Господи, неужели все это было со мной? Убитый грек, тюрьма истрашный пожар, который, по сути дела, дал мне путевку в новую жизнь. ПрежняяМашенька умерла и родилась новая, Я не могу открыть счастливым родителямстрашную правду, потому что они слишком много сделали для меня.

Остается только одно — действительно стать их дочерью. Нужноучиться жить по-новому и дорожить тем, что подарила мне судьба.

В честь моего выздоровления родители устроили вечеринку. Вгостиной был накрыт пышный стол. Человек на пятьдесят, не меньше. Благо, местопозволяло. Приехали гости. Родственники, друзья. Наверное. Я ведь никого незнала. В основном пожилые люди, соратники отца. Среди них — политики, артисты идаже один известный писатель, книжки которого на протяжении последних двух летнеизменно возглавляли списки бестселлеров. Я их почитывала в больнице. Что ж,ему было откуда брать сюжеты. Как я давно уже поняла, Машенькин папа возглавлялкрупнейшую питерскую криминальную группировку. А раньше… А раньше он работал вторговле. Не рядовым продавцом, конечно. Тогда-то все и началось.

Когда все расселись, отец произнес тост. Слушая его, я чутьне прослезилась.

— Сегодня, пожалуй, один из самых счастливых дней моейжизни, — сказал он, поглаживая меня свободной рукой по плечу. — Домойвернулась моя Машенька, моя дочка. На ее долю выпали тяжелые испытания. Но онавсе вынесла. Я и не думал, что дочка у меня такая сильная. Признаться, нам сматерью есть чем гордиться!

— За Машеньку! За ее молодость и красоту! —зазвучали возбужденные голоса.

Гости стоя выпили.

Смотрели на меня все — и женщины, и мужчины. Сравнивали,наверное, с тем, что было раньше. Оценивали работу хирургов. Ловить на себечужие взгляды было неприятно. От прежней Машеньки ничего не осталось. Это-то изаставляло меня волноваться. А вдруг кто-нибудь догадается, что я самозванка,обманом проникшая в богатый дом? Да ну, что за бред, вряд ли. Ведь родителипризнали меня. Да и на Лену я совсем не похожа.

На проститутку Лену из Москвы, у которой не было никакойамнезии и которая отлично помнила, что с писателем она точно спала!

После пятого или шестого тоста свободное пространство передкамином заполнилось танцующими парами. Ко мне подошел бритоголовый браток столстой цепью на бычьей шее. Я с непониманием уставилась на него.

— Машенька, это Вадик, — шепнула мне мама. —У вас была сумасшедшая любовь!

— Не помню.

— Оно и понятно. Врачи говорят, что после того, что тыпережила, очень сложно восстановить память. Тебе придется по крохам всевосстанавливать. Когда-то Вадик был твоим женихом. Вы с ним отлично ладили.Хотя мы с папой никогда не одобряли твоего выбора. Таких Вадиков у папы прудпруди. Можно было бы подыскать что-нибудь поинтереснее.

Я встала, улыбнулась своему так называемому жениху иотправилась с ним танцевать. Мордоворот, обняв меня за талию, бесцеремонновглядывался в мое лицо.

— Привет, давно не виделись, — наконец пробасилон.

— Привет, и как давно?

— Два с половиной года.

— Неужели прошло два с половиной года? Господи, а я ине заметила. Как быстро бежит время!

— А ты здорово изменилась. На улице я бы тебя не узнал.

— Я представляю, как бы выглядел ты, если бы попал втакую передрягу.

— Извини.

— Да ничего, я уже привыкла.

— Мне даже кажется, что ты стала еще красивее.

— Спасибо.

— Маша, скажи правду, почему ты тогда от меня уехала?

— Я от тебя уехала? Куда?

— Извини, я забыл, что ты ничего не помнишь.

— Я хочу знать, что же со мной произошло.

Мордоворот опустил глаза и, понизив голос, сказал:

— Маша, мы любили друг друга и.., спали вместе.

— Вот как?

— Да, и тебе это очень нравилось. Мы даже кончаливсегда одновременно.

В этот момент заиграла быстрая музыка, но мы с Вадимомпо-прежнему топтались на месте в медленном танце.

— Надо же, какие интригующие подробности, —захихикала я.

— А еще, Маша, ты собиралась за меня замуж.

— За тебя замуж?!

— Почему ты удивляешься? Ты называла меня маленькиммальчиком, шалунишкой.

Мордоворот покраснел.

— Шалунишкой?!

Бросив на него оценивающий взгляд, я прыснула со смеху.

Мордоворот обиженно запыхтел.

— Извини, пожалуйста, — погладила я его поплечу, — просто я и в самом деле ничего не помню.

И что же произошло дальше?

— А затем ты связалась с каким-то козлом.

— С каким еще козлом?

— Ну, не с козлом, а уродом…

— Он что, был такой страшный?

— Ну, это я так, образно говорю. В общем, ты поехала вМоскву и познакомилась там с каким-то мужиком. В Питер не звонила, жила у негона квартире. Отец везде тебя разыскивал. Послал своих ребят, чтобы они кверхудном перевернули всю Москву, но тебя так и не нашли. Отец поседел за это время,да и мать сильно сдала. А затем отцу позвонили и стали требовать за тебя выкуп.Для виду он согласился, а сам хотел подстроить ловушку, но с той стороны что-топочуяли и за деньгами не пришли. После этого он готов был заплатить за тебялюбую сумму. Мы привезли ровно столько, сколько просили, все по-честному, нотебя больше не увидели. Твои предки" искали тебя несколько месяцев инаконец обратились в Интерпол. Следы твои отыскались в Греции. Ты лежала втюремном лазарете в полнейшей наркотической коме. Тебе грозил большой срок.

— А почему я лежала в тюремном лазарете?

Разве я сидела в тюрьме?

— Ты торговала наркотиками.

— Я торговала наркотиками?!

— Это правда.

— А почему я занималась этим именно в Греции? Какимветром меня туда занесло?