— Бери чемоданы, — приказал Сириец, — уходим.Быстрее. Улетаем в Лондон.

— Понял. — Водитель бросился в комнату, где стояличемоданы, а Сириец прошел в свой кабинет за сумкой, в которой хранились егодокументы. Он подумал, что напрасно потерял сутки. С самого начала нужно былопереждать все в Лондоне. Впрочем, и теперь не поздно. Пока Законник что-либосообразит, он будет далеко. Сириец вышел из кабинета и увидел стоявшего вкоридоре водителя. Тот был все еще без чемоданов.

— Ты чего медлишь? — закричал Сириец и вдруг сужасом понял, кто именно звонил водителю. Он попятился назад, парень шагнул кнему. Сириец с ужасом подумал, что, как на зло, у него сейчас нет оружия. Онхотел крикнуть, позвать стоявших у дверей квартиры людей, но крик застрял вгорле. Парень сделал к нему несколько мягких шагов и резко ударил ногой вживот. Потом еще и еще раз.

От боли потемнело в глазах. Сириец хотел что-то сказать, ноне смог, лишь усмехнулся, отталкивая от себя водителя. Как он раньше не замечалэтого блеска в глазах парня, этой лютой ненависти. Он упал на ковер, задевстоявшую на столике антикварную вазу, которая с грохотом свалилась на пол.Кричать уже не было сил. Он зажал рукой рану, чувствуя, как из него уходитжизнь вместе с пульсирующей между пальцами кровью. Водитель наклонился над ним,вынимая нож, чтобы добить, и Сириец улыбнулся. Ему было тяжело дышать, но онувидел нечто такое, что заставило его улыбнуться.

Несчастный убийца не видел, как открылась дверь и в коридоруже врывались боевики Сирийца. Водитель поднял нож, но тут загремели выстрелы,и Сириец почувствовал, как убийца рухнул на него. И больше он уже ничего нечувствовал.

Тело водителя Мукашевича было найдено в зарослях кустарника,совсем недалеко от поселка. Его нашли примерно в половине восьмого утра. Двоеребят, спозаранку отправившиеся на рыбалку, обратили внимание на неприятныйзапах. Мимо этих зарослей проходили не раз, когда искали исчезнувшегоМукашевича, но никому не приходило в голову, что труп убитого может оказаться вэтом месте. Утром за завтраком Земсков и Ерошенко хранили ледяное молчание,словно ничего не случилось. Последним, уже традиционно, на завтрак явилсяДронго. Он уселся рядом с Машковым, поздоровавшись со всеми. У генералаЕрошенко было не просто хорошее, а очень хорошее настроение. Найденное телоубитого невольно подтверждало тот факт, что военнослужащие непричастны кхищению, а все было спланировано заранее. Он с трудом сдерживался, ему хотелосьнемедленно позвонить в Москву и доложить о найденном водителе. Но в Москве вэто время стояла глубокая ночь, и он решил подождать несколько часов, а затемлично информировать министра о найденном теле прапорщика. Он уже позвонилкомандующему военным округом и рассказал о находке. В его устах это звучалопочти как личная заслуга его самого и его людей.

Земсков, напротив, был в крайне подавленном и раздраженномсостоянии. Во-первых, блестяще подтвердилась теория этого наглеца. Во-вторых,полностью рушилась версия о виновности исчезнувшего военнослужащего. ЕслиМукашевича убили, то его убийца находился где-то рядом, а это былоопровержением версии самого Земскова о виновности Мукашевича, убившего двухученых и сбежавшего из Центра. В общем, все рассыпалось как карточный домик.

— Нашли тело Мукашевича, — тихо сообщил Машковсевшему рядом с ним Дронго.

— Угу. — Новость эта, кажется, не оченьвзволновала Дронго. Он невозмутимо продолжал есть.

— Вы слышите? — удивленно сказал полковник. —Сегодня утром нашли тело Мукашевича.

— Понятно, понятно, — спокойно кивнулДронго, — у меня вчера был очень неприятный разговор с вашим генералом. Япросил разрешения ознакомиться с личными делами сотрудников Центра.

— И он, конечно, отказал? — догадался Машков.

— Разумеется. Пришлось звонить в Москву Потапову. Онведь, кажется, первый заместитель директора. Представляю, как нервничал вашгенерал.

Дронго действительно вчера целых тридцать минут уговаривалЗемскова разрешить ему ознакомиться с личными делами сотрудников Центра, ногенерал категорически отказал ему. Тогда раздраженный Дронго позвонил в Москвуи предложил Потапову выбор: либо ему разрешают взглянуть на личные делаинтересующих его людей, либо он уезжает из Чогунаша. Он не знал, о чем говорилипосле этого Потапов и Земсков, но наконец после пяти часов вечера ему разрешилиподключиться к компьютеру и затребовать интересующие его данные.

Именно поэтому Земсков сегодня нервничал больше других.После обнаружения тела Мукашевича получалось, что приехавший эксперт был прав,сумев определить, что водителя убили. Это было, пожалуй, скорее неприятноесобытие, и генералу очень не хотелось признавать свое поражение. Тем более чторадость на лице генерала Ерошенко читалась весьма отчетливо. Завтрак ужезаканчивался, когда Земсков громко спросил:

— Вы уже знаете о найденном теле водителя?

— Я слышал. — Дронго продолжал завтракать.

Все смотрели в его сторону.

— Может, вы нам расскажете, кто убил водителя и каквообще произошло хищение? — спросил Земсков.

— Угу, — Дронго отпил чай из стакана, —сегодня вечером, думаю, у меня будут некоторые результаты.

«Наглец, — с раздражением подумал Земсков, — онеще и хамит».

— Я вас серьезно спрашиваю, — гневно произнес онвслух, — вы уже переходите всякие границы.

— Господин генерал, — поднялся Дронго, — я жевчера утром говорил вам, что нужно искать тело убитого водителя, и искатьгде-то неподалеку, но вы мне не поверили. Потом я попросил допустить меня кбанку данных на сотрудников Центра. Вы мне отказали. И наконец, сегодня утромвы кричите на меня, требуя результата. Я постараюсь до вечера изложить вам своисоображения.

Он встал и вышел из столовой. Теперь все смотрели нагенерала.

— Он слишком высокого мнения о себе, — пробормоталЗемсков.

После завтрака Левитин поехал на станцию, где обычно грузилирадиоактивные отходы, предназначавшиеся для вывоза и захоронения. Командир ротыхимических войск капитан Силин был отстранен от командования уже несколько днейназад. Пока никаких новых данных найти не удавалось. Ничего нового не сообщилии сопровождавшие груз офицеры и солдаты.

Дронго в это время работал на компьютере. Он снова и сновапросматривал запись, на которой было видно, как двое ученых выходили изхранилища. Сразу же бросалось в глаза, что пленка повторяется дважды. Он что-топометил в своем блокноте и снова начал просмотр пленки. Еще раз сделал какую-тозапись. Так он работал, когда к нему в кабинет, уже ставший своебразным центромрасследования, вошел Машков.

— Что-нибудь есть? — спросил полковник.

— Пока работаю, — ответил Дронго. — Вы знали,что у Шарифова есть брат, имеющий две судимости?