Абигайл, не демонстрировал того, что называется «железной хваткой», но банку это шло только на пользу.

А потом родилась его младшая дочь. Она все время плакала и задыхалась. «Недоразвитое легкое», – сказал доктор Райт, и за одну ночь хватка Корта стала не просто железной – стальной. Готовность помочь клиентам и склонность к благотворительности куда-то исчезли. Теперь все его внимание занимала дочь. Каждый сэкономленный цент шел на ее лечение – сначала это были его собственные деньги, затем резервы банка. И теперь последние были почти исчерпаны, хотя в городе об этом никто не знал. Но потраченных денег было недостаточно. Требовалось как можно быстрее найти еще. Девочке становилось хуже, а Корт делался все более скупым и непреклонным. Дарственная, переезд в Америку, капитал Гейбла Штрауса – все это было отчаянными попытками отчаявшегося человека спасти дочь. Инвестиция Гейбла Штрауса, если он сочтет «Банк Норманов» достойным, могла бы помочь им продержаться год или около того, возместить деньги, которые Корт забрал у банка, и купить еще немного времени для его дочери. Лу был уверен, что если бы Корт получил деньги Штрауса, он в ту же секунду забыл бы о дарственной. Это были всего лишь два разных способа достижения одной цели.

Сначала добыть у Сильвестра Свана дарственную поручили Лу. Он сделал одну попытку выполнить эту задачу, даже дошел до опушки леса. Но его остановили тогда не столько вода и высота, сколько сам Сильвестр Сван, ничего о том не подозревавший. Сван даже не заметил, что за ним кто-то наблюдает из-за деревьев. Он стоял на перевернутом ведре и мыл окна домика смотрителя. Тщательно надраивал стекла, которые никто, кроме него, никогда не увидит. И что-то в этой заботе о маяке помешало тогда Лу продолжить начатое. «Так и пусть бы он мыл свои чертовы окна, Лу! – вскипел Корт, когда младший брат вернулся с пустыми руками. – Тебе надо было просто войти в дом и забрать дарственную!» Лу догадался, что в ночь шторма и гибели «Сент-Грей» Корт опоздал на ужин и оставил его одного с важным клиентом потому, что был на маяке. Так всегда случалось, когда Хейзел поручала им какую-то работу – Корт в итоге все брал на себя.

Клара так и стояла, глядя на обломки парохода, казалось, что мысли ее где-то далеко. Лу первым вышел из задумчивости и откашлялся.

– Зачем ты меня сюда привела? – спросил он.

Она обернулась и взглянула на него гордыми, сияющими глазами:

– Хотела показать тебе, от какой гибели спас меня мистер Сван. И еще показать, что ты хочешь забрать у него.

– Забрать?..

– Маяк, – сказала Клара. – Он закончит свои дни там, рядом с «Сент-Грей», если твои родственники ничего не сделают, чтобы это предотвратить.

– Тут нет ничего личного… – Лу не мог сказать этой девушке ни про заимствованные Кортом деньги банка, ни про свою племянницу. Несмотря ни на что, Корт был его братом, и Лу пошел бы на все ради его дочери.

– Неужели эта дарственная – достойная цена за маяк? – пристально взглянула на него Клара. – Чем она так важна?

Лу впервые увидел Гейбла Штрауса год назад – их познакомил Корт. Американский деловой партнер Хейзел приехал в Сент-Джонс по другим делам, и Корт целую неделю готовился к разговору с ним. Выслушав речь Корта с перечислением цифр, статистики, изложением аналитических выкладок и финансовых прогнозов, оставленных Хейзел, а также всех доводов, почему «Банк Норманов» должен преуспеть именно в Нью-Йорке, Гейбл Штраус рассмеялся: «Вы совсем не такие, как ваша матушка».

Лу взглянул на Клару:

– Ты слышала о Федеральном резерве? Соединенные Штаты занимаются централизацией своей банковской системы. Знаю, пока звучит не слишком убедительно, но со временем она достигнет большого успеха и влияния.

Моя мать предсказала это годы назад, и вот сейчас всё наконец произошло – американские власти могут выступить с заявлением со дня на день. Долгое время мы были уверены, что у нас в Нью-Йорке есть свой участок земли и недвижимость, куда мы сможем переехать. Но оказалось, что все это принадлежит Нико Свану.

– А вы не можете купить другой участок? Вы же вроде богатые.

Их капитал стремительно уменьшался в последние годы – Корт опустошал сначала семейный фонд, затем банковский. Эти фонды и так заметно оскудели девятнадцать лет назад, когда обанкротился Ньюфаундлендский банк. Абигайл сражалась как львица, чтобы вернуть деньги.

– Все не так просто, – сказал Лу.

– Окей, – протянула Клара. – Но ты же знаешь, что у мистера Свана нет этой дарственной. Твой брат здесь был, сам ее искал. Почему из-за этого должен погибнуть маяк?

– Корт не успел тогда здесь все осмотреть. Ему пришлось уйти из-за начинавшегося шторма.

– Ты что, шутишь? – возмутилась Клара. – Думаешь, Сван где-то запрятал дарственную и не отдает, хотя знает, что она может спасти маяк?

Лу снова вспомнил одинокого старика, стоявшего на перевернутом ведре и тщательно намывавшего стекла в окнах домика смотрителя.

– Нет, – сказал Лу. – Я ему верю. Свану не нужна дарственная. Но у Корта другое мнение. Для него это как… – Он задумался, подыскивая пример, и вспомнил Стоя, который спал за порогом боковой комнаты. – Представь, что ты подарила кому-то щенка, прошло несколько лет, и ты спрашиваешь у хозяев, как он поживает, а они тебе говорят, что понятия не имеют, что с ним случилось, и вообще о нем не помнят. Ты им поверишь?

– Разумеется, нет! – возмутилась Клара.

– Вот и Корт не верит. Он на самом деле неплохой человек. Просто на нем слишком много ответственности. Он думает, что Сван скрывает дарственную с какой-то целью, потому что сам на его месте так поступил бы.

Клара перевела взгляд на обломки «Сент-Грей», а потом вдруг, к удивлению Лу, рассмеялась.

– Ладно, Лу Роланд! – воскликнула она, сделав шаг к воде, и обернулась к нему. – Сегодня твой счастливый день. Кажется, я смогу решить обе наши проблемы. – Она ступила в воду. – Жди здесь, сейчас вернусь.

– Куда ты собралась? – растерялся Лу.

– На рыбалку, – широко улыбнулась Клара. Она нырнула, а через некоторое время ее голова показалась у входа в бухту, совсем крошечная на фоне корпуса парохода за аркой. Клара поднырнула под одну волну, под вторую, под третью… Четвертая, самая высокая, подняла ее на гребне, и девушка, схватившись за выступ на скале, вскрабкалась выше.

Когда вода отхлынула, Клара проворно продвигалась к арке – у Лу чуть сердце не остановилось.

– Эх-хей! – крикнула она и шустро, по-крабьи скользнув по отвесной скале, исчезла за поворотом.

– Клара! – позвал Лу. Ответа не было. Прошло несколько долгих минут, и раздался металлический скрежет. – Клара! Что ты делаешь?

– Поднимаюсь на нос «Сент-Грей». Я быстро!

– Ты… Куда?!.. Как там пароход?

– Ну… – Голос Клары ветром заносило в бухту, и он отдавался эхом от скалы. – Нос у