врагу, предателю, сжигая его тело, охватывая его своими хлёсткими магическими щупальцами. На место погибших тут же рождались новые солдаты и это могло закончиться только полным разгромом одной из гигантских магических армий.

Огненные шары расцветали в воздухе и врывались в толпы врагов, выкашивая людей, отрывая им конечности, сжигая и раскидывая всех в большущей группировке Либерта. После пламенной атаки цветок затухал, оставляя только трупы, кровь да горелую траву.

Кинжалы, мечи, а у кого-то и катаны крепко сидели в руках воинов Либерта, ловко отбивая все атаки, потом совершали короткий полукруг и разрубали тело на пару с доспехом. Тогда воин Церкви Господа падал на колени, а оружие врага смачно вгрызалось ему в шею, рубя голову да продолжая свой необычайный танец уже со следующим потным святым магом.

Плотный бой, слияние в танце двух враждующих армий, частые магические залпы, на этом поле боя заменяющие вечно громыхающую артиллерию. Снаряды дугой огибали пространство и громко падали наземь, раскидывая и разрывая врагов. Тем, кому удавалось выжить в эпицентре таких попаданий, всё равно приходилось ждать собственной смерти. Численное превосходство солдат Церкви Господа давало знать и наверняка каждый в армии Либерта коснётся этой холодной, сейчас ставшей нестерпимо горячей от крови, чёрной земли.

— За победу! Вперёд! — скандировали святые маги, размахивая оружием и несясь со всех ног в атаку. Широкие взмахи, звонкие столкновения, снопы режущих глаза противных искр, улыбки на лицах сражающихся и внутренняя боязнь — ведь никто не гарантировал, что победителем из битвы выйдешь именно ты. И солдаты сражались, иногда выпуская лёгкие, далеко не убийственные, но отвлекающие заклинания, после которых отвлекшемуся врагу сносили голову с плеч и никакой плотный шлем, доспех или кольчуга не спасали его тело от голодной стали.

Войско Либерта рядело много быстрее армии Бога. Мотивация у предателей была фактически на нуле. Кинжалы молниеносно вонзались в их тела, кто-то пытался как можно дольше сдерживать неистовый натиск и тогда сверху падал магический камень, громко бухаясь с неба, раздавливая человека под собой да взметая кверху огромную тучу пыли. Магическая артиллерия неустанно работала, пока предатели бились с первой несокрушимой божественной шеренгой солдат Церкви Господа.

— Вы не пройдёте! — кричал один из святых магов, продолжая сдерживать вражеский натиск, изо всех сил вертясь с мечом в руках, сейчас больше напоминая балерину. Его соратники тоже не отставали, хоть руку одного из них и задела вражеская сталь. Они сражались, не думая ни о своих жизнях, ни о боли, что начинала становиться частью их тел. Линия фронта закипела, забурлила, заставила землю задрожать, сердца громко застучать в грудных клетках, а дыхание прерваться. И существовала только кровь, боль, сражение, сталь и редкая магия, грозно врывающаяся в стройные и кричащие вражеские шеренги. Воздух пропах маной, магией и пылью, облаками, вздымающимися над танцующими солдатами, и архимаги наблюдали за развернувшейся на поле боя картиной.

— Почему мы не используем магию по полной? Почему так суетимся с этим ближним боем? Можно управиться гораздо быстрее, просто…

— Акбек, есть ещё надежда на благоразумие и порядочность Либерта. Мы не собираемся устраивать здесь кровавую бойню, мы пришли сюда за справедливостью! — напыщенно-пафосно прокомментировал Вальтер, уперев руки в бока и внимательно наблюдая за вскипевшим сражением.

— Господин… кхм… Акбек вроде? — обратился Дамир к лысому слабому магу. — То что вы наблюдаете — это воля Божья, это испытание нам всем, дабы укрепить веру, укрепить магию и укрепить наш дух. Это величайшее событие, большая честь наблюдать за ним воочию.

Акбек кивал в такт звяканью мечей. Да, это всё-таки большое счастье — наблюдать за самыми главными событиями в мире. Его жизнь всегда крутилась вокруг наблюдения и этого дыхания, несущегося вскачь от возбуждения… Смысл его жизни был в том, чтобы стать частью великого, лицезреть изменения, наблюдать за прекрасным…

— Да. Я никогда и не думал стать свидетелем подобной войны. Самой главной. Самой опасной. Самой красивой… Так пахнет магией. Чувствуешь? — благостно улыбнулся Акбек, а Дамир только кивнул, тоже улыбнувшись да поправив в который уже раз съехавшую набок шляпу.

— Ты прав — это будет самая славная и святая битва и мы, представляешь, стали её частью. Это самое огромное счастье, — смотрел вдаль Дамир и искренняя улыбка озаряла его лицо.

Несколько красных молний вспорхнули над полем битвы и опустились вниз, будто бы ловчими плетями накрывая людей и заставляя их корчиться от страшной боли. Плети накрывали солдат, оплетали лодыжки, запястья, обвивались вокруг шеи, и враги корчились, падая наземь в предсмертном хрипе. От изжаренных тел тянуло лёгким, невесомым дымком и каждая летящая во врагов магия дружно приветствовалась святыми магами громкими аплодисментами.

Враги всё падали, а на их местах в ту же секунду набегали другие — яростные и самим себе кажущиеся непобедимыми, несокрушимыми и самыми стойкими. Для них меч в руке был самым идеальным гарантом на победу. И так думал предатель за предателем, что умирали от голодной стали, что умирали от очередного героического, широкого взмаха чужого оружия.

Вальтер смотрел, наблюдал, но всё ещё продолжал надеяться на благополучный исход. Они точно сдадутся. Чем меньше потерь и дольше битва, тем лучше будет для всех собравшихся на этом поле. Может, капитуляция уже не за горами. Архимаги старались с силой цепляться за эту мысль.

А солдаты, маги Церкви Господа сейчас разрывались изнутри от ажиотажа, радости, для них война — трагедия для души человека, смерть живого и парад мёртвого — сейчас оборачивалась самым долгожданным, эмоциональным и прекрасным моментом в жизни. За идею, за Бога — они были готовы признавать уничтожение за самое великое и драгоценное сокровище…

Огненные шары, плотные водяные сферы срывались с горячих рук магов и неслись на врагов, вновь и вновь раскидывая несчастные, обезображенные тела. Первая шеренга святых магов до сих пор ещё держалась, хоть и не без потерь. Святые маги тоже гибли от рук противника с пламенной молитвой и именем Бога на устах. На замену им приходили другие бесстрашные солдаты и оборона держалась, позволяя магии неспешно врываться во вражеский строй и убивать всё больше и больше тех, кто поднял руку на слуг Бога.

Сталь скрещивалась, расходилась, вертелась как юла, высекала искры, скрежетала и, казалось, оборона нерушима, казалось, что предателям никогда не нанести существенный урон огромному многотысячному войску Бога. Но Либерт… Видимо он тоже отдал приказ сражаться в пол-силы. Магией они не пользовались вовсе, то ли в знак протеста, то ли от нехотения, то ли от запрета. А мечами проложить дорогу из трупов им было очень тяжело. Да и