Но, судя по всему, пьянка выбила ее из колеи не так уж и сильно. Во всяком случае, на то, чтобы стянуть с ног сапоги, ума и соображаловки хватило. Вот только замерзла наверняка, как цуцик, вот и лежит теперь в позе эмбриона. Даже жалко ее…

Предательски скрипнула кровать. Сара мгновенно проснулась, вскинулась, но, увидев, что стало источником звука, успокоилась.

– Фу, наставник. И нажрался же ты вчера.

– Есть такое дело. Но и ты в стороне не осталась.

– А я должна играть роль оруженосца. Надо было соответствовать. Оруженосец-трезвенник – это уже странно.

– Ладно. Считай, вывернулась. Как налим из рук, – усмехнулся Яран и скривился – предательская боль огненной струей пронзила мозг и, так до конца и не затухнув, обосновалась где-то в районе темечка. – Так, все, шутки закончились. Голова болит?

– Есть немного, – поморщилась Сара.

– Тогда ноги в руки – и на кухню. Возьми бутылку вина. На худой конец пива. Бегом!

Пока воспитанница дисциплинированно ходила за живительной влагой, Яран стянул с качественно опухших за ночь ног сапоги, полюбовался на скрюченные пальцы и едва удержался от того, чтобы сплюнуть. Кровообращение восстанавливалось с трудом, и ощущения были премерзкие. В комплексе с болью в голове особенно.

Впрочем, когда отвратительно кислая, но притом освежающая жидкость скользнула в пересохшее горло, последствия незапланированной попойки быстро отступили. Не до конца, естественно, однако же стали вполне терпимыми. У Сары, если судить по порозовевшим щекам, процесс развивался в том же направлении, но Яран ее остановил. По паре бокалов – и хорош, сказал он, и девушка кивнула понимающе. Слишком уж легко перестараться, а неграмотный опохмел ведет к длительному запою. Поэтому как бы соблазнительно ни выглядело продолжение лечения, заниматься им не стоило – чревато.

Примерно через двадцать минут, придя в себя и умывшись, они спустились в зал. Здесь все было так же, как и вчера, только что столы растащили на прежние места. Людей оказалось мало, но чему тут удивляться? Местным ползать сюда еще и на завтрак дороговато, а купцы, небось, отчалили еще рано утром. Они люди занятые, а не праздные дворяне, им до обеда спать некогда. До вечера надо преодолеть немалое расстояние, а караван идет медленно. Да и остановок незапланированных может случиться немало – телеги любят ломаться. Офицеры тоже отправились по своим делам – службу даже в таких раздолбайских условиях никто не отменял. Так что всех посетителей пара дворян в углу, вяло ответивших Ярану на приветствие. Тоже, небось, с похмелья мучаются, бедолаги.

К слову, добавился и еще один персонаж. Его Яран вчера не видел. По облику дворянин, по общей оборванности – из небогатых, по злому выражению лица – обижен на весь мир и ищет, на ком сорвать злость. И Ярана он, видимо, посчитал для этого наиболее подходящей кандидатурой.

Высказывание насчет тех, кто сорит деньгами и таскает за собой столь красивых пажей, Яран пропустил мимо ушей. А вот, когда его открытым текстом назвали мужеложцем, обиделся. Но смолчал, а зря, потому что некоторые принимают сдержанность за слабость, и этот чудик был как раз из таких. Что и доказал, выдав очередной перл, который не только переполнил чашу терпения, но и просто требовал хоть какого-то ответа – иначе хана репутации.

– Я смотрю, ты хочешь повоевать? – Яран дружелюбно прищурился. Знающие его люди предпочли бы в этот момент потянуться к оружию или же сразу попытаться спастись бегством. Этот урод к знающим явно не относился и потому сделал ошибку, выдал еще что-то. Уже неважно, что, Яран даже не пытался осознать, куда его послали. В данной ситуации отвечать требовалось зеркально.

Яран вздохнул – ох, как он не любил такие разговоры – и послал своего оппонента на нефритовый стержень. Тот не понял. Затем понял. Потом обиделся. Но как раз в этот момент Яран взял очень кстати подвернувшуюся под руки метлу и сжал пальцы.

Черенок ни в чем неповинного инструмента развалился пополам, и обломки с глухим стуком упали на стол перед носом слегка побледневшего хама. Вслед за ними посыпались из ладони осколки раздробленного в труху дерева. Это не так просто даже с силой кузнеца, но если незаметно помочь себе заклинанием, то получается эффектно.

Стоит признать, оппонент проникся. Затем сделал то, что надо было сделать в первую очередь – сравнил длину шпаг, своей и Ярана. После этого извинился. И ушел. Куда? Пес его знает. Может, на нефритовый стержень. А может, в пещеру золотого лотоса – Ярана это, честно говоря, не волновало. Дворяне, наплевав на похмелье, проводили сбежавшего смешками.

В отличие от них, расположившийся за стойкой хозяин заведения был весьма радушен. Ну, еще бы, они ему тут вчера недельную выручку сделали, не меньше. Ну и ладно, не жалко. А вот что кормят вкусно – это хорошо, еще на градус-другой настроение поднимает. В процессе завтрака Яран сам не заметил, как организм если не вошел в норму, то вплотную к ней приблизился. В общем, в путь они отправились, будучи в гармонии и с миром, и с собственным в нем положением.

Погода сегодня была та, что надо для поездки. Солнце, но и тучек хватало, так что нежарко. Прохладный ветерок дует аккурат вдоль дороги, отгоняя комаров – благодать! И деревня производила прямо-таки пасторальное впечатление. При таком освещении она казалась чистенькой, ухоженной, речка за околицей серебрится… По дороге шла девочка, гоня по ней хворостиной стайку наглых толстых гусей. Такая вот леди ГаГа. Еще плюс балл к настроению.

Ехали бодро, трепались ни о чем… Яран бы вообще помолчал. Имел он такую маленькую слабость – любил насладиться тишиной. Но – увы, заставить женщину молчать вредно для ее психического здоровья. Есть у большинства женщин интересная, хотя малость напрягающая черта характера – они просто обязаны выговориться. Если же не дать им это сделать – у-у-у! Проще кивать, делать вид, что тебе страсть как интересно, и думать о чем-нибудь своем.

К сожалению, Сара, несмотря на данное ей Яраном нестандартное воспитание, в этом плане мало чем отличалась от большинства соотечественниц. Разве что мысли умела формулировать четче. А так как самым ярким впечатлением прошлого вечера оказалась даже не дуэль – уж она-то прекрасно сообразила, что к чему, и не волновалась – а именно приставания пьяного мужеложца. И выводы, которые она из этого сделала, да такие, что у Ярана глаза на лоб полезли, и он, усилием воли заставив себя дослушать ее словоизвержение, покрутил пальцем у виска:

– Не льсти себе