— А что такое?

— Значит так, пацан мой в клубе вчера краем уха слышал, что, дескать, в ту ночь, когда труп в подъезде появился, недалеко от того дома Гришка Савельев помогал выталкивать двум мужикам неместным «Москвич». Тот застрял в колее на Совхозной, а Гришка как раз на работу шёл, в котельную. Эти два мужика, дескать, обещали ему плеснуть стакан, но обманули. Вот он и жаловался потом кому-то из собутыльников. Я Савельева с утра притащил в отдел, но он пьяный, как всегда. Сейчас с ним разговаривать бесполезно. Мы протокол оформили и в камеру пока поместили. Так что имей ввиду — Земсков от такой длинной своей речи немного подустал.

— Спасибо-спасибо, Павел Николаевич — до следователя дошло сразу: Земсков добыл ценного свидетеля.

— Я, Евгений Андреич, подойду часика через три — Земсков был крайне доволен, что своей информацией заинтересовал Храмова — вместе и переговорим с Савельевым. А то начнёт тебе мозги пудрить. А я хорошо его знаю, в школе ещё вместе учились… Ну я пойду пока?

— Хорошо-хорошо, спасибо большое…

Гришка Савельев был ровесником Земскова, но выглядел много старше. «Не тверёзвый образ жизни», как любил выражаться Павел Николаевич, давал о себе знать. Попав в кабинет к следователю, Савельев долго не мог понять, что же от него хотят. Таращил полупьяные глаза и только твердил: «Я ничё не брал, мне на жизнь и так хватат»…

— Да-а — Храмов стал уже нервничать — и как тебе такому кочегарку-то доверяют?

— Не надо — Гришка поводил у себя перед носом поднятым вверх указательным пальцем — Я сегодня выходной и имею право. А на работе я как штык! И…

— Слушай, «штык»! — начал терять терпение и Земсков — Похмелиться хочешь? — Бледно-серые гришкины глаза сразу засветились — Спрашивашь, наливай конешно…

— Щас, уже бегу — Павел Николаевич присел на соседний стул — Ты меня хорошо знаешь?

— Хорошо — энергично кивнул головой Савельев, от кивка потерял равновесие и чуть не свалился со стула.

— Так вот — продолжил свою мысль Земсков — Литр самогона стоит у меня в сейфе. Если сейчас рассказываешь, как неделю назад ночью у кочегарки вытаскивал из грязи «Москвич», самогонка твоя. Ты меня понял?

— Понял — наконец-то сподобился Гришка.

— Рассказываешь?

— Не-а — неожиданно не согласился — налей сначала…

— Я сейчас тебе налью! — взбеленился всегда спокойный Земсков — на все пятнадцать суток! Без вывода. Хочешь!?…

— Ну был «Москвич», четыреста двенадцатый… — тут же приступил к даче показаний собеседник.

В течение получаса следователь сумел добиться от Гришки, что в ту ночь на улице Совхозной он действительно помогал двум незнакомым мужчинам выталкивать застрявший «Москвич» светлого цвета. На вопрос о приметах мужчин, Савельев долго морщил лоб и всё же вспомнил — Вмазанные оба были — И даже номер «Москвича» подсказал — Советский был номер…

Когда Храмов заканчивал допрос, зашёл начальник розыска. Подождав, пока Савельев подпишет протокол и отправится на поиски обещавшего самогон Земскова, Петров подсел поближе к следователю — Не стыкуется что-то, Жень. Другой человек про Носова говорит совсем другое. Не зря ли он, правда, у нас парится…

— Какой ещё «Москвич»! — возмущению Грибанова не было предела — Я ж давал уже показания! Я ж всё в глаза ему высказал! Чё вы опять крутите — подозреваемый вполне сносно изображал истерику — Конешно! Племяшку васильевского отшиваете… Я жаловаться буду! Прокурору — буду!..

Битый час Храмов и Петров пытались убедить Петю дать правдивые показания, всем своим видом показывая, что всё уже известно, и про «Москвич», и про водителя. В конце концов Грибанов полностью замкнулся и разговаривать дальше отказался. Номер не прошёл.

Ближе к полуночи Евгений Андреевич позвонил Васильеву домой — Не разбудил?

— Нет, не разбудил, сухари сушу…

— Ты завтра сильно занят?

— Что ещё стряслось?

— Помощь твоя опять нужна…консультация — схулиганил Храмов — Короче, мы с Петровым только вдвоём подъедем с утра пораньше.

— Приезжайте. А парня вы зря держите…

— Дома он уже, вечером гаишники отправили на попутке.

Васильев, узнав про «Москвич», затарабанил пальцами по столу — Как же я сразу не допёр. С Зиминым он труп к вам вывез. С Игорьком. Есть у нас тут тунеядец один, в соседях практически у Грибановых. От отца покойного достался ему «Москвичёнок», цвет — оранжевый.

— А он колонётся? — осторожно поинтересовался Петров.

— Решим, я думаю…

Уже через час перед Храмовым в кабинете у Николая Ивановича сидел крепкий круглолицый парень лет двадцати пяти от роду. Старался держаться спокойно, что ему в общем-то удавалось.

— Знаешь меня? — Храмов откинулся на спинку стула… — Не знаешь? — сделал изумлённый вид — Я — старший следователь Пригородного РОВД, это — наш начальник уголовного розыска, а Николая Ивановича ты, наверное, знаешь.

Зимин согласно кивнул головой, продолжал помалкивать.

— Знаешь, зачем мы приехали к тебе за сорок вёрст?

Зимин вновь промолчал, но головой замотал отрицательно.

— Да ты что! — ещё больше изумился следователь — И Андреев тебе по ночам не снится?

Зимин учащённо засопел, но продолжал молчать, тупо уставясь в пол.

— Мать свою пожалей, дурень — вступил в разговор Васильев — преподнесешь ей подарочек…

— А я чё? Я-ни чё… — начал понемногу высказываться свидетель. Неожиданно — затрясся всем телом. Стало ясно, что круг сейчас замкнётся.

— Ты сопли не пускай, а рассказывай давай — Васильев налил из графина воды и протянул стакан свидетелю. Тот, зачем-то понюхав содержимое, немного отпил, руки вновь задрожали и Николай Иванович стакан срочно забрал. Опять наступило всеобщее молчание.

— Ну что ты время у нас отнимаешь — не выдержал первым Петров. Зимин страдальчески посмотрел на односельчанина — Дядь Коль, ты ж Гриба знашь… Он же порешит меня потом. Он сразу предупредил… — свидетель вновь замолчал, упёршись взглядом в пол.

— А за что он тебя порешит — Храмов пересел на соседний к допрашиваемому стул, сильно нагибаясь и заглядывая Зимину в лицо.

— Сами знаете — захлюпал носом основной свидетель — дело-то серьёзное…

— Вот именно, что серьёзное — не разгибаясь продолжал следователь — Ты Андреева убивал?!

— Да вы что! — отпрянул Зимин — Да как…

— Ты ещё перекрестись — подключился с другой стороны Петров — Ты же сядешь, милый. Из-за какого-то ублюдка срок будешь мотать…

— За что же — не сдавался свидетель, приподняв голову.

— За отказ от дачи показаний — раз — начальник розыска стал картинно загибать пальцы на руке — За укрывательство особо тяжкого преступления — два. За пособничество в убийстве…