— Давно это произошло?

— Десять лет назад.

— И потеряв истинную, отец передал пост альфы Вальтеру?

— Да, потеря силы неизбежна. Чарльз еще хорошо держится в отличие от… — замолкает. Прикусывает язык.

Но один обрывок фразы позволяет понять, что и сама Мегги не в восторге от безумного братца. Полагаю, в стае начались проблемы давно. Безоблачная и дружная атмосфера больше иллюзия, которую оборотни поддерживают. А тайн там выше крыши.

Слышу гул шагов в коридоре. Кто-то стремительно приближается. Сердце отбивает странный ритм, то замирает, то начинает бешено колотиться. Пришел! Знаю — это он! Страшно и радостно. Боюсь признаться даже себе — мне его не хватало. Соскучилась. Внутри живет дикая потребность в обороне. Собственные ощущения пугают.

Распахивает дверь. Черный костюм. Белоснежная сорочка. Глаза сверкают мрачной темной глубиной. Золотых вкраплений почти не видно. В мгновение ока оказывается около меня. Дотрагивается до забинтованных рук. Нежно. Едва ощутимо. И ту же становится так тепло. Так хорошо. Невольно губы растягиваются в глупой улыбке. Не время сейчас вести себя подобным образом!

Наклоняется еще ниже. Обнюхивает меня. Проходится носом по волосам, шее, груди, рукам. Дышит шумно. Втягивает воздух, словно до этого очень долго не дышал.

Резко выпрямляется. Отходит к окну. Мы с Мегги сидим тихо. Никто не решается нарушить тишину. Смотрю на спину волка. Воздух наэлектризован. Напряжение почти осязаемо. Так продолжается несколько минут. Рэймонд поворачивается. Смотрит на меня, переводит взгляд на девушку.

— Слушаю вас. Выкладывайте все в мельчайших подробностях, — голос спокойный, холодный. Даже отчужденный.

Тяжело начать говорить. Слова застревают комом в горле. Волчица берет инициативу в свои руки. Начинает говорить. Потом уже подключаюсь и я. Рассказываю про поход с Шайной. Про встречу с Джеком. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Говорю все как есть. Не перекручиваю, не утаиваю. И про стычку с Вальтером, и про странное благородство Катарины. Про крем. И папеньку.

Иногда мой рассказ прерывается репликами Мегги. Она объясняет что делала, как меня спасала. За все это время Рэймонд не издал ни звука. Я пыталась понять его душевное состояние. Если у нас есть связь, я ведь должна что-то почувствовать? Но нет. Стена. Плотная. Каменная. Непробиваемая.

Направляется в ванную комнату. Проводит там от силы минуты две. Возвращается.

— Вивьен, ты в состоянии собраться и выйти в гостиную? — смотрит на меня, склонив голову.

Я могла бы сейчас сыпать упреками. Говорить, что его обещания ничего не значат. Он говорил, что угрозы нет, а на деле? Так я собиралась сделать, когда очнулась. После того, как Мегги меня спасла. Но сейчас мне отчего-то совсем не хочется перечить ему. Вот именно сейчас мне надо собрать все силы и послушно пойти в зал. Где, я уверена соберутся все. Смело встретить ненавидящие взгляды. Выстоять. Внутренне ощущаю эту необходимость. Во мне живет уверенность — это единственно правильное решение.

— Да… Мегги мне поможет одеться…

— У вас тридцать минут, — направляется к двери. Невозмутимый. Отчужденный. Как его понять? Что ожидать?

— Рэймонд! — кричу, когда он уже переступил порог.

Поворачивается, вопросительно выгибает бровь.

— Твой… отец… он угрожал, что Мегги будет наказана. Но ведь она только помогала мне! Прощу… очень тебя прошу, — пытаюсь взглядом передать, насколько это для меня важно, — Защити ее. Не дай им причинить ей вред…

Смотрит. Долго. Пристально. Словно пробирается в душу. Не произносит ни единого слова. Один легкий кивок головой. Уходит. Сразу становится пусто.

— И к чему мне готовиться? Чего ожидать? — спрашиваю, стоящую рядом с моей постелью Мегги.

Она лишь разводит руками в стороны.

— Нам лучше поторопиться… опаздывать не стоит…

Волчица одевает меня. Гадливое чувство беспомощности только усиливается. Ничего сама сделать не могу. Надо рассчитывать на милость тех, кто меня ненавидит. Да, и что ждет меня там, за пределами комнаты могу только догадываться.

Иду по коридорам с Мегги, с твердой уверенностью выдержать все достойно. Нельзя им видеть моих слез, чувствовать страх.

Когда мы вошли, все уже собрались в зале. Посредине накрыт стол. Столько разнообразной еды, такие одуряющие запахи, что невольно кружится голова. Даже невзирая на стресс, боль и переживания, чувствую, как желудок сжимается в голодных спазмах. Я ела только утром. А потом… не верится, что столько событий произошло в один день. И ведь это еще не конец.

Реймонд сидит в кресле у окна. Катарина с Вальтером стоят у противоположной стены. Папенька в другом конце комнаты в окружении трех неизвестных мне оборотней. Шайна тихо сидит в кресле ближе всего ко мне. Комкает подол платья и ни на кого не смотрит. В зале есть еще и другие оборотни, которых я прежде никогда не видела. Почти все смотрят на меня. Как хочется стать маленькой, незаметной, невидимой. Спрятаться в дальний угол, чтобы меня никто из них не нашел. Никогда еще не ощущала такую дикую концентрацию ненависти в одном месте.

— Отлично все в сборе, — голос Рэймонда проходится эхом по залу. — Присаживайся, — указывает мне на пустующее кресло.

Иду. С трудом. Едва не спотыкаюсь. Мегги семенит следом. Смотрит в пол.

— Теперь я хочу послушать вас, родная стая, — оборотень выглядит расслабленным. Откинулся в кресле. Закинул ногу на ногу. Голос ленивый. Спокойный, — Вашу версию событий. И, конечно же, признание, кто решил, что вправе калечить мою истинную?

Минута молчания. Долгая. Удушающая. Я, кажется, даже забыла, как дышать. Гадко осознавать, но сейчас судьба моя зависит от Рэя. Даст команду «фас», и нет спасения. Ужасное состояние, когда понимаешь, что от тебя ничего не зависит.

Если выживу сегодня. Поправлюсь и буду искать пути побега. Дальше, так продолжаться не может. Я просто сойду с ума, и на этом все закончится. Я не железная. Мне не выстоять.

— Она довела Шайну. Встречалась со своим бывшим кобелем. Это прямое неуважение к тебе брат, — Вальтер говорит резко, с неприкрытой злобой. — Я ничего не подмешивал. Было желание просто свернуть ей шею. Но Катарина меня остановила. Спасла ее шкуру.

— Тот, кто подмешал кислоту сын, не преследовал цель убить. Ничего ее ничтожной жизни не угрожало. Самка с покореженной мордой вполне способна выносить наследника. Следовательно и проблемы нет, — отец подходит к столу, наливает себе выпить. Ведет себя расслабленно. Ему весело. — С какой стати ты устроил сбор, непонятно. Вместо того чтобы праздновать мой приезд, мы разбираем мусор. Недостойный внимания.

— Рэймонд, ведь правду говорит Чарльз! Я ее спасла. Хотя могла закрыть глаза, уши и не вмешиваться. Не знаю, кто испортил кремы, но ведь все обошлось. Так к чему сейчас эти выяснения? — за все разы, что я ее видела, сейчас голос Катарины звучит непривычно миролюбиво.