Мужчины изумленно уставились на меня, а я сидела с прямой спиной и на моем лице играла легкая улыбка. В гостиную вошла Лучиана с подносом, на котором стояли два кувшина и поинтересовалась:

— Воды? Лимонада?

Наполнив их стаканы, она присела у окна и взялась за шитье, а я облегченно вздохнула — в ее присутствии я чувствовала себя куда спокойнее. Не знаю, почему эти люди так действовали на меня, но я ощущала от них угрозу, и это немного напрягало — чутье еще никогда не подводило мою опытную и проницательную душу.

* * *

— Слава Богу, что они уехали! — Лучиана воздела руки к небу, что говорило о высшей степени ее негодования. — Заявиться в чужой дом и совать нос в дела хозяев! Немыслимо!

Я прекрасно ее понимала, ибо сама чувствовала невероятное облегчение, избавившись от их присутствия.

— Забудьте о них, — я взяла корзинку, положила туда свежие булочки и поставила кувшин с лимонадом. — Пойду, поищу мальчишек.

— Идите донна, а я вымою посуду, — вздохнула Лучиана и загремела тарелками. — Вечно после этой выпечки столько всего! О Мадонна, я никогда это не перемою!

Оставив ее ворчать над посудой, я вышла из дома и направилась к любимому месту мальчишек.

Марко и Матео лежали на покрывале и читали сказки, хлопая друг друга по рукам, если кто-то прочитал первым и пытался перелистнуть страницу. Дуб тихо шевелил листочками над их головами, в его кроне щебетала какая-то птаха, и я вдруг испытала чувство острого счастья — мальчишки стали моей семьей по-настоящему и я скучала по ним.

— Эй! Сорванцы! — крикнула я, и они тут же бросились ко мне, позабыв о книге.

— Изабель! Ты приехала!

— Приехала, — я расцеловала их в пахнущие ветром и травой щечки. — А вы почему домой не идете? Лучиана напекла булочек с яблоками.

— Мы зачитались! — Марко сделал большие глаза. — Хочешь, я расскажу тебе вечером сказку, которую мы прочли?

— Очень хочу, — я потрепала их по взъерошенным головкам. — А теперь бегите домой, а я скоро приду.

— Хорошо! — близнецы схватили книгу, плед и помчались к вилле, оглашая округу веселыми воплями.

Я смотрела им вслед, пока они не скрылись за сараями, а потом пошла в оливковую рощу.

Эдмунды возле камня не было, и немного посидев под сенью олив, я решила поискать ее жилище. Поднявшись на ноги и подхватив корзинку, я медленно пошла по дорожке, убегавшей вглубь рощи, и вдруг услышала лай. Собака Эдмунды! На душе заскребли кошки, и дурное предчувствие сжало сердце ледяными пальцами. Что-то случилось.

Приподняв подол, я помчалась на этот лай и, миновав кусты азалии, увидела небольшую, аккуратную хижину с соломенной крышей и потемневшими каменными стенами. Возле порога сидела собака и громко лаяла, глядя на закрытую дверь. Увидев меня, она замолчала и тихо заскулила.

— Твоя хозяйка там? — я поставила корзинку на чисто выметенный приступок и, подойдя к двери, громко постучала. — Эдмунда! Вы дома?

Мне в ответ прозвучала тишина, и дурное предчувствие стало еще сильней. Я толкнула дверь, и она с тихим скрипом отворилась.

В доме царил полумрак, и мне не сразу удалось разглядеть женщину, лежащую на полу.

— Ой мама дорогая! — я бросилась к Эдмунде и опустившись на колени, прижалась ухом к ее груди. — Жива!

Она слабо застонала и открыла глаза. Ее взгляд сфокусировался на мне и старуха прошептала:

— Донна… упала я… нога…

Я приподняла ее юбку и сразу увидела, что нога Эдмунды неестественно вывернута — перелом…

— Сколько вы здесь лежите?

— Второй день… — слабым голосом ответила она. — Нера почувствовала тебя и позвала на помощь.

— Сейчас я приведу мужчин с носилками! — я вскочила на ноги и помчалась к двери. — Я быстро!

Фабио и Густаво выслушали меня, и парень с некой опаской протянул:

— Мы будем помогать колдунье???

— Нет, мы будем помогать пожилой женщине с переломом! — я так посмотрела на Фабио, что он стушевался и опустил глаза.

Густаво тихо засмеялся, глядя на парня, а потом сказал:

— Найди крепкую жердь, а вы донна, принесите плотное покрывало.

Я тотчас побежала к дому, надеясь, что останусь незамеченной, потому что объясняться не было времени. Мне повезло — близнецы бросили покрывало в холле, и оно как нельзя лучше подходило для нашей цели.

Густаво захватил с собой короткую доску и плотно привязал ее к ноге стонущей Эдмунды, чтобы не повредить ее при переноске. А бедняга Фабио таращился по сторонам испуганными глазами — парень, который мог легко накостылять кому угодно, боялся старой женщины, а точнее слухов о ней.

В конце концов, они уложили Эдмунду на покрывало и, привязав его концы к толстой жердине, осторожно понесли к вилле.

Я заметила на комоде старый навесной замок с ключом и, накинув его на петли закрыла дом.

— Ну что, пойдем за хозяйкой? — я погладила Неру, которая с тоской смотрела вслед удаляющимся мужчинам. — Давай, моя хорошая, незачем здесь оставаться.

Она поднялась и послушно последовала за мной, опустив большую голову.

Когда всю нашу компанию увидела Лучиана, ее лицо вытянулось и она воскликнула;

— Да это же старая Эдмунда! Донна, она наведет порчу на нас! Нашлет сглаз! Проклятие!

— Не говорите глупости! — прикрикнула я на нее, останавливая возмущенные вопли. — Лучше покажите мужчинам, куда отнести беднягу!

Женщина заворчала себе под нос и повела их к комнатам, что были рядом с кухней — в них раньше жили повара и экономка.

Мальчишки толкались за шторой и возбужденно шептались, сраженные новостью, что колдунья из рощи оказалась у нас дома.

Я вытащила их на свет Божий и с улыбкой спросила:

— Вы покормите собаку Эдмунды? Ее зовут Нера.

— А можно ее познакомить с Чикко и Пеппе? — Матео возбужденно забегал вокруг меня. — Она не покусает их?

— Попробуйте, только будьте осторожны, — я погрозила им пальцем для приличия и пошла посмотреть, как устроили Эдмунду.

Она лежала на кровати, бледная с темными кругами под глазами, но ее взгляд был ясным и осмысленным.

— Донна… — она слабо улыбнулась мне. — Я забыла попросить вас, чтобы вы прихватили лекарство из моей хижины. Не могли бы вы сходить за ним? Оно поможет мне восстановиться.

— Хорошо, — я присела рядом с ней. — Как вы упали?

— Поскользнулась на тыквенном супе, — она даже попыталась засмеяться, но у нее вышло лишь тихое «карканье». — Я уже стара, донна…

В комнату вошла Лучиана и весь ее вид излучал недовольство.

— Я сварю куриный бульон. Это пойдет ей на пользу.