– Какой смешной бармен, круглый и с бородкой, – сказала Кэт, когда я вернулся за столик. – О чем вы беседовали?

– О виски, – соврал я, скрывая, что знаком с Джимом.

Официант подал ягненка «Элви Вэлли» – увесистую голень с буро-карамельной корочкой. С моей комплекцией такой порции хватило бы на завтрак, обед и ужин. Я предложил Кэт присоединиться, но она категорически отказалась, пояснив, что старается не ужинать после восьми вечера.

Пока я разделывался с ягненком, Кэт рассказывала о Лондоне. Я слушал рассеянно, иногда отвечая невпопад. Мысли крутились вокруг одного: останется Кэт на ночь или нет? Наконец с ягненком было покончено.

Я попросил счет, смешав английский и французский: «Зе билл, сильву пле», чем вызвал снисходительную улыбку официанта.

* * *

После ужина Кэт вызвалась подвезти меня, заявив, что давно мечтала посетить каморку папы Карло. Минут через пятнадцать «Тойота» остановилась напротив кирпичного забора. В окне на втором этаже, как обычно, мерцал телевизор. Около красных телефонных будок кучковалась группа подростков.

Мы вышли из машины. Кэт огляделась.

– Приличный район, недалеко от вокзала «Паддингтон». Здесь, наверное, очень мило летом.

– Главное, есть отдельный вход, – сказал я, открывая калитку.

В кармане зазвонил телефон. На экране светилось «Симона». Вот так сюрприз!

– Не ожидал? – спросила Симона после обмена приветствиями.

– Макс сказал, что ты не собираешься возвращаться в Лондон.

– Я и не собиралась, но у вас тут полно новостей. И для фильма надо кое-что доснять. Ты не занят? Может, посидим где-нибудь?

Я взглянул на Кэт. Она тактично отвернулась, делая вид, что разглядывает соседний дом.

– Сегодня не могу. Уже поздно, – громко проговорил я, решив, что глупо скрывать, что мне звонит Симона. Женщины каким-то непостижимым образом всегда чувствуют, с кем говорит мужчина.

– Я здесь неподалеку, могу подъехать. Тебе разве неинтересно, что получилось с нашим фильмом? – продолжала настаивать Симона.

– Конечно, интересно. Давай встретимся завтра, – предложил я.

Кэт повернулась ко мне, откинула волосы. Неоновый свет уличного фонаря превратил их в серебристый шелк.

– После обеда? – мой голос звучал жалобным блеяньем. Как все не вовремя…

Симона ответила не сразу.

– Извини, что побеспокоила. До завтра.

– Симона… – я хотел сказать что-то еще, но в трубке послышалось противное «пик-пик-пик».

– Это была сестра Макса. Помнишь, я тебе рассказывал про фильм, который она снимала. Я не ожидал ее приезда… – начал оправдываться я, понимая, что соврал и что Кэт это поняла.

Чертовы женщины!

– Мы так и будем стоять на улице или все-таки войдем? – спросила Кэтрин.

– Прости, – я толкнул калитку.

Мы прошли по дорожке к крыльцу. Кэтрин отметила, что я неплохо устроился, даже у них в Челси нет такого уютного садика. Отпирая дверь, я почувствовал, что возбуждение, охватившее меня в баре, отступило, но решил продолжать до конца. Уж если с кем и переспать, то с Кэт.

– Прошу в мой чуланчик, миледи. Раньше в этих помещениях хранили награбленное в Индии добро, а теперь здесь живут русские бизнесмены, – прокомментировал я.

– Знал бы ты, сколько приезжих мечтают заиметь такой чуланчик в Лондоне.

– Да уж. Чтобы жить в особняке в Челси, они боятся и мечтать. Не говоря уж о такой девушке, – я обнял Кэт, потянулся к губам. Она мягко отстранилась.

– Извини, я загляну только на минутку. У нас с папой уговор: ночевать должна дома.

– No problem, – произнес я, с трудом скрывая разочарование и злясь на Симону. Если бы не ее звонок, возможно, все пошло бы по-другому.

Кэт обошла мое жилище, даже заглянула в крохотную душевую, совмещенную с туалетом.

– Очень даже ничего, мило, но тесновато. А что это за игрушка на тумбочке?

– Это Флюп. Племянница подарила.

Кэт взяла лежащее рядом с клоуном яблоко.

– Смешной такой, глуповатый, – она откусила яблоко. – Мне пора уезжать, увидимся завтра?

– Не знаю. Возможно, завтра не смогу.

– Ты же говорил, что решил взять выходной?

– Я еще окончательно не решил.

Кэт выразительно посмотрела на меня.

– Невкусное, – она бросила откусанное яблоко на постель. – See you [53] .

Я вышел ее проводить, досадуя, что совсем не умею врать и скрывать свои чувства.

Через минуту красные габариты огней осветили шеренгу телефонных будок и скрылись за углом. Кэт явно обиделась, что я соврал про завтра. Как же нелепо все получилось!

Я в раздумье достал мобильный. Может, позвонить Симоне прямо сейчас? И что сказать? Что я совсем запутался? Что скучал по ней, но целовался с другой? Что не могу простить ей долгого молчания? И почему я вообще должен извиняться и оправдываться? Она вернулась доделывать фильм, а не ради меня. Уверена, что я прибегу, распушив хвост. Получит все, что ей надо, а потом опять безжалостно разобьет мое сердце, как разбила пластинку «битлов». Ну уж нет. Достаточно одного раза. Надо позвонить и сказать, что все кончено. Пусть делает фильм одна, и не надо мне от нее никаких денег.

Я долго крутил телефон. Сердце сопротивлялось разуму. Сердце, которое полыхнуло, едва я услышал ее голос, не желало терять это тепло. Неужели я такой слабый, что не могу сказать «прощай», или наоборот – «прости, люблю»? А еще говорят, что любовь делает нас сильнее. Выходит, нет. Она превращает нас в безвольных глупых ослов.

Зазвонил мобильный. Я вздрогнул и уставился на экран. Симона? Это была Кэт.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил я.

– Ничего, – весело отозвалась Кэт. – Я подумала, что если у тебя завтра выходной, не съездить ли нам в Шотландию на пару дней? Я покажу тебе одно чудное место. Артур обещал дать свой новый «Бентли».

Шотландия, «Бентли»! Как можно отказаться от такого?

– С радостью, – выдохнул я.

– Заеду около десяти утра. Целую.

Я вернулся в апартаменты, подобрал надкушенное яблоко с покрывала и выбросил в мусорную корзину. Затем разделся и лег в кровать, решив, что Симоне позвоню утром и скажу, что встречу придется перенести. Она, конечно, будет ревновать и злиться … Ну и пусть. Нечего было воображать! Могла позвонить хотя бы один раз за неделю или прислать письмо. И зачем она вернулась? И так проблем хватало, теперь на одну больше.

Я завернулся в одеяло. Хозяйка опять не включила отопление. Надо отыскать в словаре что-нибудь повежливее и поругаться с ней.

Ночью снился кошмар. Симона падает с Тауэрского моста в воду и кричит, что она деревянная и не утонет. Но я знал, что она умрет, и в ужасе проснулся. Чтобы прогнать наваждение, выпил добрую порцию виски.