а выучившись, превзошёл их всех.

– Я уже много лет не изготавливал ядовитых книг, – отступая, Бекфорд тем временем упёрся в заднюю стену мастерской. В стене виднелась узкая дверь, которая вела на задний двор, рядом располагалась винтовая лестница на верхние этажи здания. – И я не знаю никого по имени Цыганка.

– И Абсолона вы с тех пор больше не видели? – спросил Седрик, напряжённо ожидая ответа.

Рука Бекфорда заскользила по столу, ощупывая валявшиеся на нём книги. Вероятно, одна из них была сердечной книгой торговца временем.

– Не вынуждайте меня говорить о нём. Он не похож ни на меня, ни на вас. Сейчас я понимаю это.

– Уберите руку от стола.

Бекфорд повиновался. Одарённый библиомант, он тем не менее гораздо хуже Седрика умел пользоваться своими способностями в стычках. Библиомантика, которой он владел, была скорее искусством родом из стародавних времён, когда литература сама по себе считалась чудом. Однако в то же время именно людям вроде Бекфорда впервые пришла в голову мысль использовать книжную магию как средство принуждения. Именно библиоманты наподобие Бекфорда заложили фундамент для нынешней диктатуры Адамантовой академии.

– Я презираю вас, мистер Бекфорд, и презираю тех, кто стоит за вами.

– Вы презираете меня? – язвительно переспросил Бекфорд. – Да вы сами – агент Академии! Во имя Трёх родов вы погубили такое количество людей, какое мне с моими книгами и не снилось. Скольких вы убили по приказу Академии? Сколько жизней вы разрушили, маркиз де Астарак?

Седрик не возражал торговцу временем. У него имелись аргументы, с помощью которых он мог бы опровергнуть слова Бекфорда, – в правдивость одних аргументов он искренне верил, другими же его просто научили искусно пользоваться, – однако в конечном итоге он явился сюда не затем, чтобы спорить о морали и целесообразности. Кроме того, время поджимало. Он и так уже слишком долго медлил.

Ловушка, которую расставил ему Бекфорд, захлопнулась. Седрик, не отрываясь, следил взглядом за руками торговца временем, за книгами, лежавшими на столе за его спиной, – и только теперь понял, что возня Бекфорда была лишь отвлекающим манёвром. Со всех сторон послышался треск: глиняные горшочки, стоявшие на полках по стенам мастерской, один за другим начали лопаться. Вероятно, шагнув вперёд, Седрик вызвал цепную реакцию, задев ногой потайную проволоку или какую-нибудь иную библиомантическую хитрость. Стрелки стенных часов, висевших на стене за спиной у Бекфорда, ускорили своё вращение, затем замерли, завертелись назад, затем – снова вперёд, в соответствии с новой порцией времени, вырывавшейся на свободу из очередного глиняного горшочка. Время ускорялось, чтобы в следующее мгновение вновь замедлиться; газы, заключённые в горшочках, смешивались друг с другом, пытаясь одержать верх над испарениями противоположного действия.

Бекфорд исчез без предупреждения: только что дверь на задний двор была затворена, в следующее же мгновение она оказалась настежь распахнутой. Седрик бросился вперёд, не будучи в состоянии предугадать, сколько времени ему может потребоваться, чтобы преодолеть несколько шагов, отделявших его от двери, – несколько секунд или несколько часов. Вероятно, сейчас Бекфорду ничего бы не стоило обезвредить Седрика, а то и лишить его жизни, однако торговец временем, очевидно, не лгал, когда говорил, что никогда не замарал бы себе рук убийством.

Когда Седрик наконец, пошатываясь, вывалился на задний двор через узкий прямоугольник двери, Бекфорд успел опередить его метров на тридцать. Спина торговца временем мелькнула в калитке, ведущей со двора на улицу. При обычных обстоятельствах Седрик догнал бы его в два прыжка, однако сейчас у него получилось пройти лишь несколько нетвёрдых шагов, а потом колени подкосились. Изнутри в горло ударила едкая волна желчи. Корчась на земле, он кашлял, задыхался и давился: воздействие хаотического течения времени там, в мастерской, было едва переносимым. Седрику казалось, что он потерял чувство равновесия, хотя в действительности испытывал глубинное возмущение всех чувств, которыми обладает человеческое существо. К счастью, он вовремя выскочил из мастерской, где бушевала буря временных газов, иначе, чего доброго, его органы начали бы отказывать один за другим. В то время как первая порция паров, замедляющих ход времени, добиралась до его лёгких, а затем до сердца и мозга, через нос и горло уже поступал другой газ, убыстряющий или замедляющий ход времени в своём темпе. Пульс и ритм дыхания сбились, сердце захлёбывалось, грудь же наполнялась воздухом слишком медленно, как если бы они принадлежали разным телам, существующим в различное время. Если бы Седрик пробыл в подобной атмосфере на несколько мгновений дольше, он бы уже не смог выйти оттуда живым.

Преследовать Бекфорда Седрик не стал: он так или иначе собирался отпустить его. Кое-как поднявшись на ноги, он прислонился спиной к ближайшей стене, отчаянно сопротивляясь желанию закрыть глаза, чтобы хоть как-то контролировать происходящее. Он повернул голову к распахнутой двери, ведущей в мастерскую: газы, вырывавшиеся из разбитых горшочков, мало-помалу смешивались с уличным воздухом и растворялись. Колебания воздуха в мастерской затихали.

Постояв так некоторое время, Седрик сделал над собой усилие и вновь направился к двери в мастерскую торговца временем. Теперь ему было легче удерживать равновесие. На всякий случай он сунул нос в локоть, чтобы ненароком не вдохнуть ничего, что изменяло бы ход времени. Только убедившись в том, что стрелки стенных часов больше не вращаются как сумасшедшие, он опустил руку.

Для начала он задвинул засов на двери, ведущей во двор, и разбил одно из оконных стекол, чтобы вновь ненароком не оказаться в герметичном пространстве, где бушует время. Затем запер входную дверь в лавку и только после этого начал исследовать мастерскую. Седрик заглядывал в ящики стола, просматривал книжные полки, перебирал бумаги, сложенные в стопки, одну за другой брал в руки сколько-нибудь необычные книги и проверял, нет ли в них тайников. Он тщательно просмотрел все переплётные материалы, заглянул в бутылки с клеем и чернильницы, а также проверил несколько дюжин пустых горшочков, хранившихся в деревянных ящиках и ждавших своего часа. Если Бекфорд и изготавливал здесь что-то помимо времени для чтения, Седрику не удалось найти ни единой улики, указывавшей на это.

Он бросил взгляд на стенные часы. Прошло почти полчаса с тех пор, как сбежал Бекфорд. Сердечная книга Седрика уже некоторое время вздрагивала и подёргивалась в кармане его пальто, выпячиваясь наружу и пытаясь побудить своего хозяина двигаться в определённом направлении. Когда он наконец вышел на улицу, сердечная книга вытянулась в струнку, указывая налево, в направлении Уич-стрит и Стрэнда.

Схватив Бекфорда за шиворот, Седрик незаметно сунул в карман его сюртука страницу из своей сердечной книги. Уже много лет назад он аккуратно отделил её от переплёта,