Уорд раздраженно буркнул:

– Я знаю про насмешки.

Ро посмотрел на него и вздохнул:

– Я не хотел тебя обидеть, но ты должен понять.

– А ты думаешь, быть незаконнорожденным легче? – разозлился Уорд. – Если Морган признают виновной, мой ребенок будет не только незаконнорожденным, но и сыном убийцы.

– Ее все равно признают виновной, поженитесь вы или нет!

– А так, – сказал Уорд, не слушая друга (судить Морган не будут никогда. Уж об этом он позаботится – как-нибудь), – по крайней мере, одним клеймом будет меньше. Это самое лучшее и самое малое, что я могу сделать.

– Ничего подобного. Если мы последуем нашему плану, ее не найдут никогда.

– Если мы последуем вашему плану, я потеряю ее навсегда.

– Если ее повесят, ты ее тоже потеряешь.

– О, ради всего святого, Ро! Женщин не вешают, и ты это чертовски хорошо знаешь!

– Да, это редкость, и все-таки такое случается, и случится на этот раз, если Кеннет Тернер будет настаивать, Но даже если у него ничего не получится, ей придется сесть в тюрьму.

– А если я сумею настоять на своем, она вообще избежит судебного преследования.

– Это как? Что за меры ты можешь предпринять?

– Пока не знаю. Нужно разобраться.

– Разобраться! Господи, приятель, совершенно очевидно, что она убила мужа. Она сама в этом призналась!

– Кое-что в ее рассказе кажется мне сомнительным.

– Это признание! Что в нем сомнительного?

Уорд посмотрел на него и покачал головой, глянув на часы на каминной полке.

– Джентльмены, это никуда нас не приведет. Поверьте, я благодарен вам за внимание, но от вашего содействия больше опасности, чем помощи. Эдвард, прошло столько времени! Твоя жена, вероятно, уже вернулась в свой номер.

– Ха! А мне-то какое дело? – насупился Эдвард.

– Ты должен о ней заботиться.

– Боже, приятель, – вмешался Ро, – нельзя привезти женщину в чужую страну, бесцеремонно вырвав ее из родного дома через пару месяцев после свадьбы, и полностью предоставить ее самой себе, особенно если при этом она навещает любовницу Уорда! О репутации Уорда ты заботишься, а про репутацию собственной жены предпочел забыть?

– Она-то о ней не беспокоится. Эта чертова дурочка твердо вознамерилась обесчестить себя, а я уже и сам готов указать ей на дверь.

– Указать ей на дверь? Что за чертовщину ты несешь?!

Эдвард вздохнул:

– Будь оно все проклято, Ро!

С цветами в руках Уорд вошел в дом Морган и, стараясь успокоиться, глубоко вздохнул. Он уже дважды сделал ей предложение, и оба раза это закончилось ссорой. Оба предложения он делал наспех, совершенно не подготовившись.

На этот раз он принес цветы и приготовил небольшую речь. Если бы не ребенок, он бы прибегнул к соблазнению – но если бы не ребенок, то и нужды во всем этом не было бы.

Уорд нахмурился. А женился бы он на Морган, если бы его не подтолкнула к этому необходимость? Если бы он познакомился с ней как с Морган Рейнольдс, дочерью лорда Уэстборо, то мгновенно поменялся бы местами с Драмлином. Но на Морган, своей любовнице… В любом случае это уже не имеет никакого значения. Она Грешная Вдова, и он женится на ней, чтобы защитить от системы правосудия Филадельфии.

«Ты представляешь себе, какой разразится скандал?» Конечно, представляет. Он всю ночь дергался и просыпался, воображая себе суровые лица и гневные слова тех, чьего расположения он добивался столько лет.

– Капитан Уотт, – поздоровалась с ним Мейв, выйдя из гостиной. – Позвольте взять вашу шляпу, сэр.

Уорд покачал головой:

– Нет, спасибо. Как Морган? – спросил он, понизив голос. В последние месяцы здоровье Морган и ее переменчивое настроение сделались своего рода секретом между ним и обеими служанками.

Мейв отвела взгляд и ответила:

– Немного уставшая, сэр.

Он кивнул:

– Спасибо.

– Вы останетесь на ужин, сэр?

Уорд поморщился:

– Еще не знаю.

Морган лежала на диване, положив ноги на подушки, чтобы не отекали щиколотки.

– Морган, дорогая, я принес тебе цветы.

Она пренебрежительно глянула на цветы.

– Почему ты не отдал их Мейв, чтобы она поставила в вазу?

Похоже, ветер сегодня не попутный, подумал Уорд, чувствуя, как желудок проваливается в какую-то яму.

– Я хотел сначала преподнести их тебе. Это подарок, – сказал он, бросив цветы на кресло.

– Я не просила подарков.

Поскольку она занимала весь диван, Уорд подтащил кресло и сел напротив.

– Нам нужно поговорить, любовь моя, – сказал он.

– Я читаю.

– Боже, от твоего голоса леденеет кровь! Нужно составить план.

Морган с подозрением посмотрела на него глазами цвета холодного зеленого океана:

– Какой план?

– План женитьбы, – ответил он, подавшись вперед. – Я должен извиниться за вчерашнюю неучтивость. Такое предложение следовало делать наедине. И все же я не смог бы быть более искренним. – Он взял ее за руку, посмотрел в глаза и продолжил: – Я люблю тебя, Морган. Ты это знаешь. Ты выйдешь за меня замуж?

В ее глазах что-то мелькнуло, но Уорд не смог понять что у Морган имелась весьма прискорбная особенность, скрывать свои мысли и чувства. Чувствуя, как напрягаются мышцы, Уорд подумал, не связано ли это с жестокостью Тернера.

– Насколько я помню, сэр, вы завершили разговор, заявив, что выбора у меня нет. Совершенно непонятно, зачем теперь спрашивать.

Он вздохнул.

– Могу я, по крайней мере, объясниться?

– Можешь, если тебе не жалко ни своего, ни моего времени.

Уорд вглядывался в нее, пытаясь понять, как пробиться сквозь эту холодную сдержанность. Ничего не придумалось, и он сказал:

– Я уже давно это обдумываю. Я хочу, чтобы наш ребенок носил мое имя.

– Превосходно. Мы назовем его Уордом.

Капитан сощурился:

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Ну, это будет значительно сложнее, сэр, потому что полиция Филадельфии может тебе помешать.

Уорд замолчал, изучая ее лицо и пытаясь предугадать дальнейший ход разговора. Если он скажет не то, что нужно, это приведет только к очередному скандалу или же к окончательному, безоговорочному отказу. Поэтому Уорд предпочел задать вопрос: