И правда – как ей могла прийти в голову такая дичь? Глория сама утверждала: я замужем за литературой. У Биби не было причин ей не верить: за последние годы Глория почти не покидала квартиру, если не считать поездок в Упсалу раз или два в неделю, когда у нее были лекции или семинары. А после увольнения вообще никуда не выходила. Режим, введенный Партией Здоровья, она называла комендантским часом. Биби не раз говорила, что такой образ жизни опасен. Если Глория будет избегать общества, может развиться социофобия. Глория отмахивалась.

Сижу в норке, пишу и носа не высовываю. Жду, пока режим сам свалится.

Биби побарабанила пальцами по столешнице.

Была ли какая-то борьба? Нет, ничто на это не указывает. Дверь заперта, сумочки нет.

Несчастный случай – вот, пожалуй, единственное объяснение. Никто ее не выкрал. Вышла из дому по собственной воле, вышла и не вернулась. Что еще могло произойти? Не дай бог…

Биби тут же отбросила эту мысль. Она уже приходила ей в голову. Малин. Но Малин – юная, неопытная, ранимая девочка. О Глории ничего такого не скажешь.

Посмотрела на цветы. Сциндапсус воспользовался случаем, одна ветка уже зацепилась и карабкается по гардине. А остальные заметно задумались. Герань уже начала брюзгливо поджимать розовые лепестки.

Биби машинально повернула горшок – согласно инструкции, на пол-оборота. Скверный знак. Очень скверный знак. Что это значит? А вот что: Глория ушла из дому добровольно и оставила цветы погибать. Может, и вправду у нее были суицидальные мысли?

Биби решительно встала. Нет, так дальше продолжаться не может. Надо что-то предпринять. Взяла пачку нераспечатанных писем. Самое верхнее – выписка из регистра Института питания.

ГЛОРИЯ ЭСТЕР ЖМК 54

Групповая принадлежность: ЖМК > 50

Вызов направлен

Биби задумалась. Она тоже получала такие выписки, но они выглядели по-другому. Посмотрела с обратной стороны – пусто. Просмотрела почту на столе и нашла еще один конверт с логотипом Института питания. Открыла клапан – пусто.

Без колебаний подошла к компьютеру. После позорной истории со Стигом Экерё уже ничего не страшно. Когда Глория вернется, придется давать столько объяснений, что взлом компьютера покажется мелочью.

Нажала первую попавшуюся клавишу. Экран засветился, появился портрет Глории и надпись в рамочке: “Введите пароль”.

Биби набрала наугад несколько слов и поняла – бессмысленно. Как она может угадать пароль? Такое случается только в кино. В отчаянии нажала на все клавиши сразу – почему нет? Иной раз достаточно стукнуть по телеящику, и картинка возвращается. Или вынуть вилку из розетки и через некоторое время опять воткнуть. Тоже помогает.

Но не в этом случае.

Ей показалось, что портрет Глории в кружочке над требованием ввести пароль издевательски ухмыляется.

Ну помоги же мне, Глория.

Экран погас. Она взяла телефон, и по телу прошла знобкая дрожь.

Надо обзванивать морги.

Ландон спустился к машине около семи. Молли еще спала, но кот, слава богу, при ней. Комиксы положил рядом с кроватью и написал записку.

В холодильнике готовые бутерброды, обещай позавтракать, когда проснешься.

На кухонном столе фломастеры и стопка бумаги, чтобы не скучала.

Подумал и добавил:

Есть и йогурт, и шоколадный пудинг.

Свернул на улицу Ремесленников.

С Молли все будет в порядке, уговаривал себя Ландон. Постараюсь вернуться как можно скорее.

Посмотрел на карту на пассажирском сиденье. Сначала гарнизонный лагерь к северу от Эстхаммара, потом два поменьше в Руслагене.

Он заранее обвел их красными кружками. Если понадобится, по дороге домой заедет на авиабазу F16.

Остановился у светофора на перекрестке с Лютхагсэспланаден. Переключил дворники на самый медленный режим – ночной дождь еще напоминал о себе время от время возникающей моросью, но синоптики обещали замечательный день: солнце, двадцать пять градусов. Сегодня ожидается прекрасная летняя погода, сообщили по радио.

Опять красный свет. Ландон стиснул руль. Полкилометра не проехал, а уже нервничает. Даже если найдет Хелену, как ему удастся ее вызволить?

Буду играть в идиота, решил он, но при этом держаться как можно ближе к правде. И легенда вроде бы звучит неплохо.

Я из Упсальского университета, пишу диссертацию об эпидемии ожирения. Мы получили задание изучить новые инициативы, направленные на оздоровление населения. Если нет возможности проинтервьюировать больных, очень бы просил предоставить мне список для дальнейшей объективной оценки состояния этих людей.

Высосано из пальца, но может сработать. А какая альтернатива? Пробраться незамеченным? Взять болторез, перекусить колючую проволоку и проникнуть на территорию? Слишком рискованно, к тому же с чего он вообразил, что там нет охраны? Наверняка есть. Если Юхан Сверд и был в чем-то чемпионом, то это по части сохранения своих затей в секрете.

А что, если его разоблачат? Ружье-то у него есть, но…

Его не покидало чувство нереальности происходящего. Несколько дней назад он сидел на диване у Хелены. Первый поцелуй… а теперь сидит в машине с заряженным ружьем ее отца… И что он будет с этим ружьем делать? Грозить? Стрелять по людям? И где гарантия, что его не скрутят и не поместят в тот же лагерь? Он ведь тоже не из балетных.

Ландон выключил дворники. Небо на севере постепенно, но как-то очень быстро поголубело, будто кто-то вылил туда ушат проявителя. Проехал Гренбю, дальше началась упландская степь с редкими фермами и хуторами. А вот и солнце – оно словно растолкало облака, и весь пейзаж заиграл яркими весенними красками. Из ворот одного из дальних хуторов беззвучно выполз маленький трактор – открытка, да и только.

Огромная фура на соседней полосе пошла на обгон. У Ландона ёкнуло сердце, но он тут же успокоился: на борту прицепа двухметровыми буквами выведен логотип “ИКЕА”.

Глупость какая… Неужели он решил, что это тот самый грузовик, который Молли видела возле своего дома на Каварё?

Он проводил грузовик взглядом. А почему бы и нет? Что он хотел? Чтобы на кузове написали “похищенные люди”? Он вспомнил: в Советском Союзе перевозили заключенных в машинах с надписью “Мясо” или “Хлеб”. Не ставить же на таких грузовиках логотип Партии Здоровья…

Но нет – грузовик свернул и укатил куда-то на запад. Ландон потянулся, чтобы включить радио, но раздумал. Лучше провести этот час в тишине. Кто знает, что его ждет.

Его мир, его будущее, которое он с таким трудом спланировал и почти выстроил, в любой момент может рухнуть.

Нет, ни в одну из больниц пациентка по имени Глория Эстер не поступала. В полиции сказали – оснований для возбуждения уголовного дела об исчезновении нет. Такое случается постоянно, успокоил ее молодой баритон на коммутаторе, а когда Биби спросила, следует ли ей позвонить, если появятся новые данные, сказал: нет-нет, не надо.