– Да я не о том, чтобы уменьшить твой доход. Если тебя устроит тридцать таланов, я заплачу, главное чтобы ты понимал, со мной выгодно сотрудничать, а не пытаться, как те семь недоумков, меня убить.

– Хватит двадцати восьми таланов, – уже более спокойно ответил скупщик.

Шер с невозмутимым видом отсчитал двадцать таланов серебром и восемь медью. Скупщик уже повеселел.

«Еще бы, – подумал Антон, – он сбагрил залежалый товар и получил большой куш, так, словно бы он упал ему с неба».

– Есть одежда, – деловито предложил скупщик. Бархат, шелка, тонкое сукно. Все в хорошем состоянии. За мешок возьму два талана.

– Хотелось бы посмотреть, что покупаем, – ответил Антон.

– Да без проблем, ваша милость, сейчас принесу. Он живо сбегал на склад и принес туго набитый мешок одежды.

– Торвал, я в моде не разбираюсь, посмотри, что там? Стоит это покупать или нет?

– Для вашей стражи сэр? – насмешливо спросил шер.

– Нет, для меня и приближенных.

– Тут бабское есть. Его смотреть? – нагнувшись и вытаскивая из мешка одежду, спросил шер.

– Смотри, может, у нас дамы появятся.

– Одежда из разных мест. Есть имперская. Есть восточная. Можно брать. Но не дороже, чем полтора талана. Ее в порядок нужно приводить.

– Согласен, – тут же ответил скупщик и радостно потер ладони. Получил полтора талана и уставился на Антона.

– Чего смотришь? Выноси мой сервиз! – напомнил ему Антон. Скупщик сник и поплелся на склад.

Нагруженный конь тащил тюки с товаром обратно на постоялый двор. Торвал шел и рассуждал:

– Эх, если бы твой отец был таким удачливым. Вот бы мы зажили. И тебе хорошее наследство оставили бы. Но он был другой… Сначала горел тем, что старался искоренить колдунов, потом… а ладно, чего вспоминать. Ты что хочешь из золота сделать?

– Империалы.

– Я так и понял. Три десятка, а то и больше выйдет, как раз для барона выход заплатишь, и еще останется. У меня есть один, еще старого императора. Их начеканим. А то новые то с лицом Домициана, то с лицом Домиции… затем, резко оборвав эту тему, стал говорить о другом.

– Ну-ка помоги мне посчитать. Значит, мы наторговали семьдесят пять таланов…

– Вобще-то восемьдесят, – поправил его Антон.

– Это я тебя проверял, – оскалился Торвал.

Два отдали за сапоги и колеты. Девять и волшебные сапоги за рабов. Он вновь стал смеяться. Отсмеявшись, спросил:

– На чем я остановился?

– Что на рабов мы потратили девять таланов.

– Ага. Двадцать восемь на золото и полтора талана на тряпки. Еще купили мне инструмент на полтора талана. Итого… Это сколько мы потратили? – спросил он.

– Сорок два потратили. Тридцать восемь таланов осталось. – подсчитал Антон.

– Хорошо живем, – подходя к постоялому двору, обрадованно произнес шер. Рабами вот обзавелись…

– Какие рабы? Кто купил? – услышали они крики на постоялом дворе. Вот это рабы?! Это стоящие в очередь на отпевание! А эти пустынные шлюхи к ним в придачу. Обманули милорда! Поубиваю сволочей! Забирай свой товар и возвращайся, негодник. Я сама разберусь с этими жуликами. А?.. А?.. Вы видели, до чего дожили, люди добрые! – кричала Франси.

– Ну Франси дает, – засмеялся шер. – Дай ей волю, она тот корабль, на котором Раам поплывет, по досочкам раскатает.

– Как это ты ничего не знаешь… Забирай, говорю…

– Франси, не кричи, – Антон вошел во двор и спокойно посмотрел на разъяренную женщину и невозмутимо стоящего надсмотрщика за рабами. – Это я купил этих людей. Если тебе непонятно почему, могла бы спросить сначала у меня, а потом уже думать, кричать тебе или нет. Мне странно, что ты считаешь меня недоумком.

Женщина опешила и замолчала. Стушевалась и стала оправдываться:

– Я так не считаю, милорд, кто вам такое сказал?

– Ты только что всем говорила, что меня обманул жулик. – Антон не на шутку рассердился. Когда его обвиняли в глупости, он всегда сердился, не показывал этого начальству, но остальным спуску не давал. Он знал свои недостатки, но откровенной глупости среди них не было. По крайней мере он так считал. – Если меня так легко обмануть и подсунуть трех стариков вместо молодых рабов, стало быть, я недоумок. Все просто. А теперь послушай меня. Я дал тебе право сидеть рядом с собой, но не давал права обсуждать мои решения и отменять их. При отце вы не смели даже клопов потравить. А теперь ты так осмелела, что отменяешь мои решения. – Антон, не в силах остановиться, завелся. – Мне вернуть тебя опять в кухарки?

– Простите, милорд, я была неправа. Я не знаю, как это случилось… – Франси уже беззвучно плакала и была так искренна в своих чувствах, что Антон проникся к ней жалостью.

– Ладно. Прощаю, Франси. А теперь я тебя познакомлю с нашим приобретением. Это мастер-гладиатор. Я не знаю его имени, но он достоин уважения, потому что смог дожить до старости и сохранить чувство собственного достоинства. Он не стал себя выкупать у алчного хозяина арены, потому что считал, что свободу заслужил.

– Я правильно понимаю? – обратился Антон к гладиатору. Тот вскинул подбородок и посмотрел прямо в глаза молодому хозяину.

– Все верно, господин, – ответил он.

– Это ученый грек, который обладает обширными знаниями и тоже достоин уважения за свою ученость. Он честен и требователен, потому его и продали.

– Верно говорю? – Антон посмотрел на крупного черноволосого мужчину с проседью.

– Верно, господин.

– А это мастер-краснодеревщик. У него больные руки, которые ты вылечишь. Хозяин не стал тратиться и лечить его артрит, он просто его продал.

Всем им я дам свободу. Они это заслужили. Пусть не у меня. Я только хочу, чтобы они у меня поработали.

– Если захотите остаться навсегда в моем замке, – он повернулся к троим рядом стоящим мужчинам. – Вы ни в чем не будете знать нужды и будете свободными. Захотите уйти – сможете уйти через два года куда захотите.

– Ты, хозяин, правда дашь мне свободу? – спросил стоявший насупленным гладиатор. Он, набычившись, недоверчиво смотрел исподлобья.

– Да, дам.

– И что я должен буду делать?

– Учить меня владеть тем оружием, которым владеешь сам, и тренировать мою маленькую дружину из крестьянских сынов.

– А как же тогда твои слова, что мы мусор?

– А ты не понял? – спросил насмешливо грек. – Господин так сбивал нам цену.

– Господин, – обратился он к Антону. – Если вы сделаете меня свободным, мои знания и опыт послужат вам.

– Договорились. Тебя как зовут, грек?

– Аристофан, мой господин. Я не грек, я эгеец. Наш полис стоит на берегу Эгейского моря, и поэтому нас часто называют просто греками. Хотя такого народа, как греки, нет.