chitay-knigi.com » Детективы » Тени Мали - Вадим Фефилов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 63
Перейти на страницу:

Хозяин отеля промолчал, а Бакст тут же вспомнил историю про крепкого водителя, который тоже мог запросто «отмудохать кого угодно».

– Был у меня приятель на войне в Югославии году в девяносто восьмом или девяносто девятом, русский журналист Слава Груня. И был у него водитель, косовский албанец, бывший чемпион мира по греко-римской борьбе, гордость всех косовских албанцев. Слава долго уговаривал свозить его к повстанцам, сделать сенсационный репортаж. Тот отнекивался, говорил, очень опасно. «Ты, Слава, и твой оператор – русские, а русские для косоварских партизан как сербы, такие же враги». Но Слава все-таки его уговорил – под тем предлогом, что он и его оператор притворятся чехами. Чехия – натовская страна, значит, для косоварских борцов за свободу чехи – друзья, а если и не друзья, то просто хорошие люди. Слава пообещал заплатить тройной счетчик за опасную поездку. Поехали. Долго блуждали по лесным горным дорогам. Приехали в деревню, где находился партизанский штаб. Говорят, так и так, мы журналисты из Праги… На Славу и его оператора никто не смотрит. Все боевики вглядываются в лицо водителя, начинают его обнимать и с ним фотографироваться. Еще бы! К ним в гребаную лесную глухомань прибыл единственный косоварский чемпион мира по греко-римской борьбе. Немного погодя из штаба выходит какой-то худенький мужичок, в очках, с цепким взглядом и с большим пистолетом на боку. «Мне сказали, – обращается он к Славе на английском, – вы к нам из Праги пожаловали?» – «Йес, – отвечает Слава, – оф кос, мы из Чехии». – «О, – восклицает мужичок, – а я учился в Праге, – и немедленно переходит на чешский: Takže mluvíš česky». Слава хлопает глазами, языка он не знает, а Чехию выбрал только потому, что в косоварских деревнях ну кто может по-чешски разговаривать? Никто… Им повезло, что водитель хоть и фотографировался с фанатами, но ухо держал востро. Он схватил под мышки Славу и его оператора, что-то сказал на албанском удивленным боевикам, засунул фальшивых чехов в машину и…

– А вот наши водители китайский учат! – вдруг выдал Анри. – Очень неплохо понимают китайскую речь.

Шин и Джуно не проявили к его словам ни малейшего интереса. Ну хоть бы хны! В засыпанном песком городке на севере огромной пустыни два чернокожих полицейских самостоятельно изучают китайский язык, а двум блогерам из Восточной Азии на это плевать. Жуют себе вкусные помидоры из Мавритании; ни у одного, ни у другого даже глаз не дернулся, не сыграл желвак и уголок рта не дрогнул. Вот черти нефранцузские. Но! Профессионалы!

– Зачем? – наконец спросил Джуно.

– Что – зачем?

– Зачем они его учат?

– Вот и я спросил зачем. Они сказали: а вдруг китайские агенты объявятся и нам придется их задерживать и допрашивать, может, даже немного пытать… Что думаете? Вы у нас тут единственные специалисты по Восточной Азии.

– Думаем, – ответил Джуно, – что твои парни Бакст и Нильс сделали очень забористый самогон.

– Не саке, конечно, – поддержал Шин, – но послевкусие интересное.

Ложь и лесть – две спутницы разведчиков. La caque sent toujours le hareng! Бочонок всегда пахнет селедкой! И это не скрыть! Кстати, расхваленный ими самогон «с интересным послевкусием» фальшивые японцы не пили, а лишь касались рюмок губами.

– Перед твоим приходом мы как раз говорили о шпионах, – вдруг сказал Шин.

Анри чуть было не подавился мавританским помидором.

– А точнее, о шпионофобии в зонах конфликта, – поправил его Бакст. – Был у меня приятель на войне в Косово, русский репортер Боголюбов. Его съемочную группу собирались расстрелять, приняли за сербских шпионов…

– Почему у тебя столько русских приятелей? – спросил Джуно. – Чуть-чуть подозрительно.

