хлопки. Чарли решил, что инаугурационная речь будет хорошо читаться, но никто, возможно, за исключением Джипси Роуз Ли*, не сумеет возбудить эту толпу, а сама Джипси Роуз Ли, скорее всего, замёрзнет насмерть, если явится сюда в том, что она обычно носит.

Джо Стил шёл дальше. Он обещал рабочие места. Он обещал еду. Он обещал плотины, шоссе и каналы. Он обещал боевые корабли на море, боевые самолёты в небе и танки на земле. Микрофон не ударил его током. Чарли не знал почему, но этого не случилось.

Закончив речь, Джо Стил остался на трибуне на открытом воздухе, наблюдая, как мимо проходят солдаты, танки и парадные оркестры. В этот раз никто не держал зонт над его головой. На нём была лишь знакомая твидовая кепка. Согласно программке, в небе должны появиться бомбардировщики, но эту часть пришлось отменить. Никто бы не увидел самолёты сквозь тёмный толстый слой облаков.

Когда он возвращался в Белый Дом, то ехал от Национальной Аллеи в той же машине с открытым верхом. Чарли тоже находился в открытой машине, в восьми или десяти автомобилях позади президентского. Люди, выстроившиеся вдоль улицы, махали ему и другим дрожащим промокшим журналистам, сочтя их какими-то важными чиновниками. Пара человек махала им в ответ. У Чарли сил на это не было.

Агенты Секретной службы торопили репортёров заходить в Белый Дом. Проходя мимо президентской машины, Чарли заметил, что на полу пассажирского отделения набралось с пару сантиметров воды. Видимо, часть всего этого досталась и тому, кто там ехал.

Цветные повара и слуги раздали горячий кофе, чай и закуски. Негр-бармен в смокинге ожидал заказов посерьёзнее. Если он не разбогател от чаевых, что оставляли ему благодарные джентльмены от прессы, значит, они были ещё большими нищебродами, чем о них думали.

- Буду жить, - произнёс Чарли, покончив с чашкой кофе и рюмкой бурбона.

- Я должен выбраться из этих промокших шмоток и залезть в сухой мартини, - бессовестно процитировал кинореплику другой журналист.

Чарли размышлял над ещё одной порцией бурбона - в качестве антифриза, разумеется - когда к нему подошёл Лазар Каган. Коренастый еврей надел сухой пиджак, но рубашка под ним всё ещё липла к телу.

- Президент хотел бы поговорить с вами пару минут, - сказал он.

- Правда? - Чарли гадал, в насколько крупные неприятности влип. Джо Стил был не самым общительным президентом, из тех, что возглавляли страну. Он редко говорил ради просто разговора.

Каган провёл Чарли из комнаты для прессы в кабинет президента, овальное помещение над Голубой комнатой. Джо Стил сидел за массивным столом, сделанным из калифорнийского красного дерева с гранитной столешницей. Президент энергично пыхтел трубкой. Пока мимо шли солдаты и музыканты, ему приходилось обходиться без неё. На улице никто не смог бы её прикурить.

- Здравствуйте, Салливан, - сказал Джо Стил, голос у него был дружелюбный, а глаза, как всегда, полуприкрыты.

- Господин президент, - осторожно произнёс Чарли. Он решил добавить: - Удачи вам на новом сроке, сэр.

- Благодарю. Вообще, я благодарю вас дважды. Вы немного поспособствовали с "Канзасской напастью".

- Вообще-то, это не моё. Я просто взял цитату и использовал.

"Лучше сам ему всё расскажу", - подумал Чарли.

- О, да. - Джо Стил кивнул. Пусть и в расслабленном состоянии и куря, но он излучал угрозу, как даже притушенный огонь излучает жар. - Но вы её взяли, и она прилипла к Лэндону, словно репей. Один из самых лёгких способов одолеть человека - это заставить его выглядеть нелепо.

- Да, сэр. - Как и любой другой репортёр, Чарли об этом знал. Но репортёры не делали так, чтобы это звучало, как диагноз, как поступил Джо Стил.

Президент подался вперёд в сторону Чарли.

- Да, я должен вам благодарность, в некоторой степени. Впрочем, вашего брата я не благодарю. - На мгновение огонь оказался не притушен, и опасность вырвалась наружу.

Сглотнув, Чарли сказал:

- Господин президент, я не знаю, что могу с этим поделать.

- Не знаете? Очень плохо.

Джо Стил сделал лёгкое едва заметное движение левой ладонью. Чарли покинул кабинет. Ну или, если хотите начистоту, Чарли позорно бежал.

Х

Даже не самому общительному президенту приходилось общаться. Этого требовала современная политика. Если всё время оставаться в Вашингтоне, люди начнут о тебе забывать. А если вспомнят, то могут решить, будто ты прячешься не без причины. Радио и кинохроника немного помогали, но всего они сделать не могли. Настоящим людям необходимо видеть настоящего президента, в противном случае, он перестанет быть настоящим.

Именно поэтому Джо Стил сел в поезд из Вашингтона до Чаттануги, дабы отпраздновать завершение строительства одной из плотин, что снизит затопляемость долины реки Теннеси и даст электричество миллионам жителей по соседству. Чарли оказался среди репортёров, приглашённых путешествовать вместе с ним. В те дни президент замечал Чарли. Как в случае с тем парнем, которого облили смолой, изваляли в перьях и выпнули из города на первом поезде, Чарли предпочёл бы пойти пешком, чем получить такое внимание.

Он играл в покер и бридж с другими репортёрами в вагоне, а также с Микояном и Скрябиным. Микоян лучше играл в бридж, чем в покер. Винс Скрябин был докой в обеих играх - его невыразительное лицо подходило для любых занятий.

- Правительство мало вам платит? - проворчал Чарли, когда Молоток сыграл "малый шлем"* на бубях.

- Когда речь заходит о таких вещах, как деньги или власть, разве применимо слово "мало"? - отозвался Скрябин.

Не имея ничего сказать достойного в ответ, Чарли решил промолчать.

Помимо карт, время убивала книга "Унесённые ветром". Чарли сопротивлялся ей с прошлого лета, когда она вышла, хотя Эсфирь, вместе со всей страной, сходила по ней с ума. Однако путешествие поездом, и тем более - на Юг, не оставило ему никаких оправданий. Нет, мало, что лучше хорошей толстой книги поможет забыться под стук колёс. В отличие от колоды карт, после покупки книга ваших денег больше не потребует.

Вот, он и продолжал перелистывать страницы. Он продолжал бы их перелистывать и сидя в гостиной в мягком кресле-качалке. Он понимал, почему все вокруг проглатывали эту книгу за один присест.

Ну, почти все. Он ужинал в вагоне-ресторане, сидя за столом напротив Стаса Микояна. Он ел швейцарский стейк*, который мог быть и хуже, но, впрочем, мог быть и получше. Когда цветной официант унёс его тарелку на подносе, Чарли сказал:

-