Когда виски приободрил меня, я рассказал, что мой прапра-прадедушка – французский дворянин из Гаскони, кавалергард, во время войны 1812 года спас молодую дочку русского помещика от надругательств солдат. Захватчики расстреляли ее родителей. Кавалергард и девушка полюбили друг друга. Зимней лунной ночью они тайно обвенчались в придорожной церквушке. Но судьба оказалась немилосердна. Вскоре кавалергард погиб на старой смоленской дороге, а у девушки родился сын. До самой смерти она скрывала, кто настоящий отец мальчика. Об этом узнали из ее завещания.

– Так что в моих жилах течет не только русская, но и французская кровь, – закончил я милое вранье и без стеснения налил себе еще смачную порцию виски.

– Шарман бля! Теперь ты не Антуан, а Донжуан, – хулиганисто воскликнул Макс, развеселив всех. Двери распахнулись. В гостиную в сопровождении Артура вошел глава семьи – г-н Штейн. Невысокий, худощавый. Острые черты лица, аккуратно уложенные волосы. На губах ироничная полуулыбка, которая превратилась в ухмылку после беглого взгляда на кепон Макса и мой килт. Правую бровь господина Штейна уродовал шрам, отчего глаз был полуприкрыт. Я вспомнил адмирала Нельсона и не смог сдержать улыбки. Это не укрылось от миллионера. Здороваясь, он крепко сжал мою ладонь. Я опустил глаза.

* * *

За ужином говорили главным образом о моде и погоде. Тон задавал Макс. Он острил, рассказывал смешные истории про известных кутюрье и даже пытался философствовать. Его собеседником была Полина Ивановна. Г-н Штейн изредка делал ироничные, если не сказать презрительные, замечания. Порой он закрывал глаза и сидел, погруженный в размышления. Бокал коньяка стоял перед ним почти не тронутым. Зато бокал Артура наполнялся и опустошался без перерыва. Влад изображал солидность и спокойствие, как и подобает будущему равному партнеру. Кэт говорила мало и сдержанно, бросая то и дело вопросительные взгляды на своего отца, словно ожидая чего-то важного.

Ужин продолжался почти час, когда г-н Штейн неожиданно высказался, что не увидел в бизнес-плане ничего привлекательного и не понимает, как мы хотим продвигать бренд ZET MAX IMPERIAL.

Макс тут же начал красочно расписывать концепции будущих коллекций, но его перебила Полина Ивановна:

– Мне кажется, надо поступить проще – заплатить кинозвездам, и тогда все получится, – уверенно заявила она и повернулась к мужу. – Дорогой, у тебя же есть знакомые режиссеры. Поговори там с кем-нибудь.

Ее поддержал Макс. Размахивая руками, он рассказал, что Армани прославили костюмы для Ричарда Гира в фильме «Американский жиголо», Живанши стал известен благодаря дружбе с Одри Хепберн, а Черрути стал знаменит, когда Фей Данауэй случайно купила в его магазине беретик, мини-юбку в складку, короткий пуловер и затем блистала в этом наряде в фильме «Бонни и Клайд».

– Черрути придумал дизайн костюмов для «Иствикских ведьм», – добавил я.

– Кажется, он шил одежду и для фильма «Основной инстинкт», – проговорила Кэтрин.

– Ах да! Развратное белое платьице, – воскликнул Макс. – Короткое, приталенное, без рукавов.

– Подумаешь – платье, – раздался голос Артура. – Помните, на какой тачке она гоняла? Черный «Мазератти»! Кабриолет!

– Я тоже видела, ужасный фильм. Там убивают этой штукой для льда! – всплеснула руками Полина Ивановна.

– Ножом для колки льда, – подсказал Макс и процитировал: – «Его можно купить в любом дешевом супермаркете за доллар».

– За один доллар и пятьдесят центов, – уточнила Кэт.

Макс не обратил на это внимания и восторженно продолжал:

– Вы подали чудесную идею, дорогая Полина Ивановна. Нам нужно срочно придумать что-то легкое и изящное. Типа платья в горошек, в котором Джулия Робертс так по-дурацки смотрится в фильме «Красотка». Но это не помешало Черрути продать по всему миру почти полмиллиона копий. Влад, как ты считаешь, этого достаточно, чтобы получить кучу прибыли?

– Если с каждого платья иметь десять долларов, то достаточно, – ответил Влад. Он по-прежнему сидел задумчивый.

– Между прочим, я читала, что клетчатый жакет с юбкой из фильма «Служебный роман» был продан в СССР в количестве нескольких миллионов штук, – заметила Полина Ивановна, поправляя ожерелье на шее и с любовью погладив бархат платья. – А вы про какую-то красотку и Беррути.

– Мама, не «Берутти», а «Черрути», – поправила Кэт.

– А я как сказала? – Полина Ивановна повернулась к дочери. – Я и сказала – Джанни Черрути. Между прочим, я вчера видела сон, где курица клевала зерно: говорят, это к свадьбе.

– Мама, при чем здесь сны?

– Диор тоже всегда советовался со своей гадалкой, – заявил Макс. – И она предсказала ему…

Мы не узнали о предсказании. Г-н Штейн резко оборвал все разговоры:

– Время вышло. Думаю, пора подвести итог! – он выразительно взглянул на часы. – Я готов рискнуть и вложиться в ваши платья и юбки, но при условии, что генеральным директором ZET MAX IMPERIAL будет Антуан. Он не заинтересованное лицо, в отличие от нас с Владом, и ему можно доверить общие деньги. Если никто не против, готовьте бумаги.

Я с изумлением уставился на него, не совсем понимая, за что такая честь.

– Видишь, Катя, – сказала Полина Ивановна, взяв дочь за руку. – А ты расстраивалась. Я же говорила, что папа готов на все ради тебя.

– Папа, но Влад отлично справляется с обязанностями, – недовольно возразил Артур.

– Артур! – одернула его Кэт.

– А что, разве я не прав?

– Может, и прав, но я дам деньги, только если Антуан будет генеральным директором, – сказал г-н Штейн тоном, не терпящим возражений. – That's all. Это не обсуждается. И еще…

Следующие несколько минут г-н Штейн излагал, как, по его мнению, следует распорядиться инвестициями. Главное заключалось в том, что основную часть денег нужно потратить на покупку недвижимости и расширение сети бутиков.

– Если ваши тряпки не будут продаваться, то мы продадим торговую сеть, – сказал он в заключение. – На первом этапе гарантией моих вложений будет залог всех акций ZET MAX IMPERIAL. Когда намеченное в бизнес-плане воплотится в жизнь, я верну половину акций обратно. Возражения есть?

– Я должен подумать, – ответил Влад.

– Безусловно, деньги не любят спешки, – согласился г-н Штейн.

Затем он заявил, что в Совет директоров компании должны войти Антуан, Кэтрин, Артур, Влад и Макс, а он сам будет ревизором.

– Реквизитором! – пьяно засмеялся Артур и ту же сник под грозным взглядом отца.

«Реквизитором – инквизитором. Сжигать на костре еретиков», – подумал я.

Мне показалось, что Влад подумал примерно то же самое.

Ужин закончился около десяти вечера. Макс с Владом отправились на улицу встречать такси, а я задержался в прихожей, ожидая, когда принесут высушенные джинсы. Пока Кэт ходила за ними, Полина Ивановна пригласила меня на пироги, подробно расспросив, с чем больше нравятся, – с капустой или с мясом. Сошлись на том, что будут и те, и другие.