На месте корсиканца Анри сказал бы: чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, – но Бакст парировал иначе:

– У меня жена была русская чеченка. С таким характером!.. – Бакст показал большой палец и вздохнул: – Джуно, а потом… что тебе русские сделали? Курильские острова оттяпали?

– Не оттяпали, а оккупировали наши северные территории.

– Ну а янки в сорок пятом бомбили Токио целые сутки. Одни гребаные головешки от Токио остались. Я фильм про это снимал в две тысячи пятом еще на TF1. Сто тысяч погибших мирняков, так? Про Хиросиму – Нагасаки молчу… Но вы на базе в Окинаве солдат янки королевскими креветками потчуете. Чего молчишь? Так вот, русские снимали с горы одну косоварскую деревню, а там был штаб сепаратистов…

– И твои русские друзья, конечно, про штаб не знали, – вставил Джуно.

– Не знали. – Бакст залпом махнул пальмового самогона. – Э-эх-эх! Конечно, откуда им было про него знать? Ну значит, оператор снимает почти альпийский вид деревушки в долине, и вдруг к ним в клубах пыли мчатся два старых мерседеса W123. Вооруженные до зубов сепары в зеленых банданах тычут стволами и забирают профессиональную камеру, фотоаппарат. Конвоируют в деревню, где штаб полевого командира с позывным Змей… Он потом премьер-министром независимого Косова стал… В деревне их машину паркуют у штаба. Русских из авто не выпускают. Сепары стоят у машины и вертят в руках их международные пресс-карты. И допрашивают: «Сербы»? – «Ноу, мы руси новинары, – отвечает Боголюбов, сидящий за рулем. – Державна телевизийа из Русии». – «Как русские? Вот у вас написано: Юльевич, Владимирович, Станиславович, Павлович! Вы сербы! Аллаху акбар!» – «Мы русские, а это отчества. Вы читайте дальше, там же еще и фамилии есть». – «С вами все понятно. Вы – сербские шпионы! Аллаху акбар!» Бородачи приказывают Боголюбову ехать за ними, но не по дороге в столицу края – Приштину, а в противоположном направлении – в гребаные горы. Впереди и позади мерседесы с вооруженными головорезами. Конвой останавливается на высокой горе. Старший сепар жестами показывает Боголюбову: оставайтесь в салоне, а машину сейчас припаркуйте вот здесь, – и показывает на самый край пропасти. И один из бородачей спокойно, по-деловому командует: «Сюда, сдавай, левее, еще левее, а теперь все, стоп». Боголюбов рассказывал мне, что в их машине, стоящей на краю гребаной пропасти, бы-ло очень тихо. Все русские молчали. Старший сепар отходит к своим парням в зеленых платках. И они все лязгают затворами калашниковых…

– Я бы ключи от жопы потерял, – тихо сказал Нильс и выпил.

– Очень плохая ситуация, – подтвердил Баба Файер.

Японские блогеры промолчали.

– Оператор спросил у Боголюбова, что он думает. А этот оператор только-только освободился из плена чеченских боевиков. Буквально перед поездкой в Косово русские власти выкупили его у них. Боголюбов ответил, мол, все понятно, что сейчас будет. И тут на огромной скорости подъезжает еще один запыленный мерседес W123… Косовские боевики в основном на этой старой серии гоняли, поскольку Германия рядом и вся немецкая автопомойка догнивала обычно в Юго-славии. Из мерседеса выскакивает паренек в черной униформе и что-то сообщает на албанском. Старший головорез подходит к русским и недовольно бурчит: «Давайте поезжайте за мной». То есть передумали расстреливать. И конвой едет обратно вниз, в долину. Там сепаратисты возвращают русским камеру и фотоаппарат, но забирают отснятые пленки. Старший сепаратист приказывает Боголюбову убираться с их территории и больше никогда не показываться… Боголюбов рассказывал мне, что гнал машину до линии фронта к братьям сербам без остановок на перекур и даже на поссать…

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности