– Зато своих людей сберегли, а они гораздо ценнее, – возразил Еремеев.

– Что верно, то верно. Я к Радиму в Крашен гонца послал сообщить о нашей победе. Небось сам прискачет трофеи пересчитать.

– Пускай, – кивнул боярин, заметив издали направлявшуюся к ним Ладу, после чего продолжил: – Не мне тебя учить, но с молодежью работу проведи. Надо втолковать им, что только выучка и постоянные тренировки помогут одолеть врага и таких легких побед больше не будет. Не хочу, чтобы наши бойцы поддались пустому ликованию.

– Верно мыслишь, командир. Сегодня пущай отдыхают, а завтра мы с мужиками устроим им разбор оплошностей.

– И еще раз спасибо за службу. Эта битва была очень важна. – Еремеев крепко пожал руку ветерану.

Как раз подошла разведчица, хотела доложиться воеводе, но Буян кивнул в сторону Данилы, а сам направился проверить охрану пленных.

– Командир, дозоры выставлены. Сообщили о выезде трех человек на тракт.

– Лада, ты молодчина! Наконец-то подключила к своей работе других людей. Дай я тебя обниму, сестренка, – вырвалось само собой, но девушка нисколько не возражала – она, как и Еремеев, ничего не знала о своих родственниках.

Они обнялись.

– Спасибо, брат. Ты меня второй раз из могилы вытащил. Век на тебя молиться буду.

– А вот этого не надо. Просто слушайся, я же старший. А сейчас отдыхай.

– Я возле чудесного дуба столько наотдыхалась…

– Лада, я что сказал? – Александр нахмурил брови.

– Повинуюсь. – Девушка покинула площадь.

Еремеев проводил ее взглядом и направился к Лариону, которого давно заметил возле кучки амулетов. Разумник держал в руках большое толстое кольцо типа обруча, и внимательно его рассматривал.

– Что за диковинка? – спросил боярин.

– Страшная штука, – ответил Ларион. – Кольцо внутри полое. Туда насыпают порошок красного серебра и используют заклинание ветра. Порошок внутри носится по кругу.

– И что?

– Надень любому волшебнику на голову, и на полчаса он – обычный человек, пока заклинание ветра не потеряет силу.

– Да ну?

– Точно тебе говорю. Иногда к такому присоединяют магические накопители, тогда амулет работает полдня. Хочешь попробовать?

– А сам?

– Говорят, потом голова долго болеть будет, а оно мне надо?

Еремеев задумался и через минуту произнес:

– А вот мне, пожалуй, опробовать будет нелишним. Где сейчас может быть наш воздушник?

Работа управляющим в Крашене захватила Радима целиком. Чем только не приходилось заниматься: учет всего и вся, организация городских работ, набор людей в городскую стражу, строительство новых складов… От навалившихся забот голова шла кругом. Хорошо, с Ладой все завершилось благополучно, а то, пока она находилась подле какого-то священного дерева, парень себе места не находил.

Правда, стоило ей вернуться, как снова умотала из города. Дескать, там, в Троицком она нужнее.

«Как будто в городе мало работы по ее умениям! – мысленно ворчал влюбленный. – Лазутчиков наверняка не всех выявили, да и новые могут подтянуться. Вот и приходится надеяться на людей Дана, а попросту – на попрошаек».

Радим понимал, что его девушка действовала именно так, как было нужно для общего дела, но очень хотелось видеть ее рядом. А не получалось.

– Кончится эта заваруха, отвезу Ладу к матери и сразу – под венец. А после свадьбы пусть токмо попробует самовольничать, – произнес он вслух. – Никуда одну не отпущу.

В дверь постучали, и на пороге показался помощник.

– Там человек от Дана прибыл, – доложил он.

– Пусть заходит.

В комнате появился мальчонка в лохмотьях.

– Садись. Чай будешь? – спросил Радим, кивнув в сторону вазы с пряниками.

– Не-а. Дело у меня важное. Я лучше с собой возьму. – Паренек стал распихивать пряники по карманам. Когда они закончились, продолжил: – Там это, мужик какой-то вошел через западные врата, пытает всех, как ему к главному пройти. Грит, что из Витебска прискакал со срочным донесением.

– Из Витебска? – задумчиво вымолвил управляющий. – Странно…

– Тады я побег, – сказал оборванец и дернул из кабинета.

Вскоре помощник доложил и о необычном госте, которого привели в здание городской управы. Пришлось принимать и его.

– У меня срочное послание для Данилы, – сообщил он, войдя в комнату.

Крупный мужчина с басовитым голосом разительно отличался от худосочного управляющего. Вел он себя, абсолютно не утруждаясь условностями правил поведения. Тут же уселся, не дожидаясь приглашения, закинул ногу за ногу, да еще начал ковыряться в ухе.

– От кого? – спросил Радим.

– От Бозидара.

Про Бозидара управляющий слышал от Лариона. Много нелестного, как о человеке, и немного полезного, как об агенте, который может прислать весточку как раз из Витебска.

– Данилы сейчас в городе нет, но послание я могу передать.

– А ты кто будешь?

– Управляющий в Крашене.

– Сие ни о чем. Кем Даниле приходишься?

– Другом, мы с ним бок о бок не одну стычку вместе прошли. – Молодой человек слегка опешил.

– Тогда сойдет. Вот, держи. – Воин положил на стол смятую записку. – Велено передать, а твоя теперь задача – донести сие до боярина как можно шибче.

Нахрапистость и бесцеремонность гонца поражали, однако Радим даже не стал его осаживать, времени было жалко.

– Передам лично в руки сегодня же. – Управляющий и сам был рад тому, что появился весомый повод отправиться в Троицкое.

Когда посыльный ушел, молодой человек расправил лист бумаги. Там было несколько строк корявым почерком:

«Нынче поутру Густав выехал из Витебска на восток с сотней новых наемников. Накануне его видели вместе с эльфом. Ходят слухи, что Густав собирается отомстить какому-то боярину. Однако его отряд движется не к Крашену, а, скорее, вдоль северной границы Смоленской республики».

Бумага была без подписи, однако ценность информации от того нисколько не уменьшалась.

– Пожалуй, Данила о том должен узнать как можно скорее. Надобно отправляться в путь.

Радим встал из-за стола, окинул взглядом кипу бумаг, требующих его внимания, и радостно направился к выходу.

Леший с утра до вечера носился по своим угодьям, исправляя злодеяния эльфа. Отдохнуть он собирался у подруги, надеясь на приятную беседу.

Однако стоило ступить на излюбленный островок кикиморы, как та заговорила на повышенных тонах:

– Ты чего давеча на порученца взъелся, аспид недоморенный?! У него бед и без твоего хватает. Сознавайся, задумал паренька со свету сжить?