подвале с чихающим паровозом. Идея с коробкой не так уж и хороша. Он заявится к дому ближе к полуночи, нежданный курьер не самая подходящая легенда в это время суток. Прикрытие вообще не нужно. Сойдёт любая ложь, главное, чтобы ему открыли дверь.

Отец недовольно косился на него, продолжая портить мебель. Ночь и без ссор со стариком обещала выжать Уборщика до состояния жмыха.

– Пожелай мне удачи, отец. Если утром ты услышишь мои шаги у себя над головой, значит, твой сын родился под счастливой звездой.

Он выбрал комбинезон кофейного цвета. Раскрыл рюкзак и принялся складывать в темнеющее зево рабочие инструменты. Отец взирал на него с молчаливым упрёком. Одно радовало – столешницу он царапать перестал.

Глава 10. Мальчишник

– Вскрывайся, Пол.

Вадим стряхнул в пепельницу порядочный кусок пепла. Шёл третий час игры. Вызванная сигарой сухость во рту вынуждала прикладываться к лимонаду невообразимо яркого цвета, которым Эл заставил добрую треть холодильника. Он был уверен, что эта штука светится в темноте. После трёх порций виски в голове приятно гудело. Сам он умудрился вылететь из игры, отдав последние фишки в предыдущей раздаче. Надо честно признать, что идти «All-in» с комбинацией «Стрит» было плохой идеей. Хорошо отыгрался, ничего не скажешь. Роману повезло собрать «Флеш» из трефовой масти. Карикатурно потирая руки, четырёхглазый везунчик добавил к горе своих фишек остатки былой роскоши Вадима.

Проигрыш в дружеском покере его не расстроил. Завтра он станет богаче на двадцать миллионов, а через два дня после свадьбы улетит на Азорские острова. Жизнь подкидывала один приятный подарок за другим. Расслабленно сидя в кресле в ароматном канцерогенном дыму, он размышлял над тем, не завести ли им с Кирой третьего ребёнка на «старости» лет. Она точно не будет иметь возражений. Поохает для вида и побежит покупать чепчики. Побережье Атлантики не худшее место для зачатия дочери.

Напрасно он гнул извилины, изобретая способ получить деньги, оставаясь в тени. Без вовлечения в процесс посторонних невозможно сохранить руки чистыми. А это даже более опасно, чем провернуть дело в одиночку. Сообщник захочет весомую долю сладкого пирога, а то и весь пирог. Вадим не успеет моргнуть, как сам станет заложником примитивного шантажа. Никому нельзя доверять, кроме себя. Запах денег обладал свойством превращать кротких агнцев в циничных отступников. И пример с помощником, решившим начать собственный бизнес по сдаче в аренду квартир с воровства, тому подтверждение.

Иногда тактика «напролом» себя оправдывала. Он рискнул сунуть голову в пасть льва и обнаружил, что хищник не собирается её откусывать. Осталось достать из распухшего брюха причитавшийся ему приз.

– Чему ты так улыбаешься, Джон? – Эл грыз фисташки, бросая скорлупу в бумажный пакет. Он пасанул ещё на префлопе[4], сразу после раздачи Полом карт. Ему выпали двойка и тройка. Играть с таким раскладом против королей и тузов так же бессмысленно, как выступать против бластера, имея на руках пистолет с пистонами. – У твоей сигары волшебный табак?

– Последний раз я курил траву на четвёртом курсе, – ответил Вадим. – С тобой, между прочим.

– Видел бы ты свою физиономию. Светится как неоновая вывеска. Хоть очки надевай.

– Хватит на меня таращиться, Эл! А то я подумаю, что ты ко мне неровно дышишь.

– Если хочешь, чтобы меня стошнило, скажи это ещё раз.

– Старый развратник! – Вадим скривил лицо, словно проглотил слизня. – Пол, вскрывайся же!

– Не хотел мешать вашей галантной беседе, сладкие мои, – отозвался писатель, но карты перевернул. Трое мужчин склонили головы над комбинацией из семи карт, с преобладанием бубновых. Значение имели только пять из них, которые и образовывали выигрышную комбинацию.

– Можете не тужиться, – ухмыляясь, произнёс Роман, успевший с начала мальчишника вылакать половину бутылки бурбона «Jim beam», – у меня «Стрит флеш».

– Точно, – кивнул Эл-Ринго. – От восьмёрки до дамы. Что-то мне подсказывает, что этот сукин сын опять выиграл. Вскрывайся, Джорджи. Давай посмотрим, надрал ли ты нашему выскочке задницу.

Антон положил на зелёное сукно зажатые в ладошках карты. Безбожно измятые, разумеется. Сколько бы друзья не повторяли ему, что место карт на столе, он упорно не желал отказываться от привычки смотреть на их лицевую сторону во время игры, будто играл в «дурака».

– Что у меня? Что у меня? Я выиграл?!

Не дожидаясь ответа, он зарылся в листок с подсказками, стараясь выяснить, чья комбинация выше по статусу. За несколько лет игры в покер в лофте Эла, он так и не смог выучить порядок комбинаций.

– Не мучайся, Джордж, – послышался довольный голос Романа, – у тебя четыре десятки. Всего лишь «каре». Моя комбинация выше. Сдаётся мне, что это я надрал ваши задницы, господа.

В какой раз за вечер он сгрёб к себе стопку пластмассовых фишек. Ещё два подобных расклада, и он станет победителем турнира.

– Я был уверен, что выиграю! – воскликнул Антон. – Когда ты раздал пятую карту, то не смог скрыть разочарование. Я видел!

– Ага.

– Ты блефовал?

– Ага.

– Ты же никогда не блефуешь!

– Ага.

Потрясённый неожиданным откровением Антон округлил глаза. Он залил в себя вторую половину бутылки и, несмотря на внушительный вес, прилично опьянел. Все попытки скрыть это вызывали усмешки у остальных игроков.

– Мой мир никогда не будет прежним.

– Сочувствую, радость моя. – Роман неспешно тасовал карты, наслаждаясь коротким отсутствием вселенской тоски, чему в равных долях способствовали спиртное и успехи в карточной игре. Мужчина без побед становится своей бледной копией. И неважно, связаны достижения с кучей заработанных денег или искусно сколоченным табуретом. Без побед мужчину накрывала пелена апатии, разорвать которую удавалось не каждому.

Из айпада Эла в хронологическом порядке звучали сольные альбомы Пола Маккартни и Wings. Легкомысленно шутя и перекидываясь в карты, они незаметно добрались до «Venus and Mars» семьдесят пятого года. Жизнерадостная «Listen to what the man said» побуждала четверых взрослых мужчин подпевать мелодичному припеву.

Фишка дилера перешла к Антону. Сидящий слева от него Альберт поставил «малый блайнд» – фишку номиналом десять единиц. Роман, соответственно, бросил на середину стола «большой блайнд» – фишку достоинством двадцать пять условных единиц.

– Ты уже подал заявление на развод? – спросил писатель.

При слове «развод» Антон потянулся к сырной тарелке за ломтиком рокфора.

– В тот же день, когда Анжела загубила мои гитары. Спасибо за образец.

Роман пожал плечами. Пустяковое одолжение не стоило благодарности. Интернет завален шаблонами заявлений о разводе. В двадцать первом веке институт брака переживал не лучшие времена.

– Зря она это сделала. И ведь не привлечёшь к ответственности. Ни свидетелей, ни доказательств.

– «Гибсон Лес Пол» был мне дорог, – Антон положил сыр на лаваш, добавил