Последствия мошенничества с мясом тоже ничем не отличаются от последствий мошенничества с другими товарами. Во-первых, это очевидные финансовые убытки – для властей, честных производителей и потребителей. Как и в случае с подменой морских видов, мы имеем дело с неверной маркировкой мяса, помогающей избежать высоких пошлин, вводимых властями. Производители и дистрибьюторы несут потери, связанные с отзывом продуктов, штрафами и подрывом доверия покупателей. Покупатели переплачивают за продукт, который не стоит своих денег, – в некоторых случаях просто за воду.

И это не говоря о возможном ущербе здоровью. Рано или поздно кто-нибудь обязательно окажется в больнице из-за употребления просроченного мяса, перефасованного и проданного как свежее. В случае «троянской конины» основные опасения были связаны с тем, что контрафактное мясо никогда не предназначалось для употребления в пищу и могло содержать остатки лекарств (стероидов и антибиотиков), превышающие допустимую концентрацию. Кроме того, подмена видов может привести к появлению в продукте незаявленных аллергенов, что тоже сопряжено с риском для здоровья покупателей.

Дезинформация о географическом происхождении продукта может нанести ущерб здоровью людей и животных, а также иметь другие последствия. В 2000 г. озабоченность распространением коровьего бешенства (ГЭКРС) и болезни Крейтцфельдта – Якоба заставила правительство ЕС ввести новые правила маркировки говядины, в которых содержалось требование о четком указании страны происхождения. Однако говяжий белок неизвестного происхождения, который закачивается в куриное филе, тоже представлял собой угрозу, поскольку прионы, ответственные за развитие этих заболеваний, чрезвычайно устойчивы к высоким температурам и переработке. Кроме того, необходимых проверок избегает мясо, произведенное в регионах с плохой историей пищевой безопасности и поэтому выдаваемое за мясо из других регионов.

Как и в случае с рыбой и морепродуктами, подмена видов в мясной промышленности вредит окружающей среде. В 2013 г. исследование мясных продуктов, произведенных в Южной Африке, выявило случаи, когда мясо горной зебры (Equus zebra), внесенной в Красную книгу, продавалось под видом мяса антилопы куду{41}.

Важное отличие мяса от других продуктов обусловлено тем, что существуют разные социальные группы, чьи ценности и убеждения диктуют выбор мяса и способ забоя животного. Религиозные убеждения мусульман и евреев предписывают воздерживаться от свинины, поэтому добавление незаявленной свинины в карри из баранины или говяжьи сосиски может иметь серьезные последствия. Индуисты не едят говядину, поэтому их очень расстроит информация о том, что в курином филе может содержаться говяжий белок – независимо от того, указано ли это на этикетке.

Разумеется, вегетарианцы и веганы гораздо меньше рискуют стать жертвами мясного мошенничества, но и они не застрахованы от этого. Как вы узнаете из главы 7, известны случаи подделки шафрана путем добавления в него мясных волокон. В 2014 г. плановая правительственная проверка в Малайзии обнаружила ДНК свиньи в двух шоколадных батончиках марки Cadbury. Это затрагивает интересы не только вегетарианцев-сладкоежек, но и мусульман, составляющих более 60 % населения Малайзии. Дешевые белки крови благодаря их эмульгирующим и коагулирующим свойствам начинают активно применяться за пределами мясной промышленности. В частности, ими заменяют более дорогостоящие яйца во многих кондитерских изделиях. Закон требует заявлять об этом на этикетке, но в заведениях общепита, ресторанах и пекарнях, которые продают товары на вес без этикетки, вам не всегда придет в голову спросить, содержится ли в понравившемся пирожном говяжий белок. Сложно поверить, но веганские продукты могут стоить дороже обычных, поскольку для их изготовления используются растительные продукты вместо молочных, а более высокая цена, как мы знаем, провоцирует на замену дорогих ингредиентов более дешевыми.

Скандал с «троянской кониной» не только способствовал развитию рынка легальной конины в Великобритании, но и вызвал серьезное возмущение потребителей, требовавших от производителей прозрачности и гарантий подлинности мясной продукции. Эта история стала катализатором медленных, но важных изменений.

Британское правительство обратилось к профессору Эллиоту с просьбой провести глубокий анализ состояния системы продовольственных поставок в стране и подготовить отчет по его результатам. Находки Элиота оказались весьма тревожными, а его рекомендации – жизненно важными. Власти приняли их к сведению и стали применять на практике, начиная с основания специального Отдела по борьбе с пищевыми преступлениями.

Пищевые предприятия стали проводить оценку рисков пищевого мошенничества, проверку сети поставок за пределами звеньев, непосредственно связанных с ними (одно звено вперед и одно назад). Они всерьез занялись поиском своих уязвимых мест на производстве, среди поставщиков и в офисе. Пока мы писали эту главу, продолжались судебные процессы по делу о «троянской конине», и становится все очевиднее, что мошенничество в пищевой промышленности – это не только фальсификация самого продукта. Обманщикам приходится также вести двойную бухгалтерию и подделывать горы документов. Нидерландский предприниматель Вилли Селтен, занимавшийся оптовыми поставками мяса и вовлеченный в историю с кониной, был признан виновным в подделке счетов, этикеток и знаков качества, а также в продаже мяса по поддельным документам. Он отделался тюремным сроком в 2,5 года, поскольку судья решил, что разорившийся Селтен, которому были предъявлены иски о возмущении ущерба на общую сумму €11 млн, и так достаточно наказан. Как мы видим, мошенников ловят именно на документах.

Британские потребители в результате этой истории изменили свои привычки – стали покупать меньше переработанного мяса, меньше готовых блюд и избегать продукции компаний, замешанных в скандале. Вскоре после начала истории 19 % опрошенных сообщили, что не покупают продукты, о которых пишут в газетах. Впрочем, год спустя эта цифра снизилась до 9 %. Вот такой мы отходчивый и забывчивый народ.

О чем совсем не говорилось в ходе самого скандала, так это о наших отношениях с животными, которых мы едим. Тот факт, что в пресловутых продуктах присутствовала и ДНК свиньи, мало кого взволновал. Заголовки пестрили упоминаниями о конине, потому что мы относимся к лошадям совсем иначе, чем к свиньям. Именно поэтому мошенничество с кониной стало одним из самых громких скандалов в истории пищевой промышленности, и под словом «мошенничество» мы в первую очередь подразумеваем обман и только во вторую – преступную деятельность. Все дело именно в отношении. Когда мы усыпляем любимую кошку, собаку или лошадь, мы делаем это с величайшей заботой и вниманием к благополучию животного. Мы привозим их к ветеринару, и, пока смертельная инъекция делает свое дело, принося нашему питомцу избавление от страданий, мы гладим его по голове, держим его лапу или чешем за ушком. Если вы не выросли на ферме или не работали на бойне, через которую проходит до 2000 особей в час, ваше отношение к смерти животного будет именно таким. И именно с таким искаженным представлением мы без особых угрызений совести употребляем животных в пищу.