Я просыпаюсь рядом с Эшем. В тоннеле черным-черно, но я чувствую, как поднимается и опускается грудь Эша – значит, он спит. Мы укрылись старым одеялом, завалявшимся в багажнике под задним сиденьем мотоцикла, а сверху навалили одежду, стараясь согреться. От кожи Эша исходит тепло, дарящее покой как ничто другое, а в темноте мне кажется ещё теплее. Представляю, как мы выглядим: два тела, слившиеся воедино на полу старого тоннеля.

Дотянувшись до фонаря, я включаю его, направив на потолок. Луч отражается, возвращаясь к нам призрачным мерцающим светом. Осторожно, стараясь не шевелиться, я смотрю на старые часы на руке Эша – 6 утра. И на мгновение, всего на секунду, и только потому, что мы лежим, переплетя ноги, я верю, что всё будет хорошо.

«Надо только отыскать ту канистру и сделать так, чтобы она не выпустила вирус».

Не знаю, отчего Эш проснулся: почувствовал, как я двигаюсь, или его разбудил свет, но он всё же открыл глаза и с улыбкой взглянул на меня. Сонный, со спутанными волосами и отметиной на лице от одеяла, он очень симпатичный. Мне показалось, он хочет что-то сказать, когда неподалёку кто-то громко охнул.

Я вскочила, забыв, что не одета, и одеяло соскользнуло с голой груди. Я прикрылась почти сразу же, заметив фигуру в темноте. Это Дейзи, я даже смогла разглядеть её прекрасное, как у всех гемов, лицо, на котором застыло выражение ужаса. Наверное, ей рассказали, что мы с Эшем поехали в другую сторону, и она пошла нас искать. Может быть, я знала, что так и будет. Может, и хотела, чтобы Дейзи нас нашла.

Я вдруг со стыдом вспоминаю, как увидела Элис с Уиллоу и как чуть не задохнулась от горя, переживая предательство лучшей подруги.

Эш приподнимается на локтях и протирает глаза. Когда он видит Дейзи, на его лице отражаются смятение, боль и страх. Его взгляд разрывает мне сердце.

Дейзи разворачивается и убегает по тоннелю во тьму.

Я жду, что вот сейчас послышится отчаянное: «Ди!», которое будет преследовать её в темноте, слившись с эхом шагов и всхлипов.

Но Эш молчит.

Наверное, я виновата, мне стыдно, и потому я вскакиваю, завернувшись в одеяло, и кричу ей вслед:

– ДЕЙЗИ!

Эш прикрывается старой курткой.

– ДЕЙЗИ! – снова кричу я.

Она не останавливается. Звук шагов постепенно тает вдали. Я лихорадочно натягиваю одежду, чтобы броситься следом за девушкой, но Эш мягко касается моей щиколотки.

– Оставь её, – просит он.

– Но…

– Она и так всё узнала бы, – прерывает меня он. – Жаль, что я не сказал ей сам. Не вини себя, это моя ошибка, не твоя.

И я застываю, стоя на одной ноге, не успев надеть ботинок и стесняясь своей наготы.

– О чём ты?

Эш улыбается. А потом произносит несколько слов. Когда-то эти слова он услышал от меня. Я прошептала их в прошлый раз, на лодке. Я и представить себе не могла, что он запомнил. Наверное, они отпечатались в его памяти, потому что теперь он говорит их мне искренне, от всего сердца:

– Для меня всегда была только ты.

– Элис —

Утром Дэнни отвозит меня домой и помогает отчистить зеркало от губной помады. Тёплая вода с очистителем, который мама оставила в ящике под раковиной, действует вполне сносно.

Всё утро я раздумывала о приглашении от Рассела и наконец приняла решение. Если ради спасения друзей нужно провести вечер с «очаровашкой» Расселом, значит, выхода нет. Когда Дэнни отправляется в ванную, чтобы помыть руки, я быстро отстукиваю ответ:

Отлично!

Я свободна сегодня вечером.

Дэнни возвращается, и тут же звонит мой телефон. Это Рассел… Я и не ожидала, что он позвонит.

«Кто вообще в наше время разговаривает по телефону?»

От неожиданности я нажимаю на кнопку приёма вызова и отвечаю:

– Привет.

– Привет, красотка. Решил узнать, как ты предпочитаешь провести сегодняшний вечер.

– Пока не знаю, – говорю я.

Дэнни с любопытством прислушивается к разговору.

– Понятно… Я тут нашёл забавное местечко в Хаммерсмите. Пришлю за тобой машину. Отправь мне свой адрес, ладно?

– Хорошо.

– Водитель будет у тебя около семи, нормально?

– Пойдёт. Спасибо.

– Ты уж принарядись, – советует он.

– Обязательно.

Я решительно отключаюсь. Ещё пара реплик от Рассела, и вполне могу передумать.

– Кто звонил? – спрашивает Дэнни, подбирая с пола забытую, перепачканную помадой салфетку.

– Рассел Джонс, – наигранно-непринуждённо отвечаю я.

– Тот самый Рассел Джонс? Тот придурок с «Комик-Кона»?

– Да. Мы организуем встречу насчёт рекламной кампании.

Во взгляде Дэнни мелькает обида.

– То есть свидание?

– Господи, нет, конечно. Он поможет мне рассказать всему свету о новом сайте.

– Наверное, ты права. – Дэнни небрежно бросает салфетку на комод. – Так ты к нему домой идёшь или куда?

– Вообще-то он снимает номер в гостинице, – чувствуя, что закипаю, отвечаю я.

– Понятно. Ну я пойду, попробую выследить неуловимый IP-адрес. А ты повеселись на своей рекламной кампании.

Даже не взглянув на меня, Дэнни выходит из комнаты.

– Как знаешь, – недовольно складывая руки на груди, бросаю я ему вслед.

Дверь за Дэнни закрывается громче, чем следовало бы.

Я падаю на кровать. Вот так – я последняя дура. Расстроила Дэнни. А ведь он единственный, кто помогает мне искать Фанбоя. Хуже всего то, что с Расселом мне и встречаться-то не хочется. Помани он меня год назад, стрелой бы полетела, а сейчас… да лучше я на внеочередную депиляцию пойду, чем к нему на свидание. Хотя и это не самое худшее. Хуже всего то, что я расстроила Дэнни.

Дверь открывается. В щель заглядывает смущённый Дэнни.

– Ты извини, глупо получилось. Мне кажется… я вроде как… наверное… ревную, что ли. Глупо, да. Мы же… не вместе. – Он поднимает на меня взгляд и едва заметно кривит в улыбке губы. – Я просто хотел сказать тебе: я очень рад, что вы с Расселом встречаетесь сегодня вечером. И ещё: не забудь надеть кепку. Это ведь главный аксессуар, на ней держится весь образ.

– Спасибо, Дэнни.

– Ты не боишься оставаться одна?

– Родители скоро вернутся. В любую минуту.

– Тогда… до встречи, – кивает Дэнни и закрывает дверь.

«Так. Пора признаться. Я втрескалась в Дэнни».

Красных букв на зеркале больше нет, но они всё равно будто следят за мной, как призраки. Я перехожу в спальню родителей и подпираю дверь креслом. В эту комнату я захожу только, чтобы исследовать мамину коллекцию духов или взять (стащить) супердорогой крем для лица. Просто так в родительской спальне я никогда не сидела. Здесь очень красиво – декор выдержан в светло-голубых, будто утиные яйца, тонах. Вот только не хватает деталей, напоминающих о хозяевах. Ни одной фотографии на стене, ни разбросанных мелочей на столике или полочках. Музей, да и только.