Судя по виду места крушения, пилот гибнущего корабля попытался в последний момент то ли выйти на орбиту Европы, самый безопасный вариант, кстати, то ли хотя бы смягчить падение, развернув свою лоханку кормой к планете. Зачем? Ну, очевидно, тормозные двигатели уже не работали. Маневр ему удалось выполнить лишь частично. Наверное, ошибся, и дистанции для разворота не хватило, а может, быстро разрушающийся корабль плохо слушался управления. Как бы то ни было, с планетой он встретился под углом, кормой вперед, после чего развалился на части. Корма, послужившая амортизатором, скомкалась и разлетелась на куски, вызвав серьезное радиоактивное заражение местности, нос, отломившись, воткнулся в лед почти рядом, а вот центральная часть изобразила городошную биту и, вращаясь, отлетела в сторону. Здесь она и лежала, поблескивая в свете Юпитера изуродованными бортами и выставив напоказ свое нутро – в одном месте корпус от удара лопнул едва не на всю длину. Вряд ли кто-то мог уцелеть после такой катастрофы, зато памятник собственной глупости вышел идеальный.

Спасатели горохом посыпались с брони вездеходов, что при местной гравитации выглядело довольно комично. Зато когда они пауками веселенькой бежевой расцветки полезли на корабль, малая сила тяжести пришлась весьма кстати. Через пролом один за другим проникли внутрь… Еще через несколько минут потащили оттуда трупы. Словом, ожидаемо до зевоты. И пускай это цинично, зато правда. Однако еще минут через пять кто-то крикнул:

– Есть живые!

– Тащите их наружу, – тут же вмешался полковник, сидящий в машине Иванова. Ему, это было заметно, очень хочется к своим, но задача командира в такой ситуации координировать ход работ, а не лазить по закоулкам мертвого корабля.

– Сейчас. Рольцев, Кубрин, помогите – тут его заклинило. А, черт!

Никто не понял вначале, что произошло. Затем сразу несколько человек заорали на разные голоса. Потом один буквально выпрыгнул из пролома, завис на миг – и тут же снизу ударила тоненькая огненная линия, насадив человека, будто жука на булавку. И все это, за исключением криков в эфире, абсолютно бесшумно – разреженная атмосфера слабо передавала звуки.

– Что за… – начал, было, Павлов, а Иванов, не тратя время на болтовню, рванул свой вездеход назад и, резко повернув, от чего машина на мгновение оторвалась правыми колесами ото льда, спрятался за торосом. Плевать, что там, определяться лучше из укрытия.

Торос закрывал вездеход целиком, но перископ уже через какую-то секунду торчал сверху, и на обзорном экране очень хорошо было видно, как из корабля полезли странные фигуры. Очень похожие на человеческие, но с гротескно искаженными пропорциями. Мощное тело без головы, только с каким-то низким бугром-нашлепкой, длинные, почти достающие до земли передние конечности. Двигались они странно, рывками, но как раз это выглядело уже жутковато.

– Уроды, – прохрипел вдруг Кузнецов и заорал на весь эфир: – К бою! Бить по конечностям. Иванов, Павлов, поддержать их огнем!

Однако поддержать не получилось. Еще прежде, чем машина Иванова выдвинулась из-за тороса, Павлов хлестнул по нападающим лазером. Одного разнес в клочья, еще одного серьезно зацепил, но сразу несколько плеснули в ответ фиолетовыми плетьми огня, и вездеход полыхнул так ярко, словно взорвался реактор. Правда, уже через секунду стало ясно, что все не так страшно. Зеркально блестящий борт машины отразил практически все удары вражеских лазеров, и лишь один достиг цели, разворотив левую переднюю опору. Отвалилось и треснуло колесо, но на подобные повреждения машина, ведущая родословную не только от луноходов, но и от бронетранспортеров, была вполне рассчитана. Хода она не лишилась и, принявшись огрызаться лазером, точнее, беспорядочно хлестать им во все стороны, поползла назад.

– Чего встал? Вперед!

– Сейчас, только штаны подтяну, – огрызнулся Иванов. – К лучемету!

Кузнецов выругался в ответ, но послушался. В самом деле, вести машину и одновременно стрелять, конечно, можно, но сложно. Лучше если у лазера в бою отдельный оператор. А кто справится с оружием лучше, чем профессиональный военный? Вот то-то. Так что переключил Кузнецов управление лучеметом на себя как миленький. И от Иванова не укрылось, что мощность он сразу перевел на максимум. Тоже правильно.

Вездеход аккуратно высунул округлую морду из-за ледяной скалы. Еще немного… Лазер метнул короткий, убийственно меткий луч, потом второй, третий…

– Назад!

Иванов отреагировал не раздумывая, на рефлексах. Колеса рывком провернулись, бросая вездеход за спасительную тень тороса, и в следующий момент лед на импровизированной огневой позиции вскипел. Потом ударили и по укрытию, но многометровая глыба с честью, едва не смеясь, выдержала удар. Взлетало мелкое ледяное крошево и облачка пара, мгновенно кристаллизуясь в вековечном холоде Европы, но и только.

– Молодец! – нарочито бодро рявкнул Кузнецов. – Как мы их, а?

«Как», Иванов не видел – не смотрел, времени не было. Да и сомневался, что за такое время считанными выстрелами непонятному противнику можно нанести серьезный урон. Нет, кого-то наверняка зацепили, первым выстрелом так уж точно, но и только. Скорее уж, смысл их атаки в другом. Огонь двух вездеходов отвлек противника, заставил сконцентрироваться на технике и дал возможность людям, тем, кто уцелел, отойти или хотя бы нырнуть за какие-то укрытия. Уж эту-то задачу они выполнили наверняка, вон, по торосу до сих пор лупят. И, кстати, если так будет продолжаться, рано или поздно могут и разнести.

– Что это за твари? – каркающим голосом выдохнула со своего места Людмила. Надо отдать Кривоносовой должное, голос не дрожал, хоть и испугалась, но фасон держит. А что тембр незнакомый – так наверняка в глотке после такого пересохло. У Иванова и самого были те же ощущения, хоть и мужчина.

– Роботы, – на удивление спокойным голосом ответил Кузнецов. – Строительные. Теоретически. А практически, как видите, не только. Идиоты! – вдруг резко выдохнул он. – Крысы штабные. Я их предупреждал, что с этими железяками не все чисто, так нет. «Все нормально, все спокойно», – явно передразнил он кого-то. – А нам теперь возись.

Иванов, выругавшись про себя (слыхал он про эти железяки самоходные, было дело, хотя и не видел никогда), выдвинул перископ. Обстрел практически прекратился, стал беспокоящим, и он без помех смог осмотреться. И, кстати, убедиться, что Кузнецов и впрямь профессионал. Мастер, налетавший на атмосферном самолете не одну тысячу часов и обладающий соответствующей реакцией. Троих завалил, как минимум. А роботов и было всего-то десятка два. Сейчас они перемещались, вроде бы хаотично, но в их маневрах просматривался четкий рисунок. Кто бы ни писал для них боевую программу, он был неплохим специалистом. И если так пойдет дальше, то и вездеходы, и людей скоро зажмут в клещи.

Свои мысли он, не долго думая, сообщил Кузнецову. Тот поглядел на ученого не без уважения, кивнул и даже поинтересовался его мнением. В голову не пришло ничего лучшего, чем ударить с орбиты, где по-прежнему висел «Седов». Орудий-то на корабле хватает.