– На этот раз сдаюсь.

– Последняя дама. Он хотел отыскать даму номер тринадцать.

Повисло молчание. Рульфо весь обратился в слух.

– Вот и объяснение его ужасного наказания… Послушай вот это. Последняя дама скрывается более тщательно, чем любая другая, но вовсе не потому, что она самая могущественная, а как раз потому, что она самая уязвимая… Ахиллесова пята всей секты, Саломон. Итак, вот что связывает группу воедино. Без нее дамы были бы всего лишь кучкой разрозненных созданий. «Тот, кто найдет даму номер тринадцать, сможет разрушить всю группу» – это собственные слова Раушена. И никаких сомнений, он начал поиски, имея в виду конечной целью покончить с сектой. Но ты можешь спросить: а что подтолкнуло его к этому решению? Что такое произошло шесть лет назад, что подвигло бывшего сектанта, прекрасно осознающего риски, выступить против них? Вот здесь самая невразумительная часть истории.

Рульфо услышал шелест переворачиваемых страниц. И Сесар продолжил:

– В начале одна тысяча девятьсот девяносто шестого года случились некие треволнения в шабаше… Так называется группа из тринадцати дам, ядро секты: шабаш. Это как раз то самое слово, которым в английском языке обозначались тайные собрания ведьм в эпоху Возрождения. На самом деле легенда о шабашах ведьм берет свое начало как раз отсюда… – Внезапно он прервал рассказ и снова приглушенно хихикнул. – А знаешь, что во всем этом самое ужасное, Саломон?.. Что они как мы – недалекие, соглашательницы, честолюбивые и трусливые… В общем, самые настоящие ведьмы, но современные. Их интересует продвижение на ступеньку вверх по карьерной лестнице, расширение своей власти: они хотят контролировать подданных… И все шпионят друг за другом, как яппи, молодые специалисты в крупных фирмах. Ладно, идем дальше. Как я тебе уже говорил, как раз в это время в шабаше разразился скандал: Сагу, номер двенадцать, лидера всей группы, в чем-то обвинили, судили и изгнали, и место ее заняла другая Сага. Раушен ничего конкретного не говорит о том, что же такое совершила бывшая предводительница, как и о том, что с ней сталось, но вот по поводу ее наследницы чувств и эпитетов не скрывает: определяет ее как «худшее, что случилось с сектой на протяжении многих веков ее существования».

«Хуже всех». Рульфо снова увидел перед собой мальчика с двенадцатым пластмассовым солдатиком в руке. Он покрепче прижал к уху трубку, а Сесар продолжал свой рассказ, почти нараспев:

– Приход к власти новой Саги и был толчком к тому, чтобы друг наш посвятил остаток своей жизни разрушению секты. По его словам, эта дама являет собой непредсказуемую угрозу. Она очень хотела стать лидером и теперь, получив желаемое, наслаждается вовсю, изливая свой гнев на каждую живую тварь… Ты понимаешь?.. Целые века существования поэзии, сведенные к такому пустяку – возвышению какой-то выскочки! Тот еще тип, что-то вроде «хочу быть шефом вместо шефа»… Ну ладно, чему же тут удивляться? Разве не происходят подобные вещи испокон веков, начиная с Зевса и Сатаны? Да и недоумок Гитлер может послужить прекрасным примером… – И он снова визгливо рассмеялся, словно вместо него хихикала какая-то машина.

И вдруг Рульфо испугался. «Да он с ума сходит!» – подумал он. Голос Сесара зазвучал вновь, но в еще более высокой тональности:

– Должен на всякий случай сказать тебе, дорогой ученик, – вдруг ты не в курсе, – что дамы эти вполне себе человеческие существа из плоти и крови, ну или таковыми кажутся… Это незамужние барышни, прелестные и состоятельные, окружающие себя роскошью и одиночеством, как твоя знаменитая Лидия Гаретти. И собираются они только с одной целью: чтобы проводить свои, скажем так, церемонии, в своей, скажем так, штаб-квартире – усадьбе на юге Франции, в Провансе, в благодатной и живописной местности, известной под именем ущелья Ардеша… Неплохое местечко для богинь стихосложения, а? Прованс, трубадуры, колыбель лирической поэзии, гора Ванту, на которую восходил еще Петрарка… Ущелье… Невозможно найти лучшего места для тех, кто управляет нами при помощи голоса!

Очередной взрыв хохота заставил Рульфо на мгновенье отодвинуть трубку подальше.

– По всей видимости, Раушен присутствовал на каких-то из этих церемоний. Они проводятся в специально отведенные для этого дни года, потому что мощь всего шабаша, всех дам сразу, превышает простую сумму власти каждой из них в отдельности, но, чтобы этот эффект возник, они должны собираться в определенные даты, как свидетельствуют о том сказания о ведьмах и их шабашах: дни солнцестояния, равноденствия и кануны самых древних людских праздников, столь же древних, как и род людской… таких как ночь тридцать первого октября, Хеллоуин, канун Дня Всех Святых, проще говоря – послезавтра. – Сесар выдержал многозначительную паузу. – Кстати, тебе ведь назначено именно на этот день, я не ошибся?..

Рульфо подумал, что врать смысла уже не было. И тут вновь послышался смех:

– Ха-ха-ха!.. Они, наверное, попросят у тебя карамелек!.. Благодарю тебя за предусмотрительное решение скрыть от меня эту подробность, Саломон, я ведь знаю, почему ты так поступил, но ты не беспокойся: после того как мне случилось видеть, как отрезанный язык Раушена возвращается на свое законное место во рту, а выглядит это так, как будто он отрыгивает живую форель, я не стал бы сопровождать тебя на эту встречу даже связанным по рукам и ногам… – Взрыв хохота. – Еще раз советую тебе отдать им эту фигурку – и конец. Они хотят от тебя только этого. И буду настаивать: не влезай в их проблемы касательно «карьерного роста»… – Еще смешок. – Умоляю тебя: отдай ты им фигурку, ради всего святого, и пусть они сами улаживают…

– А не пишет ли Раушен что-нибудь об Акелос?

– Ах да, чуть не забыл! Дама номер одиннадцать, Акелос, предала шабаш, помогая прежней Саге. Раушен не уточняет, как именно, и больше ничего не добавляет, но… Последняя гипотеза, дорогой ученик?..

– Новая Сага повелела вышвырнуть также и Акелос, – сказал Рульфо, поняв, в чем тут дело.

– Именно так. Но это еще не все: приказано было, чтобы она была уничтожена навсегда. Включая и ее имаго, то есть ту самую фигурку, которая позволяет ей жить вечно, переселяясь из тела в тело. Известно ли тебе, для чего она была погружена в тот аквариум? Раушен эту тему затрагивает мимоходом, когда пишет о различных церемониях: есть такой ритуал, называется он Устранение. Посредством этого ритуала даму можно лишить силы, если погрузить в воду ее имаго с соответствующей филактерией… Но это всего лишь первый шаг. Чтобы уничтожить имаго, им нужно совершить еще один ритуал, гораздо более сложный… ну и конечно, чтобы его провести, им потребуется само имаго… – Он вновь тихонько засмеялся. – Без всякого сомнения, Мигель Робледо, убийца Лидии Гаретти, членом секты не был, но они им манипулировали: с их помощью он вошел в дом, прирезал служанок, применил изощренные пытки к сеньоре… и погрузил ее имаго в аквариум.

«А мы, ведомые снами, его достали», – подумал Рульфо.

– А есть там что-нибудь о даме номер тринадцать, Сесар? Что удалось узнать о ней Раушену?