Бога и прочие чудеса. Каждый воин чувствовал что победа только в их руках, и именно от них всех и зависит судьба Нижнего мира. И молитвы были лишними. Уж больно много времени отбирали зазря…

Плотный, огроменный магический поток всё нёсся вперёд и нёсся, под смеющиеся взгляды предателей. Он летел, свистел, заклинания внутри него сплетались, расплетались, словно чудной узор, а сама сила его так и принуждала поскорее сдаться, но святые маги держались. Больше нельзя отступать! Ради отданных магами жизней, ради мира и процветания, ради святой идеи и ради Бога, войско архимагов, жалкий полумесяц, что остался от гордой несокрушимой армии, должен был держаться. А Либерт… А он ответит за всё и поплатится за свои преступления.

Первые заклятье, словно напористый ураган, ворвалось в строй защитников, ранее находившихся в глубоком тылу. Сферы пролетали сквозь меч как сквозь нож и двумя половинками отлетали к небу, громогласно взрываясь да разбрызгивая снопы разноцветных искр. Невиданный доселе салют озарял голубое небо. Яркие краски, бодрые звуки, вольное сопротивление святых магов, никак не желающих сдаваться и начинающих неистово махать своим оружием, уже толком и не замечая заклинания в этом ярком и непонятном мельтешении. Магический поток был стремителен, чудовищен, заклинания, словно саранча, кружились в нём, летали вокруг солдат, чтобы потом вгрызться в них как пираньи и больше никогда не отцепляться, навеки оставаясь с солдатом и уничтожая его, ставшего беспомощной и несчастной жертвой якобы дара Божьего — магии.

— Парни, не бояться. Всем вместе стоять до самого конца, — крикнул один из магов, посильнее сжав оружие и стараясь выцелить взглядом приближающиеся магические атаки. Вот пролетела одна и ранее живого солдата насмерть вцепился стихийный шар. Вот вражеская сталь синхронно запела, опрокинулась на бойцов, магов Церкви Господа, но те стояли, не в силах признать скорое поражение.

Взрыв за взрывом сотрясали бессмертное, несчастное поле, смерть за смертью приближали Магическую Войну к своему неотвратимому завершению. Молния ловко ринулась в сторону, перекувырнулась на месте, поменяла траекторию и оплела тело гордого святого мага. Тот, корчившись и вовсю крича, требуя поддержки от рядом стоящих воинов, дёргался и падал, а поток всё продолжал проноситься, оставляя после себя лишь множественную просеку из бренных тел, стеклянный взор которых был обращён к небу, словно бы прося помощи у Бога, у их Отца… Но он не слышал и Церковь Господа осталась наедине с самой собой. Вера в эту иномировую сущность оказалась бессильна в поединке, а сталь, напор и подготовленность солдат оказались гораздо ценнее и правильнее.

Пожар охватывал всё больше, до остатков сжигая тела поверженных святых воинов. Полумесяц обрушался под невиданным натиском. И живых почти не оставалось — солдаты с обеих сторон несли потери, навсегда соединяясь с чёрной, горелой землёй.

Мечи разрубали подлетающую магию на части, но не поспевали за другими заклятиями, без промедлений ранящих отвлечённых от них врагов. Тайфун продолжал, как таран, пробивать оборону, и у него не осталось ни начала, ни конца, только напористый натиск, последняя мера, рушащая вооружённый ряд за таким же рядом, шеренгу за шеренгой, человека за человеком, словно нож, вырезающий из организма всё ненужное, бесполезное и даже вредное. Магический поток свирепствовал, а мечи пели свои диковинные песни, рисуя восьмёрки, петли, дуги, лихо рубящие налетающую магию.

— Долго они держаться не смогут. Напор силён, а предатели расчищают недобитых в этом шторме… Вон, буквально один взмах и наши падают. Нужна наша магическая контратака! — бушевал Дамир, беспокоясь за своих солдат, что сейчас отдавали долг и Богу, и этой грешной земле.

— Дамир, мой верный архимаг, — не поворачиваясь отвечал Верховный. — Моя атака сможет всё изменить. Я в неё вложу все эмоции, на которые только способен человек. Однако нужно подождать. Совсем немного подождать, хорошо? Я всё продумал, взвесил…

«Либерт, зачем же ты предал нас? Как тебе хватило на это сил, а, робкий, немощный человечек?» — Верховный продолжал следить за развитием событий и выжидать момент…

Старик Адонис целовал крест усерднее и с большим смыслом, всем сердцем надеясь на Вальтера, а Акбек просто молча стоял, не в силах отвести свои пылающие от возбуждения глаза. Он был свидетелем действительно легендарного, прекрасного, редкого явления, когда архимаги, мировые судьи и главные столпы, схватывались в крупном магическом сражении. Его глазам всё это было бесценно и лысый маг иной раз даже забывал моргать, смотря на невиданное светопреставление.

Яркие снопы искр зрелищно разлетались во все стороны от многочисленных взмахов вольного, как птица, оружия в руках. Магия разрывалась на мелкие щепки, испарялась в воздухе, погибала от быстрых росчерков стали. Но заклинаний было так много, что пара-тройка лихих сфер всё же громко хлопались о тела солдат и далеко не каждый святой маг переживал мощный магический взрыв.

Фронт кипел, и всё же у предателей всё получалось. Святые маги отступали всё дальше и дальше. Враги намеревались взять абсолютно всех своих противников в клещи, заставить отступить в громадную многокилометровую воронку и там расправиться с ними до самого конца, плотно замыкая своё кольцо. Войска Либерта наступали сразу с двух сторон и везде святые маги беспомощно отступали, стараясь бороться изо всех сил. Приказа на использование магии всё не поступало и не поступало, потому оружие в руках по-прежнему оставалось добрым и верным другом.

Бой не утихал. Оружие ловко крутилось в зажатой руке, а магия всё не иссякала, сколько её не руби. Заклинания иной раз могли лавировать и увиливать просто громаднейшее время, покуда маг не бросал оружие от злости, усталости и разочарования. Именно в такие моменты их тело пронзала молния, или обдавал своей магией ужасный напористый ветер, а может и пронзали толстые стебли растений, насквозь протыкающие жертву и с удовлетворением следившие за её печальной кончиной. Воплощённые заклятья были страшны и беспощадны, не давая святым магам ни единого шанса на победу.

— Отступаем! Отступаем! — кричали солдаты, пытаясь хоть как-нибудь выровнять свои боевые порядки. — Поток магии скоро должен иссякнуть. Наша задача сейчас отходить и соединяться в общий строй.

Отступая да изредка прочерчивая широкую дугу своим мечом, сразу делящую несколько стихийных сфер на мелкие части разобщённой маны, солдаты видели остатки того, что раньше звалось полем боя, фронтом, что раньше звалось их армией и верными друзьями. Слёзы невольно срывались с их ресниц — когда же закончится эта мука, этот ад, эта война? Почему молчат архимаги? Почему воины света и добра вынуждены отступать как трусы, даже не пробуя достойно ответить врагам за всех ими убитых достойных людей?

— Когда же всё прекратится? Простите нас.