Коммунисты, — с какой-то резкостью от невесть откуда взявшегося раздражения продолжала Лера, — считая так же, отменили общечеловеческую мораль. Язычники приносили людей в жертву и были убеждены, что делают доброе дело для других.

И все они считали, как и вы, что их мнение — единственно верное, а остальные ошибочны. Улавливаете общий подход? Все бы ничего, если бы просто "мнение" не оправдывало убийства.

А как быть с абортами — тоже к стенке? Не много ли? И только по вашему мнению. Или будем делить дальше. Аборты и убийства взрослых людей простим, а вот за ребенка будем отправлять на эшафот. Не переоценивает ли свою правоту такое мерзкое создание, как человек?

Женщина вдруг зарыдала. Мужчина, укоризненно посмотрев на Леру, принялся ее успокаивать.

Уже на улице, почти бегом, увязая в снежной каше, Лера, сама еле сдерживая слезы, подумала: откуда в ней взялась эта злость, с которой она высказала минуту назад женщине все, что пережила и носила с собой давно? Почему не сдержалась? Почему не смогла, сказав правду, в чем была твердо уверена, сделать это спокойно? Откуда такой холод в стремлении к справедливости? Ведь, в конце концов, она также озвучила лишь свое мнение. Когда говоришь "казнить", добавляй "по моему мнению", горько усмехнулась Лера. Тогда хоть избавишь следующих за тобой из убеждения, что так думают все. И не возьмешь греха на душу, увлекая их такой убежденностью. Ах, если бы все добавляли эти волшебные слова. Скольких бы людей они избавили от несчастий.

— Вот так, "благими намерениями", мы и убиваем, прости Господи, — уже вслух произнесла она. Настроение было испорчено.

Через месяц Лера поняла, что беременна. Это не входило в ее планы.

Прошло еще три недели. Неожиданно картины в ее сознании начали стремительно сменять друг друга. Больница, операционная, крики, кровь. Стоп!

— Зачем все это? Зачем мне напоминают об этом! Неужели, о, нет! За что? За что мне все это? Нет, этого не будет! Пусть этого не будет! — закричала она, прижав ладони к лицу.

Лера очнулась в тишине. Мальчик по-прежнему обнимал ее. Он крепко спал.

* * *

— Ты изменила событие. Твоя жизнь пойдет по-другому, — как-то задумчиво произнес ее спутник.

— Пусть, — не задумываясь, ответила она.

— Так же, не задумываясь, ты приняла решение. Не задумываясь о том, что твоя жизнь потечет иначе. У тебя будет другая семья. Ты лишила будущего своих детей. Они даже не родятся. Неужели тебе все это не дорого?

— Дорого. И бесконечно жаль, что так получилось. Но ведь все уже в прошлом? Все кончилось?

— Не совсем. То, что хотела, ты выполнила. Спасла мальчика, и он больше никогда не будет страдать, но останется здесь с нераскрытой душой. Его талант так и не расцветет, и люди просто этого не заметят. Ты пока еще в этом мгновении, и вы можете остаться в нем, если ты захочешь. А там все потечет по-прежнему. Твои дети вырастут, и жизнь пойдет своим чередом.

Лера задумалась. Все, что она сделала, сделала правильно. Она бы повторила это тысячу раз, если бы такое произошло вновь. Но сейчас она могла бы оставить жить своих детей там. Не отнимать у них право на жизнь. У своих милых, любимых, столь дорогих ее сердцу детей. Она вспомнила их добрые беззащитные глаза, полные доверия к ней. Их немую и трогательную надежду на нее. "Мама все знает и всегда защитит" — вот что читала она в их глазах каждый раз, когда они смотрели на нее. Каждый раз, когда она их целовала. А сейчас ей предлагалось…

И вдруг она по-настоящему поняла, какой выбор должна сделать. Будто кто-то, неумолимо подавляя сопротивление, заставлял ее дать ответ на страшный вопрос: кого ты решишь лишить права на жизнь — их или его? Этот вопрос стоял перед ней, как и тогда, много лет назад. Он никуда не делся и не исчез, хотя она так старалась об этом забыть. Он всегда преследовал ее и всегда был рядом. Ей так и не удалось сбежать от себя.

— Господи! Что же мне делать? Боже, помоги мне! — взмолилась Лера. — Я не могу решить сама! Помоги же мне, Господи!

Ее стон потонул в грохоте колонн.

Жизнь она оставила ему.

— Ты выбрала правильный путь, хотя это далось нелегко.

"Нелегко. Какое ужасное несоответствие этого слова тому, что только что произошло со мной", — прошептала Лера.

— Он станет великим архитектором. Его назовут вторым Гауди. Весь мир будет гордиться им. Он опередит свое время, и память о нем будет жить тысячелетия. Но главное, он появится здесь далеко впереди тебя, избавленный от тех душевных страданий, которые ты уже испытала здесь и которые еще предстоят тебе. Он пойдет к Свету не истерзанный и без ран на теле. И будет знать, что в этом ему помогло материнское сердце. Но так будет только в том случае, если он вырастет у себя на родине, а не вдали от дома.

— Что же может помешать этому?

— Твой неправильный выбор.

— Выбор. Каждый раз выбор. Ведь я его уже сделала! Почему это так? Разве нельзя жить и существовать без этого? Разве у человека нет другого пути?

— Вся жизнь человека — ежесекундный выбор. Она состоит из цепочки решений. Выбрать тот или иной шаг в следующий момент. Уйти ли домой или посидеть еще? Доехать или прогуляться пешком? Что приготовить на ужин? Люди просто не задумываются над этим. Не задумываются, потому что подобные решения не касаются пограничных состояний. Они начинают думать совершенно по-другому в экстремальных состояниях. Ты сама писала об этом.

— Но разве это выбор между добром и злом?

— Выбор между добром и просто поступком — одно и то же. Здесь действует одинаковый закон.

— Какой закон?

— Любое действие добра вызывает противодействие зла, и кто-то в результате страдает. И страданий иногда больше. В отдельной схватке зло может одержать верх. Но это не значит: "Не делай добра — не получишь зла". Кто-то, может быть даже ты, обязательно получает добро. Важно другое. Конечный результат всегда неизменен: принесенное всем добром всегда, пусть чуть-чуть, но больше, чем отнятое всем злом в результате такого противодействия. Это и есть стержень миропорядка, незыблемо поставленный Творцом в эпицентре великого столкновения сил добра и зла. В эпицентре этой непрерывной схватки. Этот стержень — одна из трех составляющих Закона Устройства Мироздания.

Вторая составляющая закона — необходимость такого столкновения, такой борьбы.

А каждый идущий к Творцу вносит свою частицу души, свою лепту в укрепление этого стержня. И вместе с каждым пришедшим ствол становится все выше и тверже, возвышаясь над мирозданием, приближая человека к его первообразу. И этот процесс — третья составляющая закона.

Лера задумалась. Как все просто. В своей диссертации она приводила пример принятия решений человеком в одной и той же ситуации, постепенно усложняя ее, доводя до крайности. Но каким примитивным показалось ей это теперь.