Посреди жизни - Дженнифер Уорф

Эта книга рассказывает о святости и таинстве смерти.

О ее тайне и красоте, об одиночестве и надеждах.

О страхе умирания и неспособности совладать с этим страхом.

Это книга о том, как мы умираем. Наверное, мало кто видел, как приходит и уходит Ангел Смерти.

Это книга о смысле жизни, ее формах, очертаниях, замысле.

О том, что все это однажды кончится.

О том, как я сама старалась это понять.

С самого детства я размышляла над загадками смерти. Я думала о смертях, увиденных в больницах, о страхах и надеждах людей, которых я встречала.

Это книга о том, что в час смерти нам нужны мир и тишина.

Она допускает, что смерть не всегда заклятый враг: иногда смерть может быть и другом.

Она поднимает мучительные вопросы о реанимации и законе.

Она говорит о том, что пора возродить благоговение перед лицом смерти.

Это книга о смиренном принятии.

Это рассказ о духовной природе смерти – о Боге, если хотите, или Аллахе, или Кришне, или Иегове, или Брахме, о Носящем одно из тысяч имен, данных тому, чего мы не можем постичь.

Или всего-навсего об эволюции, случайности и биохимии.

На самом деле, неважно, что мы об этом думаем и во что верим.

Смерть приходит за каждым из нас.

Как, когда и где мы умрем – всегда дело случая.

Мы хотели бы управлять этим случаем, но у нас не получается.

Впрочем, неужели кто-нибудь ожидал иного?

Пятьдесят лет я обдумывала эту книгу и четыре года ее писала. Говорят, самые лучшие сыры и вина созревают медленно. Будем надеяться, что это верно и для книг!

Прежде всего эта книга основана на моем профессиональном опыте и его осмыслении. Когда в 1950-х годах я начинала работать медсестрой, так называемая современная медицина только-только зарождалась. О, что это было за время! Мне было всего восемнадцать, но я видела, что каждое новое достижение фармакологии и хирургии прямо на моих глазах превращает принятие смерти в ее отрицание.

Только тот, кто видел смерть, может говорить о ней по существу. Мне выпала честь принадлежать к тому поколению медсестер, от которых еще требовалось быть рядом с умирающими. Именно о понимании, полученном благодаря этому бесценному опыту, и рассказывает эта книга.

Я перестала работать медсестрой в 1973 году. И хотя некоторые давние случаи, которые я описываю здесь, принадлежат уже только истории медицины, моральные и этические проблемы остаются такими же. К тому же, как видно из более поздних историй, о медицине и сестринском уходе мне все равно постоянно приходится задумываться: есть профессиональная литература, есть рассказы друзей и родственников, есть собственные наблюдения. Чтобы эта книга соответствовала клиническому опыту XXI века, я обратилась к трем профессионалам, и в написанных ими приложениях говорится уже о современной медицинской практике. Эти профессионалы – консультант-кардиолог Дэвид Хекетт, преподаватель и медсестра паллиативной помощи Мадлен Басс и сотрудница скорой помощи Луиза Массен. Их тексты приводятся в конце книги. Читатели, интересующиеся профильными публикациями, официальными отчетами и современными инструкциями, могут также воспользоваться списком литературы. Однако следует помнить, что документы постоянно меняются и новые материалы добавляются почти ежемесячно.

Моего дедушки не стало в 1956 году, ему было восемьдесят шесть. Я была очень к нему привязана. Своего отца я почти не видела – ни во время войны, ни после. А поскольку каждой девочке в жизни нужен мужчина, дедушка охотно исполнял эту роль. Я до сих пор дорожу Библией, которую он подарил мне на двадцать первый день рождения, незадолго до своей смерти. Это книга с бесхитростной нежной надписью, тщательно выведенной дрожащей, непривычной к письму рукой. Дедушка едва успел освоить грамоту: ему пришлось бросить школу в одиннадцать лет, чтобы начать работать на складе стройматериалов. Вот что значило родиться в 1870 году и быть старшим из тринадцати детей – тогда каждый ребенок из простой рабочей семьи должен был трудиться с самого детства. В пятнадцать лет он, скрыв свой возраст, вступил в армию – «чтобы хотя бы одному из братьев могли достаться мои ботинки», как он говаривал много лет спустя. В нем были тихая простота и мудрость, которые сильно повлияли на мое детство, а значит, и на всю мою жизнь.

До сих пор помню, как он был добр ко мне, когда я была ребенком. Как мы с ним подолгу гуляли на природе, как он показывал и называл птиц, деревья и цветы. Как мы ходили копать картошку к нему на участок – дедушка сажал меня в тачку, толкал ее, а я кричала: «Быстрее, быстрее!» Помню, как я помогала ему чистить ботинки, мыть окна, приводить в порядок садовый сарай и печную решетку, даже колоть дрова и класть уголь в печку. А еще я помню, как он старел.

Это происходило постепенно, шаг за шагом. Сперва тачка: сколько бы я ни кричала, дедушка не мог катить ее быстрее. А потом и вовсе говорил: «Я старею. Вылезай, побегай, твои ноги моложе моих».