— Профессиональная любовница, — поправила ее мать. — Сейчас у меня некоторые трудности с деньгами, поэтому и обратилась к нежно любимой доченьке с просьбой помочь.

— Вы бросили Дивею, когда она была младенцем, — напомнила я. Несмотря на очарование, исходившее от дамы, мне она совершенно не нравилась, вся насквозь лживая и ветреная особа.

— Оставила на попечение отца, — возразила вейла. — Я же понимала, что не смогу дать девочке того, что она получит в полноценной семье, да еще такого уважаемого лорда. Воспитание, образование и, самое главное, статус законной дочери.

— Вы соблазнили батюшку и разбили сердце моей матери. — Слезы выступили у меня на глазах.

— Его никто не заставлял. — Дама вскинула брови и поджала губы. — Он сам полез ко мне в постель.

— Ну да, немножко чар — и любой мужчина у ваших ног. Думаю, двадцать лет назад вы были поистине неотразимой.

— Да, ты права, девочка, — снисходительно улыбнулась женщина. — Мало кто мог удержаться, среди моих поклонников был весь высший свет королевства.

— Мой батюшка не был особо богат, совершенно незачем было врываться в его жизнь. Разве вам не хватало свободных мужчин, не обремененных узами брака?

— Мы оба стали жертвой, если можно так выразиться. Сначала для меня это была обычная работа, но потом я увлеклась и забеременела. Конечно, корила себя за невнимательность, позволила чувствам ненадолго захватить мой разум. Так появилась Дивея.

— Ты подсунула меня отцу и пошла дальше по жизни, легко меняя мужчин. Бьюсь об заклад, ты вспомнила о родном ребенке только тогда, когда узнала, что младшая дочь лорда де Мольмора выходит замуж за короля, — вскричала Дивея.

— Это была приятная новость, — мягко улыбнулась ее мать. — Молодец, девочка, чувствуется порода. Нечего мелочиться, если уж выбирать мужчину, так сразу короля.

— Лиандра, ты можешь понять, как я была потрясена, когда эта женщина явилась ко мне, обрушив на голову тайну моего рождения. Да еще настойчиво потребовала деньги. Мне пришлось отдать все свои драгоценности, лишь бы она держала рот на замке. Не решилась подойти к тебе и поделиться. Замкнулась в себе, переполненная обидами. Злость и ненависть сжигали изнутри, когда я смотрела на тебя. Сразу стало понятно, почему Алисия в детстве не хотела брать меня на руки, никогда не целовала перед сном, как тебя, не рассказывала сказки. Она была холодна, словно я была прокаженная.

Я обняла плачущую сестру за плечи.

— Я злилась на тебя, хотя ты совершенно ни в чем не виновата. У меня было две матери, и обеим я была не нужна.

— Ты нужна мне, я тебя люблю. — Я вытерла слезы своей сестренке.

Сколько лет она носила эту боль в себе! Представляю, как горько было малышке терпеть такое отношение. Я злилась на свою мать за то, что та срывала злость на невинном ребенке; на мать Дивеи за то, что, поддавшись порокам, родила ребенка и выкинула, как ненужную игрушку. Женщины порой могут быть очень жестоки.

— Не нужно было давать деньги этой шантажистке, — высказалась я.

— Она грозилась рассказать всем, что я грязный бастард и полукровка, недочеловек. Кто в своем уме возьмет такую в жены, тем более признает королевой. Но сейчас мне уже плевать, пусть делает что хочет.

— Вы слышали? Вы больше ничего не получите, убирайтесь восвояси. Король, вероятно, уже покинул нашу бренную землю.

— Да? Ну что ж, очень жаль, но, видимо, действительно придется распрощаться. Не хочешь поцеловать мать, прежде чем я навсегда покину Эктерию?

— Нет, — брезгливо поморщилась Дивея. — Убирайся и никогда больше не появляйся в моей жизни.

