— А ну кыш, сорванцы! — прикрикнула на них Лучиана и усадила меня за стол. — Когда вы приехали? Я так крепко спала, что не слышала во сколько вы вернулись домой!

— Еще не было двенадцати, — ответила я и с жадностью набросилась на блинчики с апельсиновым джемом. — У меня разболелась голова, и я решила уехать с праздника.

— Как жаль… — вздохнула Лучиана и тут же хитро посмотрела на меня. — Его светлость уделял вам внимание?

— Уделял, — я довольно улыбнулась ей. — Но пока рано о чем-то говорить. Пусть все идет своим чередом.

— Ох, как бы было хорошо, если… — она увидела мой предупреждающий взгляд и, подняв руки, воскликнула: — Молчу! Молчу!

Я сходила в деревню, поговорила с Бруно и мы решили на следующий день, рано утром ехать в город за материалом. Парни разгребли весь мусор и он большой горой высился чуть поодаль от домов. Они даже не поленились отсортировать его.

— Кое-что можно пустить на дрова, — сказал Бруно, показывая более или менее уцелевшее дерево. — Из битой черепицы я предлагаю выложить дорожки, а остальное мы аккуратно сожжем. Пепел пойдет на удобрение.

Я слушала его и приходила в полнейший восторг — настоящий хозяйственник! Нужно было подумать о том, чтобы оставить этого человека у себя. Пусть пока я не знала, в каком качестве, но время еще было. Пока они отстроят деревню, я что-нибудь придумаю.

Когда я вернулась на виллу, во дворе меня встретил Густаво и сообщил, что привез три огромных бочки молодого вина и готов заняться перегонкой. Эта новость ужасно обрадовала меня, и я тут же помчалась с ним в наши «винные цеха».

Я мало что соображала во всем этом, но мне было очень интересно, и я с удовольствием слушала Густаво, который устанавливал аппарат.

— Вы знаете, как появился коньяк? — спросил он и я отрицательно покачала головой.

— Есть легенда, что один рыцарь, будучи еще и виноделом, убил неверную супругу с любовником, потом мучился во снах, где ему являлся дьявол, а после решил начать эксперименты с вином. Дьявол сказал ему, чтобы он избавился от первой и последней порции вина, что в итоге и дало коньячный спирт. Рыцарь в результате закупорил все в бочку, подарил результат работы монахам, а те забыли про подарок. Но когда вспомнили и решили попробовать, то обнаружили, что новое «вино» — еще интереснее, ароматнее и шикарнее обычного. А главное крепче!

Мы засмеялись и Густаво сказал:

— А вообще, все куда более проще, в одном портовом городе торговали солью и изготавливали неплохое, но слабенькое и нестойкое вино, которое не выдерживало длительного хранения, а значит, не могло долго путешествовать по морю. Из него начали делать винный спирт и получалось «жженое вино», которое потом разбавляли до той крепости, которая была в вине. Когда появились перегонные аппараты, придумали подвергать вино двойной перегонке, и этого продукта стало так много, что некоторые бочки залеживались, и совершенно случайно обнаружилось, что бренди со временем становится в разы вкуснее и мягче — так появился коньяк…

— Откуда ты все это знаешь? — мне было очень интересно слушать его, а еще больше смотреть, как он ловко управляется.

— Мы с вашим батюшкой часто говорили об этом, барон мечтал производить коньяк, — грустно ответил Густаво. — Много времени просиживали за книгами, в которых описывалось все, что связано с вином и его переработкой. Жаль, что все так вышло…

Мы помолчали, и похлопав ладонью по аппарату, он объяснил:

— Из всего вина, можно отравлять в бочки для хранения только золотую середину, она самая «чистая».

— А остальное? — я примерно понимала, о чем он говорит, но как бережливая хозяйка заволновалась об остатках. — Вылить?

— Нет, — улыбнулся Густаво. — То, что осталось после выбора середины, потом смешивается со спиртами первой перегонки, а затем заново перегоняется. Не забивайте свою головку этими подробностями, донна, у вас и так много проблем. Я все сделаю сам.

Оставив его разбираться с аппаратом, я прогулялась к виноградникам, вспомнила о просьбе Фабио, но решила оставить это на вечер — хотелось немного расслабиться и ни о чем не думать. А если честно, хотелось предаться тайным мечтаниям о Массимо.

Мой взрослый женский ум прекрасно понимал, что маркграф хороший человек, благородный мужчина, а молодое тело с его сложными гормональными процессами испытывало влечение и все вместе сулило чудесное будущее и прекрасный союз умных, рассудительных людей. Что говорить, я бы не задумываясь приняла предложение руки и сердца… Оставалось лишь только ждать, каким будет следующий шаг маркграфа.

* * *

— Значит, они решили обмануть меня… — король раздраженно постукивал пальцами по подлокотнику красивого резного кресла. — Летиция Ковалино вышла замуж в том месяце и уехала вместе с мужем на север Энталии…

— Именно так, — стоявший рядом мужчина протянул ему бокал вина. — Но все же мне удалось разузнать кто скрывался за маской Ночи.

— И кто же это? — король с интересом посмотрел на него. — Говори, Орландо! Ты словно специально испытываешь мое терпение!

— Ну что вы… как можно, Ваше Величиство! Это дочь покойного барона Лусио ди Кантини — Изабель ди Кантини, — быстро сказал Орландо и, вырвав у слуги блюдо с виноградом, поставил его перед королем. — Она молода, привлекательна, живет с двумя маленькими братьями на вилле «Мистико соларе»…

— Она живет одна? — король удивленно вскинул брови. — Молодая женщина живет одна?

— Да, у меня именно такая информация, но если вы хотите, я разузнаю все подробности, — мужчина поклонился и добавил: — Она не замужем — это точно.

— Откуда ты узнал кто она? — король отщипнул виноградину длинными пальцами и задумчивым лицом положил ее в рот.

— Как только я нашел сведения о Летиции Ковалино, то сразу же отправил своего человека, чтобы он побеседовал со слугами маркграфа, и он принес мне эту интересную информацию.

— Мне хочется увидеть ее лицо, — глаза короля хищно вспыхнули. — Может, отправимся на виллу и посмотрим на нее? Девочка вряд ли когда-то видела меня и можно будет представиться кем угодно!

— Нам придется поселиться в гостинице инкогнито, — предупредил его Орландо. — И из охраны с нами будут всего лишь несколько человек.

— Ты прекрасно знаешь, что я обожаю все эти тайны и мистификации, — король находился в предвкушении. — Поэтому займись всем этим немедленно. Я не желаю ждать.

Орландо ушел, а он с мечтательным видом уставился в окно — Изабель… Восхитительное, свежее, как роса на цветах имя…

При дворе уже не осталось дам, которые могли бы возбудить его интерес. Король быстро загорался и так же быстро перегорал, пресытившись новыми ощущениями. Нет… все не то. Ему хотелось чего-то необычного, нетронутого, как роса на цветке…

* * *

После ужина я оставила мальчишек читать сказки, а сама пошла к домикам рабочим, желая во что бы то не стало разобраться с противной Марией. Если я пообещала Фабио поговорить с ней, значит нужно выполнять обещанное.