— Вовремя вы с этими одеялами. Ребята сильно мерзнут, особенно по ночам. Мы хоть и топим, да этого мало.

Витольд пожал плечами:

— Надо было вам раньше ко мне прийти.

— Пока не прижало — не хотел. Боялся. А потом уж стало все равно, положился на судьбу… — Матвей махнул рукой. — Но вы правы, Безценный, я должен был раньше об этом позаботиться… Переночуйте у нас, не побрезгуйте, Трофим Васильевич, — обратился он ко мне. — Незачем по темноте буреломами шастать, еще глаз выколете или, не дай Бог, заблудитесь.

— Я… Конечно, — пробормотал я, чувствуя облегчение. Мне и думать было страшно, что придется сейчас же, не передохнув, возвращаться в усадьбу.

Матвей сел на корточки, спустил в лаз ноги, соскользнул на дно землянки и спустя секунду высунул ко мне лицо.

— Полезайте.

Я последовал его примеру и неловко плюхнулся на мягкий пол.

В помещении, где я очутился, все было озарено мягким светом: горели две шарообразные лампы, прикрепленные к потолку на середине и у дальней стены. Я мог видеть еловый лапник, устилавший пол, и бревенчатые стены. Посередине широкого низкого помещения в окружении плоских камней пульсировал искусственный костер. Камни были также разогреты до красноты.

В помещении было тепло, даже душно. Приблизительно двадцать пять — тридцать краснокожих существ сидели на корточках или лежали на полу, стараясь прижаться как можно ближе к костру.

— Недурно вы тут устроились! — проговорил Витольд, спрыгивая в землянку.

Матвей подошел к нему и принялся что-то вполголоса с ним обсуждать.

Я стоял в стороне, чувствуя себя неловко. Фольды переговаривались, смеялись по-своему, и скоро я понял, что наш фольд рассказывает им какие-то потешные истории о своем пребывании в «Осинках». После каждой его фразы слушатели разражались дружным хохотом и неустанно хлопали себя по ушам. Интересно, не смеются ли они и надо мной? Сначала мне стало обидно, когда я подумал, что, должно быть, уже превращен в анекдотического персонажа, а потом сделалось это безразлично. Все мы, если вдуматься, анекдотические персонажи.

Фольд отчетливо произнес:

— Го-луб-чик, — и махнул мне рукой, подзывая. Жест вышел у него неловкий, очевидно, фольдам он не свойствен.

Я приблизился. Фольды залопотали и принялись передвигаться, освобождая мне место возле искусственного костра. Я уселся, скрестив ноги, а двое или трое потерлись щекой о мое плечо. Поневоле мне пришлось ответить тем же. Я зажмурился, преодолевая брезгливость: цвет их кожи точь-в-точь такой, как лежалое мясо в лавке. Но ничего страшного со мной не случилось от того, что я прикоснулся к фольдам. Они что-то втолковывали мне, сильно жестикулируя пальцами, а я кивал и щурился.

Витольд тем временем переговаривался со Свинчаткиным.

— Все же безумие — зимовать вот так, — донесся до меня голос Витольда.

— Вариантов нет, — отозвался Свинчаткин.

— Сколько уже денег набрали? — продолжал спрашивать Витольд.

— Пока недостаточно, — был ответ Матвея. — Да ничего, как-нибудь справлюсь. До сих пор же справлялся… Мы слишком далеко зашли, чтобы сейчас все бросить.

— Верно, — кивнул Витольд. И перешел на другую тему: — Откройте секрет: где вы разжились этой благодатью? — Он показал на искусственный костер.

Матвей хмыкнул:

— Купил в магазине «Товары для охоты и путешествий» в Купчино.

— Что, серьезно? — Витольд, как мне показалось, даже ахнул. — Просто так заявились в магазин и купили?

— А вы как подумали? Что я силком отобрал это у каких-нибудь беспечных рыбаков?

— Я ничего не подумал, — сказал Витольд. — Просто… не ожидал.

— По-вашему, слишком нахально? — хмыкнул Матвей. — Я сделал это в самом начале моей бандитской карьеры, когда меня еще не разыскивали. Приобрел костер да еще несколько ловушек — ставить на зайцев.

— А тут разве зайцы водятся?

— Водятся, если поискать, — ответил Матвей. — Правда, нечасто попадаются. Наверное, я что-то не так делаю с этими ловушками.

— Нельзя же уметь все, — заметил на это Витольд.

— Нельзя, — согласился Матвей. — Но приходится.

Они ушли в самый дальний угол землянки и еще долгое время о чем-то перешептывались, а меня окончательно разморила усталость, и я заснул возле искусственного костра, среди краснокожих инопланетян, которые заботливо укрыли меня сразу тремя одеялами.

* * *

Я пробудился от того, что Витольд трясет меня за плечо.

— Что? — прошептал я.

— Вставайте, уходить пора, — прошептал в ответ Витольд. — Хорошо бы нам с вами быть дома до того, как проснется Макрина. Да и Планиде незачем знать о наших ночных экспедициях. Она к утру протрезвеет и непременно придет к вам каяться. Кстати, вы должны ее простить, иначе — купцы Балабашниковы и прочие ужасы.

— Сколько сейчас времени? — спросил я.

Я хотел потянуться, но кругом меня сплелись красные руки и ноги: фольды спали вповалку, сбившись в тесный клубок.

— До рассвета приблизительно час, — был ответ. — Выбирайтесь, Трофим Васильевич.

Витольд протянул мне руку, и я осторожно выпутался из объятий моих соседей.

Лампа в дальнем конце жилища была потушена, а вторая еще горела. В ее слабом свете я окинул взглядом всю землянку. Несуразное зрелище набившихся под землю инопланетян поразило меня с новой силой. Что заставило их покинуть родную планету и переместиться на Землю? Чего искали они здесь? Какое разочарование постигло их? И как с ними связан Матвей? Воображение нарисовало мне брачный союз землянина с пылкой дочерью вождя… но эта картинка показалась плоской, скучной и тотчас уничтожилась сама собой.

— Нам не следует проститься? — спросил я.

Витольд покачал головой.

— Я уже простился за нас обоих — вчера, — сказал он. — Идемте же.

Мы вылезли наружу. Холодный свежий воздух обступил нас со всех сторон. Было уже темно, но спектр незримого света поменялся, и в серой мгле я различал стволы деревьев, мох, пни, набросанные ветки… Мы быстро зашагали по тропинке.

Витольд рассчитал все правильно. В предрассветных сумерках мы миновали чистую часть леса, а когда добрались до бурелома, солнце уже встало и слабо билось лучами в толщу облаков.

По дороге мы шагали молча, скорым размеренным шагом. «Осинки» показались впереди гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Правду говорят, дорога домой всегда короче.

У крыльца Витольд мне сказал:

— Идите к себе в спальню, Трофим Васильевич. Я скоро пришлю к вам Мурина, чтобы согрел воду для умывания. Грязную одежду ему отдайте, он выстирает. И постарайтесь не улыбаться так загадочно!