В столовой за трапезой к нему подошел Кондратьев и, пожелав приятного аппетита, вымолвил:

— Похоже, фашисты целенаправленно бомбили оба наших хранилища. Если на нашу территорию не упало ни одной бомбы, безусловно, сработала наша маскировка и зенитные орудия, то вот хранилище № 1 пострадало.

— Сильно пострадало? — спросил Ермолай. — Металл цел?

— Само здание хранилища и соответственно металл не пострадали. Но пара бомб упала на территорию, убит сотрудник, один тяжело ранен, разрушены некоторые коммуникации. Также сильно повреждено ограждение, на ближайшей улице разрушено несколько зданий.

Ермолай кивнул и подумал:

«Доложил он Булганину или не доложил о том, что я во время бомбежки не прекратил работу?».

Но Кондратьев не стал об этом распространяться.

Через минуту он спросил:

— Вы поедете домой часиков на 5–6 отдохнуть перед отправкой? Я Вам могу предоставить машину.

«Похоже, не стал докладывать председателю, — решил Ермолай, — умерил начальственную гордыню», — и ответил:

— Спасибо, Ефим Ефимович. Но я бы с вашего разрешения 2–3 часа поспал бы прямо в хранилище.

— Дело ваше. Рядом с моим кабинетом есть небольшая комната отдыха, могу ее вам предложить.

— Спасибо. Я прямо после приема пищи и пройду в эту комнату…

* * *

Москва

С большими мерами предосторожности и существенными материальными затратами Хейдес сумел поставить по агенту у каждого московского хранилища. Они должны были вести визуальное наблюдение за объектами.

Агенты сообщили о результатах бомбардировок по хранилищам, они оказались весьма и весьма скромными. Собственно этого и следовало ожидать. Боясь быть сбитыми над Москвой средствами русских ПВО, немецкие бомбардировщики летали на предельной высоте. В этих условиях точность бомбометания по целям и оказалась весьма условной…

Вот агент, находящийся у второго хранилища, сообщил о заходе на территорию грузового состава.

«Так-так! — довольно прикидывал Хейдес. — Русские поставили под погрузку золота состав. Дня за 3–4 загрузят и направят состав на Урал. А мы по этому составу и жахнем, — быстро загрустил. — Только вот на Урал из Москвы есть три железнодорожные ветки… — тяжело задумался. — Опять же жаль, что Горец упустил Сергеева в Перми. И в Москве он не появляется в своем общежитии, наверняка, живет где-то в другом месте… Агент Бухгалтер молчит…».

* * *

После трехчасового сна Сергеев попил чайку и снова прошел на погрузочную площадку. Без него сотрудники хранилища загрузили три вагона. Он их осмотрел и остался доволен качеством расставленных по вагонам и крепко закрепленных стеллажей.

После этого Ермолай стал активно участвовать в погрузке металла в оставшиеся еще пустыми четыре вагона…

Провожать состав из большого начальства не пришел никто. Лишь Булганин по телефону пожелал Сергееву счастливой дороги и напомнил о регулярных докладах.

Вспомнив последнюю встречу у комиссара Голикова, Ермолай позвонил его адъютанту и сообщил об отъезде с составом.

— Подождите минуту на линии, — строго бросил адъютант, — я доложу комиссару.

Через минуту адъютант вымолвил:

— Комиссар сказал, что новых указаний не будет, действуйте сообразно обстановке. После прибытия на конечный пункт и разгрузки, доложите комиссару.

— Ясно, — бросил Ермолай и сразу спросил. — Есть ли новости от Истомина?

— Он работает по своему плану, — последовал лаконичный ответ и абонент отключился.

Ермолай хотел было позвонить Онись, но… так и не решился…

По указанию начальника хранилища, перед отъездом Сергееву принесли два вещмешка с продуктами. Ермолай один разместился в кубрике, рядом в следующем кубрике расположился капитан Милорадов…

* * *

Пермь…

Онись Христолюбова сообщила Истомину о появлении в больнице фашистского агента. Со слов девушки, агент был хорошо экипирован под медбрата. Поэтому находившийся недалеко от Онись милиционер в штатской одежде даже не заметил его.

Истомин нервно раздумывал, где и когда агент, безусловно, опытный агент снова выйдет на Онись?

«В больнице, — напряженно думал майор, — месте засвеченном, агент уже не появится. Тогда где?.. Остается вариант, по дороге Онись домой и… непосредственно дома… Как охранять девушку? Как снова не промахнуться? Как задержать агента? И, конечно же, живым, ведь нужны его связи и выходы… Вторая их встреча может стать последней и трагической для девушки. Если агент поймет, что Онись водит его за нос, он может ее просто убить, поскольку она является важнейшим свидетелем…».

В районе полуночи, покинув территорию хранилища, состав, медленно набирая скорость, покинул столицу.

За городом скорость движения заметно возросла.

В дверь кубрика Сергеева постучали.

— Войдите, — бросил Ермолай, поднимаясь с лавки.

Дверь отворилась, появился улыбающийся капитан Милорадов.

— Товарищ Сергеев! Может, поужинаем вместе? Я в своем купе накрыл стол.

Улыбнулся и Ермолай.

— Вас как по имени-отчеству?

— Василий Никифорович.

— Поскольку я вас, наверное, раза в два младше, то меня зовите просто Ермолай. Тем более я имею звание младшего лейтенанта. Предлагаю сразу перейти на «ты».

— Годится. Так идем на ужин?

— Спасибо, идем, Василий Никифорович…

* * *

Москва, Лубянская площадь, штаб-квартира НКВД

По личному указанию Наркома НКВД Лаврентия Берии старший майор Неболтай стал куратором операции «Призрак». Неболтай являлся сотрудником контрразведывательного отдела Главного управления госбезопасности Наркомата (впоследствии преобразованного в МГБ, и, после смерти Сталина и ареста Берии, — в КГБ СССР). Старший майор рьяно взялся за работу: усердно формировал на всех участников операции досье (за исключением членов Правительства страны, таково было указание Берии) отслеживал ход самой операции, выискивал информаторов и анализировал их доносы, а также пасквили и кляузы «добрых» сослуживцев — участников операции.

Банкир Сергеев старшему майору не понравился сразу, хотя как работник он, по отзывам сослуживцев, был хорош. А тут еще последовал его отказ от сотрудничества. Но этого Сергеева взял под свое особое крыло комиссар Голиков…

Совместная работа с болваном Сапегой, связь с пермской проституткой были вескими основаниями для взятия в спецразработку этого Сергеева. Но… щенка прикрыл комиссар Голиков, а тряпка Булганин не стал отстранять от работы… Неболтай был очень зол, ему так хотелось выслужиться.