Как ни странно, успешно приземлился вездеход, на котором шли Иванов и Кривоносова Не так чисто, как Басов, но все же. Судя по следам, машину немного протащило, а потом начало разворачивать влево, но реакция у биолога оказалась отменной, и он сумел и удержать вездеход от переворачивания, и остановиться. А вот главный корабельный спортсмен подкачал. Вездеход Павлова в такой же ситуации попросту лег на бок, и хорошо еще, не перевернулся кверху брюхом. Сейчас из него на весь эфир вещала Петрова, популярно объясняя водителю, что она думает о нем вообще и об его умении работать со сложной техникой в частности. Ей слабо и бездарно вторил проводник. В общем, веселья хватало.

– Эй, вы! – Ирина разом взяла командование на себя. – Тихо там. Владислава, заткнись, потом в красноречии упражняться будешь. Все живы? Никто не поломался?

– Я лоб о шлем рассадила, когда этот дятел…

– Потом, все потом. Кабина не разгерметизировалась?

– Цела…

– Ну и ладушки. Сейчас мы вас перевернем. Пошли, мужики. – И попыталась встать из кресла, но тяжелая рука Басова разом пресекла эту попытку:

– Сиди, командирша. Переворачивать она вздумала. В вездеходе несколько тонн, даже здесь тяжеловато.

Дав задний ход, он ловко, с ненужной сейчас даже лихостью подкатил к перевернутой машине. Выбрался наружу и аккуратно зацепил ее тросом. Теперь включить лебедку… Короткое жужжание, натянулся трос – и вездеход товарищей как-то очень мягко встал на колеса. По эфиру разнеслись комментарии Петровой – она, похоже, снова чем-то обо что-то приложилась.

– Ну, вот и все. Осмотрелись и двинули – и без того кучу времени потеряли, – как-то само собой получилось, что профессор, как самый опытный водитель, оказался во главе их маленького отряда. – Выдвигаемся, нас вон ждут уже.

– К кормовой части их лоханки не приближайтесь, – вмешался с высоты Романов. – У них, похоже, реактор разрушился, фон запредельный.

– Понял, командир, спасибо, – ответил Басов. С Романовым он был согласен. Реактор – не жилая зона, если там кто и был, то один, максимум два человека. И даже если им повезло уцелеть, то доза излучения сведет их в могилы за несколько часов, этого уже не исправить. Так что не стоит рисковать ради гарантированных мертвецов, лучше сосредоточиться на другой задаче и попытаться спасти тех, кому реально оказать помощь.

Колеса машин бодро закрутились. Несмотря на упорное желание многих КБ впихнуть космофлоту разработки своих шагающих агрегатов, в России бал, как и раньше, правили колесные машины. И ничем, кроме материалов, их колеса принципиально не отличались от тех, что использовались еще на архаичных луноходах.

Развитие, как и прежде, шло эволюционным путем. Вот и сейчас четыре пары ажурных конструкций из сверхпрочного композита уверенно гнали вездеходы туда, где уже опустились посадочные модули.

Их, конечно, ждали, но не так долго, чтобы высказывать претензии, всего-то минут десять. Зато восхищение цирковым трюком с прыжками имелось, правда, короткое. Ну а после этого Кузнецов, лично руководивший операцией, указал технике на ее место в ордере и дал отмашку – двинулись!

Откровенно говоря, упал крейсер очень неудачно. Здесь не так давно по меркам Европы, может быть, всего-то лет сто назад, произошла сдвижка ледяных полей, и вся поверхность была исчерчена трещинами. Большими и малыми, прямыми и изломанными… И тот факт, что рухнувший корабль оставил небольшой кратер, но не сделал даже намека на раскол ледяного поля, лишний раз подчеркивал, сколь микроскопически достижения человека по сравнению с мощью природы.

