиться. – Матильда протянула корсет. – С этим платьем можно сильно не затягивать, тебе повезло.

Риккон стоял подле конюшни, поглаживая по холке белого жеребца. Серая кобылка, уже готовая, поджидала рядом.

– Я тут! – Запыхавшаяся невеста счастливо улыбнулась. – Давно ждешь? Извини, больше такого не повторится.

– И что же тебя заставило опоздать? – недовольно спросил лорд, помогая девушке забраться на лошадь.

Удивительно, но она и вправду довольно сносно держалась в седле.

– С сестрой прощалась. Она решила больше не злоупотреблять твоим гостеприимством. Уезжает.

– Слава всем богам… То есть очень жаль, что она не останется на нашу свадьбу. – Риккон оседлал жеребца. – Ну что, готова? Поехали, – сказал он и первым направился в распахнутые ворота.

– Дорогой длинною да ночкой лунною… – тихонько напевала Лиля себе под нос, пока они покоряли зеленые просторы чернолесских земель.

Конечно, никакой лунной (и даже двулунной) ночи не наблюдалось. На небе сияло солнце, а время едва-едва перевалило за пять часов дня. Так сказать, самое начало вечера, а потому тем более было неожиданно слышать от Лили такие слова.

Риккон хмыкнул. А голос-то у девчонки вполне приличный. Естественно, не хватает определенного мастерства, но тем не менее краснеть не приходится. Чего же она раньше дурью маялась? Как вспомнится концерт под окнами замка в первую ночь, аж дрожь до костей пробирает. Сплошные сюрпризы, а не невеста.

– Кстати, о далях, – отвлеклась она от пения. – А что у нас во-о-он за тем холмом?

Лорд всмотрелся в горизонт.

– Лес и река. Ничего занятного.

– Но земля-то наша?

– Моя.

– Я и говорю наша, – кивнула Лиля. – А раз наша, давай прогуляемся в ту степь?

– Там то же самое, что и тут.

– Нет, не то же самое! Тут мы уже были, а там – нет. Чувствуешь разницу?

– Абсолютно никакой, – поморщился Риккон, но тут же был перебит:

– Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Невеста очаровательно улыбнулась. – Тем более так мы продлим прогулку. Неужели тебе не хочется лишнюю пару-тройку часов провести в тишине и спокойствии?

– Еще как хочется, поэтому все больше и больше тянет домой, – признался лорд, но все же согласился: – Ладно, поехали, если выдержишь, в седле с непривычки может быть тяжело.

– Все отлично, не переживай.

Полностью «отлично», ясное дело, не было, но Лиля даже под страхом смерти не призналась бы, что хоть в чем-то уступает жениху. Сказано – конная прогулка, значит, будь добра, терпи и наслаждайся.

Высокие кроны деревьев утопали в золотых лучах, небо радовало взор нежной лазурной чистотой, редкие, легкие, как прозрачный дымок, облака завершали картинку пасторального пейзажа. Банально, наивно, но, черт возьми, до безобразия красиво!

Густой лес, высокий холм, поляна в таких родных ромашках и журчащая речка в серебряных всполохах – что еще надо для романтического вечера? Вот пусть и Риккон понаслаждается, а то весь в заботах да переживаниях, поди, уже отвык от природы собственного края.

– Несколько лет назад я очень любил эти места, – внезапно признался он. – Приезжал каждый день, чтобы искупаться или половить рыбу. Знаешь, какую радость доставляет простое одиночество? Только тут я мог чувствовать себя свободным человеком.

Лорд спешился и оглянулся на Лилю:

– Спускайся, дадим лошадям отдохнуть.

– А сейчас мы можем поплавать? – Девушка осторожно ступила на землю, опасаясь, что ноги, затекшие от долгой скачки, не выдержат и подогнутся в самый неподходящий момент. – Я обожаю воду.

Риккон критически осмотрел ее платье и на минуту задумался. Идея хорошая, но не дай боги, кто увидит, слухов не оберешься. Невеста – это еще не жена.

– Нет, в следующий раз.

Лиля разочарованно вздохнула:

– Жаль. Было бы неплохо.

– Неплохо, но не сегодня. – Лорд усмехнулся: – После свадьбы.

Странно, он теперь более покладисто воспринимал необходимость жениться. Лиля уже не выводила из себя, как раньше, а даже наоборот – пробуждала какие-то новые, непонятные чувства. Не любовь, нет, для любви еще рано, это нечто совершенно иное, но такое же нежное и щемящее.