Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не будь дурой. Такой брак будет недействительным.
Она прищурилась:
– Я не дура!
Страх за нее придал новых сил его гневу.
– А ведешь себя как дура!
– Скажите, сэр, вы таким образом делаете предложение всем своим невестам? Теперь понятно, почему вы до сих пор холостяк!
– Я останусь холостяком, – вставая с кресла, процедил он сквозь зубы, – ровно до тех пор, пока не получу лицензию и не найду священника!
– Ты не сможешь силой заставить меня выйти замуж, Уорд!
Он сощурился, посмотрел на нее и угрожающе сказал:
– Смогу. Должен ли я напоминать тебе, Морган, что ты живешь под моей опекой? Что ты и твой ребенок целиком и полностью зависите от меня?
Морган со свистом втянула в себя воздух. Глаза у нее еде дались серыми, как ураган.
– Это можно исправить!
Эдвард, переводивший горящий взгляд с одного на другую, подался вперед.
– Уорд, ты не в состоянии здраво рассуждать. Брось все это, приятель.
– Нет! Вы совершенно правы, Уорд! – вмешалась Эми. – Морган, ты должна подумать…
– Закрой свой чертов рот, жена! – заорал Эдвард.
– Не смей при мне ругаться, Эдвард!
– Сэр, вы не джентльмен, – вставила Морган. Уорд, ни на кого не глядя, направился к двери.
– Куда ты идешь? – спросила Морган. Он рывком распахнул дверь.
– Готовься, мадам любовница. К концу недели ты станешь моей женой.
– Ни за что! Если хочешь, можешь притащить меня в церковь, но слова согласия никогда не сорвутся с моих губ!
– Еще как сорвутся, мадам. Я воспользуюсь любыми средствами, честными или нечестными, не важно.
С этими словами Уорд вышел из комнаты. Морган смотрела ему вслед. В желудке тяжело ворочался страх. Эдвард вскочил с кресла.
– Уорд! Вернись, приятель! Будь оно все проклято! Эми, мы уходим!
– Я никуда не ухожу, – огрызнулась она. – И ты меня не заставишь!
– О! – сказал Эдвард, делая шаг в ее сторону и сурово глядя на жену. – Еще как заставлю, даже если для этого мне придется вытащить тебя отсюда за волосы на потеху всему миру!
– Только троньте ее! – закричала Морган, неуклюже поднимаясь с дивана. – Сначала вам придется пройти мимо меня! – добавила она, сомневаясь, что представляет собой угрозу – разве только для воспитанного джентльмена. С побагровевшим от ярости лицом Эдвард сердито смотрел на нее. На какой-то миг Морган показалось, что он наплюет на свое воспитание, оттолкнет ее и схватит Эми. Но миг прошел и, бросив на Эми последний гневный взгляд, Эдвард вышел из комнаты. Через несколько секунд входная дверь захлопнулась с такой силой, что затрясся весь дом. Морган вздрогнула, а у Эми началась истерика.
– Уорд! – заорал Эдвард, сбегая со ступенек. Уорд, хладнокровный, как всегда, стоял в жарком летнем мареве, подзывая экипаж. Эдвард, едва не задыхаясь от ярости, мог только пыхтеть и отчаянно браниться. – Черт бы побрал эту женщину! Черт бы побрал их всех!
Уорд обернулся. Лицо его было похоже на мраморную маску. В голосе слышалось величайшее отвращение.
– Возьми себя в руки. За нее отвечаю я, а не ты.
– Да не твою любовницу, болван! Мою жену! Ты что думаешь, я бы рискнул проклинать твою Морган?
– Эдвард, остолоп, неужели ты не понимаешь, что с женой нужно обращаться лучше? Ты всегда вел себя с женщинами хладнокровно!
– Возвращаю тебе комплимент, Монтгомери! Эмилия по крайней мере приняла мое предложение.
Экипаж остановился. Они сели, и кучер спросил, куда их доставить.
– В преисподнюю, – буркнул Эдвард, представляя себе, как Эми вместе с Морган хохочет над тем, что он не сумел сдержаться. Будь она проклята, Эми, будь она проклята!
– Ты еще состоишь в клубе «Сомерсет»? – спросил Уорд. Откинувшись на сиденье, Эдвард кивнул. Уорд подал знак кучеру, и через минуту экипаж уже катил по дороге.
– Мне казалось, ты собрался искать священника, – сердито сказал он.
– Сначала я хочу накормить тебя обедом. От голода ты только сильнее злишься.
Действительно, в желудке сосало. Эми, наверное, тоже голодна? Перед тем как уйти из отеля, они съели всего лишь по булочке. Эдвард был слишком взбешен для чего-нибудь другого.
Он и до сих пор был чертовски взбешен. Она не захотела уйти вместе с ним? Пусть голодает. Пусть хоть вообще умрет с голоду, сучка эдакая!
– Как дела у твоей матери? – спросил Уорд минуты через две.
– Превосходно! – гаркнул Эдвард. – Какого черта ты спрашиваешь?
– Артрит ее еще мучает?
– Он ее мучает с того момента, как я родился на свет. Наверняка это моя вина, так же как и все остальные паршивые несчастья в ее чертовой жизни!
Уорд посмотрел в окно.
– А что отец?
– Он в Балтиморе, навещает тетю Марту. – Семейный код для любовницы отца. Их тетя Марта и в: самом деле жила в Балтиморе, но во время своих поездок туда отец у нее не останавливался и не ночевал.
– А Роксанна?
– У моей сестры тоже все хорошо, а также у Салли, и у Грега, и у всех остальных членов этой Богом проклятой семьи. Какого черта ты интересуешься этим сейчас?
Уорд пожал плечами:
– Просто веду вежливую беседу.
– Ты меня чертовски раздражаешь.
– Это на тебя не похоже – столько ругаться. Ты хочешь есть.
– Я хочу послушную жену.
– Тогда тебе следовало… – Внезапно Уорд замолчал.
– Что?
– Ничего.
– Что? Ты же хотел что-то сказать, так что именно?
– Ничего особенного.
– Ты хотел сказать, – зарычал Эдвард, чувствуя, как ярость снова вскипает в груди, – что мне следовало на послушной и жениться?! Что ж, со своей любовницей ты тоже не слишком преуспел, сэр!
– Может, и нет, но я не жалуюсь.
– А стоило бы! Эту женщину нужно вышколить!
Уорд отвернулся от окна. Если судить по его бесстрастному лицу, сцена в доме Морган никак не подействовала на Монтгомери. Этот человек – достойный кандидат в святые.
– Совсем напротив, – произнес Уорд. – Именно эта «невышколенность» и привлекает меня в Морган. А если ты заглянешь себе в сердце, Эдвард, то обнаружишь там то же самое.
– Мое сердце, – ответил Эдвард, когда экипаж остановился, – разбито моей женой. – При этих словах указанный орган болезненно сжался. Нет, оно не разбито, оно болит и ноет, оно в замешательстве от поворота событий, которого никто не предвидел.