– Насторожило, но не сильно. Это ж тоже бывшие зэки организовывали, а они не менеджеры какие! Как сумели, так и сделали. Не самое плохое начало! С милым же и в шалаше рай… так ведь говорят?

– Впервые слышу.

– Это потому что ты британка, – рассудил Иван. – А вы там злые все и избалованные. Я ведь думал, что девочки будут тихие… Ну и видел пары, которые мимо гуляли, мирно так все… Я решил, что это то, что мне нужно. Уплатил цену, получил свою палатку. Потом только узнал, что не все бабы тут добровольно.

– А есть такие, которые добровольно?

– Заочницы, говорю же. Это те, которые сюда приезжают, потому что думают, что у них других шансов нет. У некоторых и правда нет. Другие просто дуры и ничего в жизни не понимают. Эти знакомятся так просто – кому кто понравится. Но есть и другие… Тех, кто покрасивей, туда привозят, – мужчина указал на деревянную хижину. – Потом своеобразный аукцион устраивают: кто больше заплатит, того и баба. Но сразу предупреждают, что эта будет дикая и ее нужно будет ломать под себя. Только кого это смутит? Здесь такие люди, которые не сюсюкают. А если кто слишком мягкотелый, то он заочницу берет, а в это не лезет. Такие пары быстренько отсюда уезжают, им тут не нравится.

Уезжают, но никому ничего не говорят, раз это место все еще существует! Боятся? Или из солидарности? Аманда не понимала ни того, ни другого. Она слышала надрывные крики из ближайшей палатки. Судя по голосу, девушка была очень молодая. Мерное раскачивание ткани оставляло не слишком много вариантов относительно причины ее крика.

Вот они, значит, как ломают… А те, которые выбирают добровольный союз с заочницами, чувствуют себя непричастными к этому. Но разве они не понимают, что могли бы все остановить?!

– Ты что намеревался делать? – полюбопытствовала она. – Аукциона ждал?

– На аукционе девки покрасивей всегда. Но я не был уверен, что готов к этому. В прошлой жизни еще мог бы кого сломать, а теперь уж нет. Поэтому я склонялся к тому, чтобы выбрать себе заочницу. А тут ты появилась… Я ж говорил, тебя никто брать не хотел, вообще по рукам пустить думали. Мне тебя жалко стало…

Жалко ему, видите ли! Ведь по глазам видно: действительно героем себя считает! Объективно Аманда понимала, что он ей помог. Не вмешайся он, ее ждала бы очень печальная судьба. Но принять это на эмоциональном уровне оказалось проблематично.

– Если жалко, отпусти меня!

– Нет.

– Почему же? Всерьез думаешь жену из меня сделать?

– Не знаю, – честно признал Иван. – Как получится. А пока просто отпустить не могу. За тобой присматривают. После вчерашнего случая – еще больше. Пока ничего не делают, оставляют тебя мне, но… черт их знает! Не представляю, что мне нужно сделать, чтобы нас отпустили.

Эти слова не значили, что он на ее стороне, но оставляли такую возможность. Аманда собиралась спросить, есть ли у него какие-то наметки по поводу дальнейших действий, когда заметила, что среди палаток, ближе к центру лагеря, собираются люди.

– Эй, смотри! Что это там такое?..

– Не знаю… Надо подойти поближе, – решил мужчина. – Держись рядом со мной!

Здесь Аманда не собиралась даже спорить, потому что скопление мрачных татуированных мужчин было слишком впечатляющим фактором даже для нее. И все же им каким-то образом удалось пробиться в первые ряды.

Здесь девушка с удивлением обнаружила, что всеобщее внимание привлек уже знакомый ей мужчина – Антон. И не без причины! С тех пор, как он напал на нее, прошло меньше суток, но Аманда едва узнала его. Он был одет лишь в джинсы, и это подчеркивало тот факт, что его тело покрывают страшные кровоточащие язвы. Лицо у мужчины было отрешенным, взгляд будто остекленел. Антон шел, пошатываясь, смотрел вперед, но никого перед собой не видел. Он издавал странные стоны, не походившие на слова. Казалось, что он вообще не в этом мире…

А окружающие не рисковали дотронуться до него. Они звали его, но расступались, стоило ему подойти ближе. Чувствовалось, что они в полном замешательстве.

Он сделал еще несколько шагов вперед и повалился на колени. Антон громко вскрикнул, тело его дрожало так, словно под кожей гуляли волны судорог. Но долго это не продлилось: звук резко оборвался, и мужчина упал на землю.

Из приоткрытого рта сочилась кровь, которую с готовностью впитывала земля…

В наступившей тишине Аманда услышала шепот Ивана над самым ухом:

– Мертв. Вот и твоя справедливость…

* * *

Кружить по сельским дорогам можно было вечно. Пока не устанешь – или пока не застрянешь, потому что машина его была отнюдь не внедорожником. Сальери не мог избавиться от ощущения, что так он понапрасну теряет время.

А что еще оставалось? Территория, которую Ева отметила на карте, была довольно большой. Одних только дорог на несколько суток непрерывной езды! А ведь были еще леса, поля, озеро какое-то… Аманда может быть где угодно!

Но, конечно же, живая. О том, что ее больше нет и он опоздал, Сальери даже мысли не допускал. Сложности не казались такими уж страшными, пока оставалась вера, что все не напрасно.

Прикрывая рукой глаза, мужчина посмотрел на ясное небо, прикидывая, будет сегодня еще жарче или нет. В такую погоду хочется затаиться на берегу какого-нибудь водоема и не вылезать оттуда! Сальери опасался, что машина не выдержит такого солнцепека. А что тогда ему останется делать? Белый флаг поднимать?

От мрачных мыслей его отвлек писк телефона в кармане. Для звонка слишком коротко, просто сообщение пришло. Причем с неизвестного номера. Однако, прочитав текст, Сальери сразу понял, от кого оно.

«Забыла тебе сказать. А сам ты вряд ли догадаешься. Несмотря на то, что похищения продолжаются полтора года, был перерыв. Один раз. Со второй половины ноября по начало апреля. В это время не пропал никто».

Она права – он бы и не догадался. Сальери и думать забыл о тех людях, что пропали здесь, о датах их исчезновений. Он сосредоточился только на Аманде. Как оказалось, зря.

На первый взгляд, вывод, к которому подталкивала его Ева, был очевиден. Но мужчина упорно не понимал, как связано одно с другим. А сейчас, при этой жаре, когда время поджимало, а дороги утомили, размышлять об этом было проблематично. Поэтому он без сомнений перезвонил по этому номеру.

Поползли длинные гудки. Учитывая, что девушка только что отослала ему сообщение, сложно было поверить, что она где-то забыла телефон. А вот то, что она не в настроении разговаривать с ним, представлялось более правдоподобным вариантом. Не хочет – и не будет, плевать ей на Аманду.

Сальери почти отчаялся, когда гудки наконец оборвались.

– Я слишком добра к тебе. Знала, что ты будешь трезвонить, но надеялась, что не будешь.

– Очень добра, не спорю, – признал он. – Я бы с радостью не отвлекал тебя, но… у меня тупик.