– Так, остановись, – я поймала ее за руки и развернула к себе лицом. – Это все неважно! Важно только то, что за дверью тебя ждет мужчина, который выиграл самый большой приз в жизни. Ты должна думать только о вас двоих и никого больше не допускать в свои мысли хотя бы сегодня.

– Что такое? Что за тон, милые леди? – Анна застала нас как раз во время моей тирады.

– Мама, ничего особенного. Просто Мэй вправляет мне мозги, впрочем, как всегда, – мы улыбнулись друг другу. Но маленьким коготком в моей душе поскребывала тревога.

После крошечной импровизированной фотосессии в стиле «Я и моя лучшая подруга» я вернулась к папе. Гости пили шампанское, угощались изысканными закусками. Распорядительница в пурпурном костюме перемещалась между фуршетными столиками, незаметно проверяя то еду, то свет, то настроение гостей. Ведущий уже громогласно вещал с импровизированной сцены – под аркой, украшенной белыми цветами и кремовыми лентами.

– Гости, приглашаю всех образовать прекрасный живой коридор по правую и левую стороны, – жестом бортпроводника он показывал, куда нужно встать. Пока я болтала с Даной, я совсем потеряла из виду папу. В толпе детей – учеников Марго ему делать было нечего, в толпе взрослых его седой модной макушки тоже не было видно.

– Пойдем? – Дана, естественно, потащила меня к самой арке.

– Да, – я оглядывалась и в итоге решила, что папа все равно встанет подальше от арки, а значит от прицелов всех фотографов.

Ухоженная пожилая женщина – свадебный регистратор уже стояла наготове, так по-советски держа в руках раскрытую кожаную папку. Музыка затихла.

– Встречайте, – разорвал тишину ведущий, – наш жених Александр!

Под громкие аплодисменты гостей появился Саша и, улыбаясь голливудской улыбкой, прошел к свадебной арке. Он показался мне невообразимым красавчиком. Я часто видела его в костюмах, его обычный офисный дресс-код, но сегодня он поразил меня своим тонким чувством стиля. Атласные лацканы приталенного черного пиджака, кремовая роза в петлице, широкий галстук (или даже платок), завязанный необычно-задрапированным узлом. Казалось, восторженные взгляды всех девушек были прикованы к мачо-жениху. Ровно до момента пока ведущий не объявил:

– Наша потрясающая невеста Маргарита!

Зазвучала традиционная музыка, появилась Марго, с Анной по правую руку и моим отцом – по левую.

– Это что, Виктор? – Дана ткнула меня локтем в бок.

– Угу, – как-то робко и неуверенно ответила я, словно не мой папа вел сейчас к алтарю мою лучшую подругу. Марго отыскала меня в толпе и еще шире улыбнулась, а когда подошла вплотную, прошептала, подмигнув: «Я ненадолго его украла, возвращаю».

Она нежно обняла папу и поцеловала его в щеку. Ее жест до глубины души растрогал меня. Папа встал рядом и взял меня за руку, прошептав что-то в духе: «Я и сам не ожидал, Анна меня позвала… вот я и…» Видеть их вместе – папа, Анна, Марго, будто мы были одной семьей – было словно воплощением моих детских фантазий. Я даже потерялась во времени и очнулась только когда женщина-регистратор профессионально поставленным голосом провозгласила: «Объявляю вас мужем и женой», и все гости захлопали, а Марго и Саша поцеловали друг друга.

Гости начали бурно поздравлять молодоженов, образовав вокруг них суматошное столпотворение. Неконтролируемые дети прыгали, стараясь пробиться к любимой преподавательнице Марго, многочисленные бабушки и тетушки тянули букеты в морщинистых руках. Ведущий пытался уговорами и уверениями развести всех: «У вас будет специальное время для поздравлений, проходите к столам». Фурия в пурпурном тоже работала профессионально – уводила пожилых родственников по одному-двое, указывала детям на вынесенный шоколадный фонтан.

– С моей родней будет еще хуже, – прокомментировала Дана, когда мы проходили к нашему столу. – Они у меня почти все из деревни.

– В такой свадьбе тоже есть особый колорит, – я обернулась на Дану, но мое внимание привлекла знакомая темная фигура за дверями банкетного зала. – Проходи вперед, я ненадолго отойду.

Я отыскала папу, который беседовал с Анной, они походили на две монументальные металлические статуи в своих одеждах цвета серебра.

– Представляешь, меня даже нет в списке гостей, – Леон с деланой обидой указал на большой информационный стенд с рассадкой по столам.

– Да и оделся ты не слишком празднично, – я окинула его взглядом: черная рубашка и черные кожаные брюки. Те самые.

– Я приехал не на праздник.

– Да?

– Да-а, – протянул он и приблизил меня для легкого поцелуя. – Я приехал за тобой.

– Я не могу уйти сейчас, – я запустила руку в его зачесанные назад волосы. – И тебя не могу позвать с собой, прости.

– Мне же написала твоя подруга, я, кажется, имею право составить тебе компанию, – он склонил голову, внимательно смотря мне в глаза.

– Ты ни с кем там не знаком, она же писала не тебе, а Тони, – я знала, что ступаю на тонкий лед. С Леоном никогда не предугадаешь, какая фраза ему не понравится. Только с Тони мы могли свободно говорить и шутить обо всем, даже о его альтерах.

– Тогда я просто украду тебя, – он сильно сдавил пальцами мои бедра, я застонала. – Хочу разорвать твое платье…

– Нет и нет! – я осторожно отодвинула его от себя. Странно, но мне нравилась такая игра. Я всегда знала, что ему нужно и всегда знала, что я не смогу ему не дать желаемое. Наши «кошки-мышки» заводили еще сильнее, настолько, что целый день, когда появлялся Леон, мы не вылезали из постели. – Платье – подарок Тони.

Я погладила шелковую ткань цвета пудры, не отводя пристального взгляда от Леона, способного прямо здесь разорвать дорогой подарок. Просто потому, что он мог.

– Тогда я возьму тебя прямо в нем, – Леон жадно поцеловал меня. – Оно так сочно подчеркивает твою фигурку, не знаю, смогу ли дождаться.

– Мэй? – Я резко обернулась на голос отца, ощутив священный ужас, как школьница, которую поймали за чем-то противозаконным. – Тони…

– Виктор, добрый день! – Леон с самой дружелюбной улыбкой протянул руку папе. – Как я рад встрече! Майя сегодня так прекрасна, не находите?

Я с паникой, но и любопытством смотрела за комедией, которую разыгрывал Леон. Конечно, я делилась с ним переживаниями о том, что папа думает о Тони, даже больше, чем с самим Тони. Леон мало комментировал, но я была счастлива просто выговориться, поскольку ни с кем в мире не могла поделиться: ни с Марго, ни с девочками, которые негласно приняли ее сторону, ни даже с Тони – мучительно и неприятно было бы пересказать ему то, что наговорил мне отец.

– Да, Тони, она всегда… хороша, – папа явно опешил.

– Маргарита пригласила меня в последний момент, но я не решаюсь зайти, чтобы не портить всем праздник, – проговорил он с самым неподдельным смущением.

– Ну… – папа замялся и посмотрел на меня, ища поддержки. Я лишь глупо хлопала глазами. – Раз Марго пригласила, то нужно идти.