– Чем-то помочь?

– Просто отвернись.

– Зачем? – удивилась та.

– Я голый!

– Я видела. Вот исподнее, берите. – Была она какая-то мягкая в разговоре, что-то такое в ней было располагающее, неуловимо слухом чарующее. Она словно обволакивала его мягким коконом. То ли голос, простой, доверчивый, то ли еще что… но Антон махнул рукой на стыд. Снял простыню и, не стесняясь присутствия женщины, стал одеваться. Рада нагнулась, помогла надеть сапоги и выпрямилась. Мягко улыбнулась материнской улыбкой и тем же проникающим в душу и оставляющим там след голосом певуче произнесла:

– Вас уже все ждут откушать.

Антон сделал шаг и вдруг остановился. Вновь крестик дал о себе знать, но теперь ледяной изморозью. Он медленно повернулся к Раде.

– А почему ты снова не вышла замуж? – спросил он.

– А у нас мужиков мало, а баб много, на всех не хватает.

– А может, потому, что ты колдунья, Рада? – прищурившись, спросил Антон, и наваждение, исходившее от ее голоса, моментально прошло. Перед ним стояла красивая, но обычная молодая женщина с испуганным побледневшим лицом. – Давай договоримся, ты меня больше не околдовываешь, я не обращаю внимания на твой дар. Только скажи мне, что ты можешь?

Служанка несколько мгновений стояла молча. Затем ответила без утайки:

– Шить могу и приворожить.

– Понятно. И почему не приворожила какого-нибудь мужика из селян?

– Не любы они мне.

– А я, стало быть, люб?

– Стало быть, любы, – тихо ответила женщина. Она не опускала глаза и смотрела прямо с бабьей тоской по мужской ласке во взгляде.

– Франси знает о твоих способностях?

– Знает.

– Тебя взяли, чтобы ты согревала мне постель?

– И для этого тоже.

– А еще для чего?

– Она считает, что в вас скрыта сила, и хочет, чтобы я ее разбудила. Сила госпожи Заката.

– Только для этого? Больше ничего?

– Еще прислуживать вам, милорд.

– Понятно. Скажи мне честно, кому ты будешь служить, мне или Франси?

– Вам, милорд.

Антон видел ее так, словно она была прозрачной, и скрытых смыслов в ней не находил. Он не понимал это состояние, но почему-то полностью ему доверял. Еще он понял, что в этом замке не все так просто, как кажется на первый взгляд, и Франси и Флапий – они закрыты от него завесой. И что там, за этой завесой, он не знал. Но он видел Раду, можно сказать, «насквозь».

– Хорошо, ты придешь ко мне сегодня ночью. Помойся предварительно с желтыми цветами. И так делай каждый раз, когда я тебя позову. И помни! Ты служишь только мне… Я посмотрю на твою преданность…

В Антоне как по щелчку пальцев включился скрытый полицейский. Он подловил нарушителя и, прикрывая его делишки, завербовал. Антон в упор посмотрел на женщину.

– Но об этом никто не должен знать, – добавил он. – А я должен знать обо всем, что происходит в замке. Это понятно?

– Я поняла, милорд. – Щечки ее миловидно порозовели. Они не спеша пошли к башне.

– Мы привезли вещи из города, – сменил тему разговора Антон. – Мешок стоит у меня в подвале, после обеда возьми его, перебери и приведи одежду в порядок. Потом я посмотрю, что там есть.

– Хорошо, милорд.

После обеда Антон поднялся на башню. На крышу под куполообразным навесом вела приставная лестница, которую в случае нужды можно было быстро поднять наверх. Антон сверху осмотрел свои владения. Он не был знатоком в средневековой фортификации, но должен был признать, что замок построен разумно. Перед воротами высилась высокая башня, или донжон. Перед ней навес коновязи. Там всегда стоял конь под седлом. Ворота высокие, но узкие. Через них могла проехать лишь одна повозка. По обеим сторонам ворот небольшие каменные башни с бойницами. Слева и справа от донжона высокие, метра четыре высотой, каменные пристройки. С левого крыла находился перекидной мостик на помост частокола. В случае невозможности удержать оборону по частоколу защитники переходили на крышу пристроек. На верху башни – каменный бассейн для сбора дождевой воды. Сейчас он был пуст и завален нанесенным ветром мусором, птичьим пометом…

Антон смотрел на большой участок заднего двора, который доходил до самой кручи берега реки. На эту кручу вываливали отходы и лишний навоз.

Сверху он видел конюшню на десяток лошадей. Перед ней стоял сеновал. Справа от конюшни пустое пространство – дровянник, где были сложены нарубленные дрова, и там Эрзай оборудовал стрельбище. Еще правее свинарник, затем птичник. В противоположном конце заднего двора притулились кузница и несколько пустых мастерских. Оружейная, плотницкая и гончарная. Все сделано добротно, на века.

«Из гончарной мастерской можно сделать баню», – решил он. Там есть печь и много места. Можно оборудовать парную, греть воду и мыть всех в замке раз в неделю. К стене казармы можно пристроить помещение для слуг…

«Кстати! – пришла ему в голову неожиданная мысль, – А почему они все одиночки? Мужчины отдельно и женщины тоже отдельно. Непорядок». Он постоял в задумчивости.

«Торвал и Эрзай, они сами по себе. А вот свинарь, плотник, краснодеревщик – еще не старые мужики, и без баб. Странно это и непорядок! Жена, она…» – что она, Антон додумать не смог, но понял, что мужикам жены нужны.

Антон имел такой характер, что если что-то решал, то старался делать это сразу. Если откладывал, то возвращался к этому вопросу спустя длительное время. Новые заботы, текучка не давали ему взяться за продуманные дела, и он откладывал их на завтра. А завтра на послезавтра…

Он спустился ниже на этаж, где скребли и мыли пустые помещения бедуинки.

– Зухра! – громко и повелительно позвал Антон, упершись взглядом в отставленные широкие соблазнительные зады, обтянутые шелковыми шароварами. Зады испуганно дернулись. Раздался многоголосый:

– Ой! – И один зад развернулся передом, выставив напоказ узкую талию и большие, налитые, с черными сосками, оливкового цвета полушария.

Бедуинка без всякого стеснения прогнулась в спине и, довольная произведенным эффектом, улыбнулась:

– Я здесь, мой господин.

Антон растерянно проморгался и откашлялся.

– Кхм… Это… – он облизнул мгновенно высохшие губы. – У меня есть трое холостых мужчин… Кхм. – Он отвел глаза от бесстыдно открытой на обозрение груди женщины. Из твоих кто замуж за них пойдет?

– Я пойду, – живо ответила та. – Зарида пойдет и Рабият. А за кого?

– А за кого ты хочешь?

– Я за Сильтака… За мастера боя.

– За кого? – удивился Антон и вновь посмотрел на женщину. – Он же старый!

– Да Рассвет с вами, господин. Какой он старый? Он в самом соку мужчина, и он нас всегда защищал…