— Знаешь, почему я опоздал? — спросил Нодар и сам ответил насвой вопрос: — Нас вызывал к себе очень уважаемый человек. Самый уважаемый вэтом городе человек. Он сказал, что мы все, грузины, должны ему помочь. Онсказал, что сбежал Резо Гочиашвили, который украл деньги своего напарника,ограбил и убил его, а потом убил свою девушку, которая оказалась свидетелемэтого чудовищного преступления, и сбежал. Он сказал, что оба убитых былирусскими и дело чести всех грузин в городе найти этого негодяя. И если мыпоможем этому человеку или дадим ему приют, то это будет означать, что мы пошлипротив всех грузин, проживающих в Москве. Нас и так не любят в этом городе,называют «кавказцами» вместе с армянами и азербайджанцами. Нельзя в этом городеубивать двоих русских людей и потом пытаться скрыться. Это навлекает гневпростого населения на головы всех грузин.

— Но я их не убивал! — закричал Резо. — Я же вам объяснил,как все было.

— Объяснил, — согласился Нодар, — но всем остальным тыничего не объяснишь. Если узнают, что ты был у меня, а я тебя не выдал, у менябудут не просто неприятности. У меня будут очень большие неприятности, и,возможно, я должен буду вообще убраться из этого города. А мне здесь нравится.Ты меня понимаешь, сынок?

— Вы хотите меня выдать? — спросил дрогнувшим голосом Резо.

— Нет, не хочу. Но и отпустить тебя просто так я не могу. Уменя трое детей, Резо. И они учатся в разных местах. Двое в Англии, один вАмерике. Я не хочу, чтобы завтра с ними что-то случилось. Ты меня долженпонять, Резо.

Гость молчал. Он уже понял, что кто-то сумел просчитать еговозможные действия и опередить его еще до того, как он переступил порог/кабинета этого офиса. Резо зябко поежился. Если Нодара перестанут мучить мукисовести, он вполне может принять решение о выдаче своего гостя.

— Что же мне делать? — спросил Нодар. — Завтра мой сын можетприйти к тебе или к твоему отцу и тоже попросить помощи. Но и отпустить тебяпросто так я не могу. Тебя видело слишком много людей, Резо. Это очень плохо,это плохо, сынок. Поэтому я спросил про адвоката. Я не думал, что у тебя всенастолько плохо.

— Почему плохо? — Он все еще ничего не понимал. — Я могууйти и сказать, что никогда к вам не приходил.

Нодар уставился на него своими выпученными глазами, пожевалгубами, словно решая, что именно сказать, и наконец решился:

— Нельзя. Они все равно узнают, что ты у меня был. Я ведьтебя не спрашиваю, где ты был после побега, откуда звонил, где ночевал. Тебямогли заметить. Или могут узнать потом, когда тебя схватят. Я не могуобманывать таких достойных людей.

Резо почувствовал беспокойство. Он понял, что может не уйтииз этого кабинета. Вполне возможно, что за дверью его уже ждут другие люди,готовые надеть на него наручники. Словно уловив его мысли, Нодар замоталголовой.

— Нет. Я еще никому не сказал. Ничего пока не решил. Не могурешить. Но ты грузин, и я грузин. И я не хочу тебя выдавать. Поэтому я дам тебешанс. Один час. Ты уйдешь от меня и постараешься скрыться. А я через чассообщу, что ты был у меня, но я тебе отказал. Но ты приезжал ко мне сегодня утромв девять часов утра. Ты меня понял?

— Да, — ошеломленно сказал Резо. — В девять часов, —машинально повторил он.

— Я постараюсь найти адвоката, про которого говорилподполковник. Может, и его тоже найду, если он тебя не обманывал. Хотя имдоверять нельзя, обмануть могут. Но я постараюсь его найти. Позвонишь через двачаса в приемную моей девочке. Скажи, что звонит Пятый. Ничего больше не говори.Скажи, что позвонил Пятый, и она продиктует тебе телефон этого адвоката. Большея тебе ничем помочь не могу. Ты меня должен понять.

— Все понимаю, — медленно поднялся Резо, — ничего страшного,батоно Нодар. Я понимаю ваши проблемы. Простите меня. До свидания.

Он повернулся, сделал несколько шагов к входной двери, и вэтот момент Нодар позвал его:

— Подожди. — Хозяин кабинета тяжело поднялся со своегоместа, прошел к сейфу, стоявшему в углу. Достал ключи, открыл сейф и вытащилпачку денег. — Возьми, — протянул он деньги, — здесь десять тысяч.

— Нет, — возразил Резо, — у меня есть деньги, спасибо.

— Не нужно меня оскорблять, сынок, — здохнул Нодар, — я самзнаю, что подлец, не нужно об этом мне напоминать. Возьми деньги.

Резо понял, что может смертельно обидеть Нодара. Он подошелк нему, взял протянутые деньги и сказал:

— Спасибо вам за все. Вы мне очень помогли.

— Не нужно, — поморщился Нодар, — я не смог тебе помочь, иты знаешь почему. Прощай, У тебя есть один час. Потом я сообщу, что ты приходилко мне.

Резо положил деньги в карман и вышел из кабинета. В приемнойникого не было. Даже помощника и секретаря. Видимо, Нодар распорядился об этомзаранее. Резо понимающе усмехнулся и вышел из приемной. У него был всего одинчас. Резо вдруг подумал, что никогда не сможет выбраться из этого города.Подумал и впервые после побега по-настоящему испугался.

Когда мне сказали об убийстве Цфасмана, я сначала неповерил. Ну не бывает так плохо, сплошь плохо. Даже по статистике не бывает. Невыпадает трижды красное, если постоянно ставишь на черное. Откуда я знал, что вэтот день смерть банкира будет для меня не самым страшным потрясением! Разве ямог догадаться, что роковой шарик судьбы уже обегает свой круг, чтобы сновапоказать мне красное и заставить поверить в некую страшную предопределенностьсудьбы или в игры дьявола со мной? Сначала болезнь Игоря, потом убийство СеменаАлексеевича и, наконец, смерть банкира Цфасмана. Трижды мне выпадало красное, ивсякий раз судьба издевалась надо мной. Представляете, что я почувствовал,когда узнал, что убит Цфасман? Это означало, что я автоматически становлюсь главнымобвиняемым по делу убийства Семена Алексеевича. Иначе чем объяснишь этунахальную, жирную черту, соединяющую мою фамилию с фамилией банкира?

— Вы хотите нам что-нибудь сообщить? — спросил Облонков,глядя на меня так, словно перед ним сидел сознавшийся в своих злодеянияхпреступник.

— Нет, — коротко ответил я, — мне нечего сказать. Я не зналЦфасмана, никогда с ним не встречался.

Дубов явно хотел что-то спросить у меня, но посмотрел насвоих напарников и промолчал. Галимов отвернулся, словно происходившее еговообще не касалось. И тогда Облонков изрек:

— Вы свободны. Можете идти. Но никуда не отлучайтесь сработы, вы можете нам понадобиться.

Мне так хотелось в этот момент рассказать ему все — о томэпизоде в туалете. Но я подумал, что куда умнее дождаться возвращения генералаи все рассказать ему. Сдержавшись, я молча поднялся и вышел. Когда я вошел вкабинет, Кислов кивнул на телефон.