В голове клоками повис туман.

   Я же чувствовала, что с Отисом что-то не так. Осознавала, что молодой человек с такой внешностью и карьерой не может быть одинок, и что всегда найдется та, что с радостью согреет ему холодную постель. Но постоянные отношения несколько лет?..

   — Ферра Лоурель — фрейлина государыни, придворная дама, — тем временем рассказывал Энтон. — Очень красивая девушка, тут ничего не скажешь. Дворцовые художники даже успели написать несколько ее портретов, правда, на мой вкус, вышла больше бездарная мазня.… Кроме симпатичного личика, Ферра обладает кое-каким влиянием, так как входит в круг любимец государыни. Вы не могли ее не заметить, госпожа Лоурель сегодня была на приеме Темпичей, к тому же, они пришли с Отисом вместе.

   — Но что тогда Отис забыл на балу невест?..

   Энтон легко рассмеялся:

   — Странный вопрос для столь рассудительной барышни. Очевидно, Отис не собирается жениться на своей любовнице. Я слышал, что его дядя не посчитал Ферру подходящей партией для своего любимого племянника, а Отис без его одобрения и шагу ступить не может.

   — Но как же так, меня что, хотели убить из-за каких-то танцев на балу невест?.. Эта Ферра выжила из ума?..

   — Вы даже не представляйте, сколько жестоких преступлений совершается людьми во имя их большой и светлой любви.

   — Но, согласитесь, в это сложно поверить, — упрямо продолжила я, предприняв новую попытку отстраниться. — Меня и Отиса ничего не связывает, кроме двух танцев. Даже слов, сказанных между нами, едва ли наберется с три десятка. Чтобы пойти на столь отчаянный шаг, нужна более весомая причина, иначе бы Ферре пришлось расправляться с большой толпой дам, с которыми Отис имел куда более длительные беседы.

   — И, тем не менее, я знаю, что это была именно Лоурель, какими бы рассуждениями она не руководствовалась. Мои источники… не имеют привычки врать.

   Я хотела возразить, что все люди способны на ложь, но тут же одернула себя, запоздало вспоминая, что я имею дело с некромантом.

   — И что же мне теперь делать? — тихо проговорила дрогнувшим голосом, — Эта женщина может и повторить покушение…

   — О, не стоит волноваться. Я позабочусь о том, чтобы она вас больше никогда не побеспокоила.

   Вопрос о том, каким же образом Энтон Корре собирается решить данную проблему, я так и не решилась произнести вслух. Разом стало душно и тесно в захвате его рук.

   А затем мне вдруг стала абсолютно неважна дальнейшая судьба любовницы Отиса, Ферри Лоурель. Мы выехали из леса и, следуя изгибу дороги, оказались прямо напротив главных ворот моего поместья.

   В черном кованом железе тонкой работы были искусно запечатлены твари, живущие в самых глубоких водах океана: длинношеие нирны с маленькой головой и обтекаемым массивным телом, скалящиеся змеевики, сложенные во множество колец, и выполненный в дотошных деталях кракен, терзающий трехмачтовую каравеллу. Сейчас эти металлические чудища, бросавшие на землю неясные тени, смотрелись жутко, освещенные лишь парой неярких светильников.

   Глядя на горящие желтым светом окна первого этажа, я сглотнула и поежилась, сейчас особенно остро чувствуя голой кожей грубоватую ткань плаща.

   Светоч Энтона дрогнул и вдруг растаял в воздухе, погружая нас во тьму. До тусклых кругов света у самых ворот было всего два метра, но теперь рассмотреть издалека меня и Корре не представлялось возможным.

   — Вы запомнили все, что вам нужно будет сказать? — услышала я вкрадчивый голос Энтона.

   Я обреченно кивнула, чувствуя, как мучительно заколотилось сердце. Я уже знала, что сейчас будет, но прикосновение пальцев мужчины к ткани плаща в месте чуть ниже ключиц, вызвало предательскую дрожь.

   — Ни звука, — короткое предостережение, и над моей грудью расцвела обжигающая боль.

   Я дернула здоровой ногой, с трудом сдерживая почти прорвавшийся стон. Пальцы Энтона быстро переместились на мое правое предплечье. Новая болезненная вспышка, — и мне стоило огромных усилий воли, чтобы не вырваться из рук Корре.

   Дальше спина, потом, особенно мучительно, живот, и в конце внешняя сторона левого бедра. Там Корре задержал свою ладонь на несколько более долгий срок, чем в предыдущие разы, и я едва не взвыла в голос, впиваясь зубами в собственную ладонь.

   — Только не подумайте, что мне в радость вас так мучать. Но, увы, это необходимо.

   — Что это за магия? — выдавила я, смахивая выступившие слезы. — Сущая пытка!

   — Именно, что пытка, моя дорогая. Хорошо развязывает язык, если применять в полной мере. За кожу не переживайте — я был аккуратен, к тому же, я обязательно найду способ вручить лекарю флакон с остатками вампирской крови, чтобы он добавил ее в мазь как чудесное средство от ожогов из Объединенных республик.

   — С каждый разом вы раскрывайте передо мной все новые и новые ваши стороны, — глухо пробормотала я.

   — Поверьте, вы не знайте и десятой части моих талантов.

   Способности Энтона в действительности меня сейчас мало волновали. Больше всего на свете я желала скинуть плащ, чтобы ничего не касалось пылающей части кожи.

   — Держитесь, Кларисса, осталось недолго.

   Охрана поместья дернулась, только когда ворота перед нами с легким скрипом отворились, признавая во мне члена семьи Извич.

   Трое мужчин в серой форме, стерегущих вход, застыли, разинув рты, там же где и стояли, едва увидели господина Корре и меня в таком вульгарном виде, — плотно закутанную в плащ и с выставленной обнаженной ногой, которая как бы намекала, что не все элементы моего платья были на своем привычном месте.

   Я, скрывая бессильную досаду и смущение, вновь нацепила на лицо маску невозмутимого достоинства. Однако удерживать ее долго я не смогла.

   Недалеко от ворот стояло два экипажа.

   У нас были гости.

   Энтон спустился с лошади первым, мимоходом отдавая поводья подскочившему слуге, и я, соскользнув вниз и морщась от боли, вновь оказалась на его руках.

   Сбоку послышались шепотки, раздалось несколько охов, застучали каблучки заметивших нас служанок, взметнулись накрахмаленные юбки. Едва мы поднялись по мраморной широкой лестнице, у входа нас уже встречал ошеломленный мистер Грауль.

   — На госпожу напали, — опуская все приветствия, сказал Энтон дворецкому сосредоточенным тоном. — Нужен лекарь.

   Мистер Грауль, совсем по-женски, в ужасе прижал ладонь к тонким бесцветным губам и, качнув головой, бросился внутрь раздавать поручения слугам. Корре, игнорируя поднявшийся вокруг переполох и не отвечая на настойчивые вопросы взволнованной прислуги, размашисто шагал дальше, отлично ориентируясь в доме.

   — Господин Извич у себя? — Энтон перехватил одну из служанок и та, побелев и резко отводя глаза в сторону, кивнула.