— Но позвольте! Все мы так или иначе попадаем в коллектив и живем там. — Мужчина в коричневом костюме, казалось, не собирался уступать. — И ничего страшного с нами не происходит!

— Не факт, судя по вам. Впрочем, для того чтобы понять это, надо детей любить. Всех. Но любовь к другим детям, а не только к собственным, невозможна без веры. Потому что только она дает силы любить всех людей так же, как одного, самого близкого человека. Люди уходят все дальше и дальше. Даже слушая меня сейчас, вы, наверное, думаете только о "странности" звучащего из моих уст. Материнская любовь — первоисточник доброты для ребенка — для вас уже почти пустые слова, если вы слушаете их! — Он указал на мужчину в коричневом. — Они заменят ее суррогатом — одинаковым отношением ко всем. Мне возразят: одинаково хорошим. Обмануть с ходу — устаревший прием. Такое отношение быстро заменится целесообразностью. Целесообразность вывода новых пород людей, более сильных, более голубоглазых. Затем хорошо бы ограничить направление их мыслей и развитие умственных способностей. Это мы уже проходили.

Человек в мантии с некоторым сожалением, навеянным равнодушием, которое читалось в глазах присутствующих, уже спокойно продолжил:

— Даже матери, лишающие ребенка своей любви, заменяя ее хорошим отношением няни, — уже не матери. С этого все и начиналось. Достаток — исчадие зла, он сделал мать и дитя чужими. Вы же хотите пойти еще дальше. Чем дольше ребенок находится в семье, чем позже он попадет в группу себе подобных, тем более устойчивыми будут его установки, полученные в детстве. Будет более свободен и, следовательно, более независим в своих поступках, когда вы или подобные вам начнут навязывать ему свои бредни, — снова обращаясь к хозяину, произнес он. — Не допустить этого — ваша главная цель! И вы ее тщательно скрываете.

— Господа, остановитесь! Мы не планировали обсуждать такие вопросы, мне даже кажется, что и общество не готово обсуждать их. Давайте закончим этот разговор, — не оставляя попыток исправить ситуацию, уже настойчиво вмешался мужчина в сером.

Но было поздно. Во взглядах присутствующих уже можно было заметить осторожное любопытство и не совсем искреннее отношение к спорщикам, точнее, к одному из них. Не каждый мог позволить себе так разговаривать с хозяином дома. И это только усиливало интригу.

— А женщина? Для чего вообще нужна будет женщина? — Человек в красной мантии старался говорить ровно, но получалось с трудом. — Раньше для того, чтобы выносить плод и воспитать ребенка, нужно было передать ему частицу материнской любви. Это процесс бесконечный. А в ваших планах ему места нет. Они ограничены узким кругом особей, необходимых для изъятия яйцеклетки, а основная функция женщины исчезнет. Что же тогда вообще прикажете понимать под "женщиной", если уже сейчас общество столкнулось с перепроизводством ее синтетических "заменителей"?

— Я вообще склонен не так упрощенно подходить к этому вопросу, — неожиданно вмешался в спор мужчина в синем. — Почему не предположить, что выработка организмом спермы каким-то образом связана с влечением к женщине? А при отсутствии такового со временем отомрет. Что делать тогда? Из чего вы будете формировать банк? И как вы хотите компенсировать половое влечение в обществе, где женщин почти нет? Кто просчитает последствия и возьмет на себя ответственность за правильность выводов? Да и что понимать тогда под словом "взятие ответственности"? С какой стороны не подойди, все еще очень сыро.

— Но ведь надо же что-то делать, коллеги! — Человек в коричневом костюме вновь попытался перехватить инициативу. — Надо начать, а там посмотрим. Если потребуется, по ходу реализации проекта внесем коррективы.

— Тот, кого вы цитируете, — перебил его человек в мантии, — сказал: "Надо ввязаться в драку, а там посмотрим". — Это было в начале двадцатого века, и подсказали эти слова вы!

— Но это не просто известный, а неоспоримо правильный подход!

— На футболе в Нью-Джерси, но не в уничтожении человека! — Человек в красной мантии резко встал и направился к выходу.

— Кто же его уничтожает? Наоборот! Мы спасаем его от вымирания. — Хозяин злобно посмотрел вслед оппоненту.

— Человек может спасти себя только сам, — обернувшись, ответил незнакомец. — И уж точно не нуждается в такой заботе, какую приготовили ему вы. Истоки вашего заблуждения, существующего тысячелетия, в убеждении: "В здоровом теле — здоровый дух". Тело у вас выше духа. Но это только истоки. Автор всего остального — лично вы! Гармоничная личность, индивидуальность складываются из таких соотношений и черт, которых вы хотите их лишить. Вы лишаете человека свободы выбора. Сначала ее ограничите, а потом лишите вовсе. А то, что получите, уже вообще не будет человеком. Так что, будьте любезны, называйте эту особь как-то иначе.

— Но ведь нас действительно становится все меньше! И семья действительно исчезает. Так или иначе это потребует решения, — раздались голоса тех, кто явно не хотел такого завершения разговора. — Вы можете предложить что-то свое?

— Прощайте, господа. Надеюсь, вы запомните сегодняшний вечер и сделаете правильные выводы. — Человек в красном решительно вышел из зала.

— Я провожу вас! Коллеги, прошу всех на кофе, сюда. — С этими словами мужчина в коричневом указал на дверь, противоположную входу. Гости, тихо обсуждая происшедшее, направились туда.

— Посмотрите, — громко сказала девочка, давно стоявшая на освещенной террасе. — Странно: весь город лежит во тьме, а у нас свет!

— Действительно, странно, — раздались голоса.

— Скажи, а разве у ребенка может не быть мамы? — уже тихо спросила девочка женщину, стоявшую рядом.

— Да что ты, милая, забудь все это. — И та ласково потрепала ее по волосам.

— Я все-таки провожу вас.

— Меня? Избавьте.

— Не волнуйтесь, я просто хочу подышать свежим воздухом. Да и время мое истекает, — пробормотал хозяин. — Что же вы прямо не сказали им, что…

— Что, рождая себе подобного, похожего на него младенца, человек творит новые миры? — перебил его человек в мантии. — И если насильно здесь можно сделать все, то заставить человека поделиться духом не в вашей власти?

— Ну да…

— В такой компании это бесполезно.

— Скажу откровенно, я опасался. Обычно таких слов бывает достаточно. С вашими-то доводами. Моя задача попроще. Тогда к чему было все это? — уже с сарказмом заметил хозяин.

— Только к тому, чтобы там, — человек в красном выразительно поднял указательный палец вверх, — когда им будут задавать последний вопрос, они не могли сказать, что не знали, куда это может привести!

— Что ж, не мой день. Ну ничего, зато верные мне люди давно ждут меня у самого Кремля.

И вдруг он, будто спохватившись, лихорадочным движением ощупал свою грудь. Боцманская дудка была на месте.

— До встречи, — прохрипел хозяин и, быстро схватив зонт, вышел наружу.