Флёр-о-Флёр - Олег Селиверстов

«Есть только две вещи, которые приходят неожиданно – любовь и смерть». Где она вычитала это недавно? Лера вздохнула и в очередной раз посмотрела на закрытый шлагбаум железнодорожного переезда. Поезда все не было, так и на работу опоздать недолго! На серебристом циферблате часов две крохотные черные стрелки показывали начало девятого. Казалось, они потерялись среди блестящей пустыни, украшенной четырьмя разноцветными камешками. «Заблудились во времени», – Лера улыбнулась и повторила в уме фразу, не оставляющую ее в покое: «есть только две вещи…» Нет, это неправда! Любовь и смерть всегда ждут. Иногда всю жизнь.

– Ну, Пьеро, потерпи еще немного, – сказала она вслух и погладила пальцем эмблему льва на руле «Пежо» вишневого цвета, в котором она томилась перед полосатым шлагбаумом. – Сейчас поезд проедет, и мы помчимся. Сегодня нам ни в коем случае нельзя опаздывать на работу. И так, наверное, влетит от босса за вчерашнее.

Горизонт заволокла огромная туча. На стекло упали крупные снежинки.

Почему, когда стараешься сделать все правильно, часто получается наоборот?

Вчера босс поручил ей, как начальнику отдела по рекламе и связям с общественностью, купить к шести часам вечера букет цветов: «Что-нибудь оригинальное…» Лера тут же позвонила в цветочный магазин, недавно открытый на проспекте. В его рекламе говорилось про дизайнера-флориста и букетах в стиле модерн. Ответил молодой мужчина. Забавно растягивая гласные, он пообещал, что заказ будет готов после обеда.

Хотя, по ее расчетам, дорога до магазина и обратно могла занять минут тридцать, Лера выехала за полтора часа – на всякий случай. Лучше все делать заранее, чтобы не опаздывать. Припарковавшись на другой стороне проспекта, она увидела, что к цветочному магазину подъехал серый фургон. Открылась дверца кабины, и на улицу выпрыгнул мужчина, одетый в длинный плащ болотного цвета, джинсы и белые кроссовки. На его голове красовалась вязаная шапочка, а половину лица закрывали темные очки. Он напоминал одновременно персонажа из фильма «Горец» и фермера. Мужчина огляделся по сторонам, затем выгрузил на асфальт большую коробку с круглыми отверстиями по бокам. Из магазина вышел парень в черной кожаной куртке. Они вдвоем взяли коробку и скрылись за дверью.

«Неужели в таких огромных коробках перевозят цветы?» – удивилась Лера. Она пересекла проспект и зашла в магазин.

Желтые, крупные цветы – каллы – первое, что бросилось ей в глаза. Они возвышались на подиуме посреди магазина. Глядя на них, можно было подумать, что кто-то разбросал по зеленым листьям свернутые платочки с вытянутым уголком, а чтобы они не упали, пришпилил мохнатыми венчиками того же цвета.

В магазине никого не было. Играла музыка. На полках и подставках, выполненных в стиле хай-тек», стояли готовые букеты. Во всевозможных вазочках, плетеных корзинках или в блестящей упаковке, они казались чудесными творениями мастера-волшебника. «Настоящий цветочный бутик!» – восхитилась Лера и направилась к прилавку у дальней стены. Проходя мимо желтых «платочков», она остановилась и потрогала цветы. Пальцам понравилась живая, упругая ткань.

Из подсобного помещения появился парень в черной куртке. Правая бровь у него была заклеена пластырем. Он приветливо поздоровался, узнал о причине прихода Леры и выставил на стойку приготовленный заказ. Потом смешно сказал: «Эскюзе муа» и опять скрылся в подсобке.

Лера застыла в изумлении: на плетеной подставке в обрамлении двух широких листьев склонился крупный цветок, похожий на разинутую пасть ящерицы или на гигантское насекомое. Его верхний лепесток напоминал по форме и цвету плоскую луковицу. Два других торчали по бокам желто-коричневыми узкими перьями. Книзу опускался бледно-розовый мешочек, исчерченный лиловыми прожилками, как будто кровеносными сосудами. Мешочек сужался к центру в две губки, посередине которых выступал желтоватый бугорок. Цветок производил странное впечатление. Он отталкивал уродливостью и одновременно притягивал распахнутой сердцевиной, словно раскинувшая ноги блудница.

Парень появился снова, увидел озадаченное выражение лица Леры и тут же пустился в объяснения. «Это редкий вид орхидеи, который называется «Jabot de Venus» – Венерин башмачок. В розовом мешочке собирается сладкий, ароматный нектар. Насекомые спускаются туда полакомиться, а выбраться обратно могут только по узкой дорожке между губками. При этом они обязательно задевают язычок с пыльцой. Вот он, – продавец коснулся бугорка между губками, чуть насмешливо глядя на смутившуюся Леру. – Затем насекомые перелетают на другой цветок, и все повторяется. Так эти орхидеи опыляются и размножаются…» Продавец говорил, растягивая гласные. Иногда он прикасался пальцами к пластырю над бровью и морщился – видимо, ему было очень больно. «Вы же сами просили что-нибудь необычное. Эти орхидеи сейчас очень популярны в Париже», – закончил он.

Лера не знала, что делать. Букет, без сомнения, был оригинальным, но настолько, что босс ее точно уволит.

– Простите, я это не возьму, – громко произнесла она, стараясь придать голосу строгое выражение. – Дайте мне, пожалуйста, что-нибудь другое. Необычное, но не такое уродливое!

Да, именно так она и сказала: «Необычное, но не такое уродливое!»

И вздрогнула, потому что тут же услышала:

– Цветы не бывают уродливыми. Люди – часто, цветы – никогда.

Хриплый и сдавленный голос принадлежал мужчине в плаще. Он стоял в проходе, ведущем в подсобное помещение.

– Что вы сказали? – переспросила Лера.

Мужчина повторил, что люди могут быть уродливыми, но с цветами такое невозможно. Потом закашлялся и пропал в темном коридоре.

– Пардон, мадам, – пробормотал парень-продавец. – Извините моего друга. Если вам не понравилась эта диковина, можно подобрать что-нибудь другое.

Он убрал с прилавка цветок. Лера почувствовала себя неловко. Так бывает, когда кто-нибудь другой скажет что-то очень обидное и злое, а именно тебе становится стыдно и неприятно.

Время поджимало. Лера извинилась и еще раз попросила флориста поскорее сделать другой букет. Он заявил, что ее прекрасные светлые волосы и голубые глаза вдохновили его на маленькую идею. Защелкали ножницы, зашелестела упаковка. Через пять минут на прилавке высилось новое творение. В центре – вытянутый малиновый берет антуриума с изогнутым оранжевым «пером». По бокам – ярко-желтые «платочки» калл, один чуть выше другого. Позади, как воротник камзола, ажурно-сетчатая упаковка и декоративная зелень. Венецианский паж эпохи Возрождения – оригинально и одновременно торжественно.

– Очень красиво, – Лера кивнула.

– Что вы! Это вы красивы, как нераскрывшийся белый цветок, – парень пригладил короткие волосы и протянул визитку: «Андре. Дизайнер-флорист». Лера смущенно пробормотала слова благодарности и достала в ответ свою. Из подсобного помещения снова появился мужчина в темных очках и плаще.