— Как скажешь, — равнодушно пожала плечами вейла и, развернувшись, хотела выйти из беседки, но я ее окликнула:

— Вы намекнули, что закрутили роман с моим отцом не по собственному желанию. Скажите, что это значит?

— Ничего особенного. Лорд де Мольмор, как ты верно заметила, не был лакомым кусочком в финансовом плане. Но мне неплохо заплатили, чтобы я соблазнила его и впоследствии постаралась, чтобы об измене узнала леди Алисия.

Словно громом пораженные, мы уставились на эту змею в человеческом обличье.

— Работа. Обыкновенная работа, каждый зарабатывает, как умеет, — невозмутимо ответила та.

— Кто? — только и смогла выдавить я, хотя уже сама догадалась о возможном интригане.

— Ее королевское высочество принцесса Анна, — с улыбкой ответила вейла. — Вероятно, женская месть. Бывает. А теперь прощайте, девочки, и берегите себя.

Я смотрела вслед удаляющейся фигуре, переполненная негодованием.

Так вот кто виновен в бедах моей семьи!

Последующие дни напрочь стерлись из моей памяти. Знаю только, что стараниями тетушки Тилли король пришел в себя, а раны начали затягиваться. Дивея теперь уже смело заходила в его покои, покидая их только ночью. Давала лекарства, кормила жениха с ложечки. Даже собственноручно решила сварить Стефану бульон, но была позорно изгнана из кухни поваром после того, как сожгла его любимую кастрюлю.

Совет признал лорда Рогана виновным в колдовстве и попытке убийства главы государства, осудив на мучительную смерть. Берту суждено было сгореть на костре. В день объявления приговора ко мне пришла Атенаис и умоляла помочь спасти мужа.

— Лиандра, прошу тебя, посодействуй. Я знаю, Лукас тебя послушает. Пусть казнь хотя бы заменят на пожизненную ссылку. Мы могли бы продать имение и уехать в самый дальний уголок страны.

— Леди Роган, вы же знаете, сколько бед натворил ваш супруг. Собственноручно лишил жизни двух молодых девушек, погубил урожай, наслал несчастья на страну. Кто прощает подобное? Ни мне, ни Лукасу неподвластно изменить решение верховного совета, я и не хочу, чтобы он избежал ответственности за свои гнусные преступления.

Леди Роган заметно подурнела за последнее время. Огненно-рыжие волосы были убраны в скромный пучок на затылке, а лицо прикрыто плотной вуалью. На щеке все еще был отчетливо виден след от отметины, оставленной мужем. Безобразная рана уже не кровоточила и зажила, но шрам свести не удалось.

— Честно говоря, вы меня удивили, — призналась я. — Пришли просить за мужа, который вас изуродовал и пытался убить. Думала, вы еле терпите друг друга. Согласитесь, ваш брак был далеко не счастливый.

— А вы, Лиандра, как всегда спешите делать скоротечные выводы, — скривилась Атенаис. — Когда мы поженились, мне было шестнадцать лет, а ему — двадцать пять. Наш брак устроили родители, но я была безумно рада, что вышла за него. Кажется, более влюбленной дурочки, чем я, свет еще не видел. Бегала за ним, как собачка, высунув язык, внимала каждому слову, таяла по ночам в его объятиях. Я думала, что мои чувства взаимны, но жестоко ошиблась. Уже через пару месяцев после свадьбы Берт изменил мне в первый раз. А потом последовала череда мимолетных романов. Конечно, я очень страдала, обливалась слезами, умоляла, чтобы он прекратил бегать за другими женщинами, грозилась даже покончить с собой, но все было напрасно. В конце концов я смирилась с таким положением вещей и просто закрывала глаза на его похождения. А потом нашу чету призвали ко двору, я стала фрейлиной ее величества и встретила Лукаса. Единственная причина, по которой я согласилась стать его любовницей, было желание насолить мужу. Заставить его сгорать от ревности, почувствовать себя на моем месте. Но эффект получился обратным, Берт окончательно забыл дорогу в мою спальню, и мы стали совершенно чужими.