Однако в данном случае проблема была в другом. Дело в том, что нагромождения льда сильно затрудняли маневрирование транспортными средствами. Для тех же посадочных модулей оставалась всего пара мест, где они могли опуститься на поверхность планеты и высадить людей. И располагались они, как на грех, достаточно далеко от места падения. Вот и приходилось использовать вездеходы, благо внушительные размеры и колеса диаметром четыре метра позволяли уверенно двигаться практически везде. Местные проворно, как муравьи, вскарабкались на броню и устроились там, будто танкодесантники. Вездеходы чуть разошлись и двинулись вперед, выдерживая интервал в двести метров. Потряхивало, конечно, когда перебирались через трещины и небольшие ледяные торосы, но в целом было терпимо. Главное, не торопиться – конечно, для тех, кого идут спасать, дорога каждая минута, но если в спешке угробятся и сами спасатели, легче от этого точно никому не станет.

Басов вел свою машину достаточно уверенно, и лейтенант-проводник, все еще злобно и неразборчиво ругающийся из-за прокушенного языка, пока что был едва ли не самым бесполезным членом экипажа. Демьяненко хотя бы исполняла обязанности штурмана. Толку мизер, разумеется, но все при деле. Продвигались они достаточно ходко, но уже через пять минут пришлось менять направление.

Судя по виду, реактор корабля не просто разрушился – его в клочья разнесло. С одной стороны, это предотвратило взрыв, с другой же – вызвало сильнейшее загрязнение местности. Все еще не осевшее окончательно облако мельчайших ледяных кристаллов, выбитых ударом и клубящихся над местом падения, фонило так, что счетчики радиации тревожно стрекотали и мигали пронзительно красными вспышками.

– В скафандре – не более пяти минут, в вездеходе – не более часа, иначе схватите дозу, – затрещала рация голосом Серегина. Судя по всему, ионизация разреженной атмосферы была достаточно сильна, чтобы портить связь.

– Без тебя знаю, – зло бросил профессор, сдавая назад. Пятясь, как рак, машина проворно отодвинулась подальше от опасной зоны. – Сколько там?

– Метров двести, дальше относительно чисто, – оторвалась от сканера Ирина.

Двести метров. Не так и много, а если встанут? Вездеходу что, но ребята на броне… Но объезжать облако километра два, по исчерканному трещинами льду это непредсказуемо долго, а вперед… Решение пришло мгновенно, будто само собой.

– Эй, десант, как вы там?

– Лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем хотелось бы, – командир группы явно не растерял чувства юмора.

– Шутите? Это хорошо. А ну, марш в грузовой отсек!

Спорить никто не стал. Видать, тоже сообразили, что под броней малость безопаснее. Шустро нырнули в вездеход – там хоть и без удобств, но зато не заработаешь кучу болячек. И, как только мощные створки люка закрылись за спиной последнего, Басов решительно послал машину вперед. Справа и слева от него повторили маневр товарищи, и вездеходы пошли на штурм зараженной зоны.

Нельзя сказать, что это было страшно. Правда, ему приходилось такое преодолевать впервые, раньше – только на полигонах, еще до войны, однако руки помнили все даже лучше головы, и самой большой проблемой стала паршивая видимость. Метров пять вперед, от силы, и оставалось надеяться на собственную удачу да на размер колес, способных протащить зеркально блестящую каплю вездехода через трещины.

Проскочили, как ни странно, все три машины, но за это время Басов взмок так, словно сидел даже не в сауне – в настоящей русской бане. Скафандр поддерживал идеальный микроклимат, а он плавал в собственном поту. Остальным было, наверное, легче, во всяком случае, никто не кривился, ну, да и не им было вести машину. Впрочем, говорить этого вслух не стоило, мужчина в подобной ситуации должен излучать уверенность в собственных силах. Усмехнувшись про себя, Басов отвел вездеход на несколько десятков метров, благо местность здесь была относительно ровной и ехать позволяла шустро, после чего врубил режим дезактивации.