— Поздно сожалеть, — ехидно сказал эльф, — дело сделано, так что терпите меня дальше.

С этими словами он подошёл к кувшину с лимонадом, понюхал его, брезгливо скривился, после чего через окуляр оглядел комнату и, довольно хмыкнув, вытащил из-за кресла бутылку, которую Сареф вчера не стал открывать. Громкий хлопок вылетающей пробки — и Йохалле, наполнив свой бокал, плюхнулся в кресло, где ещё совсем недавно сидела Джинора, и вытянул ноги на удачно подвернувшийся пуф.

— Ну, так что, — поинтересовался он, — прямо совсем сказать нечего?

— Не знаю, — пожал плечами Сареф, — кажется, ей понравилось.

— Кажется, ей понравилось! — издевательски повторил Йохалле, всплеснув руками, но при этом умудрившись не расплескать ни одной капли из бокала, — Сареф, ты либо эмоциональное бревно, либо у тебя самомнение до небес.

— У меня есть дела поважнее, чем обсасывать постельные подробности, — отмахнулся Сареф.

— Вот как? И что за дела?

— Для начала расскажи, как тебе вчера удалось продержаться, — потребовал Сареф, — Джинора сказала, что она стягивала в себя не весь урон, который тебе наносила Осина.

— Далось тебе это, — вздохнул Йохалле, сделав глоток, — Сареф, похоже, ты всё-таки эмоциональное бревно. Так и быть, расшифрую: мне неприятно об этом говорить. Я не хочу обсуждать моменты, когда до смерти мне оставался один шаг. Я хочу поговорить о женских сиськах и жопах. Неужели это так трудно понять?

— Передо мной можешь не прикидываться, — слегка улыбнулся Сареф, не веря ни единой эмоции на лице хитрого эльфа, — я ни за что не поверю, что ты в первый раз за эти 10 лет оказался на краю смерти. Перепуганную овечку будешь корчить перед другими.

— Вот она, горечь умного командира, — печально сказал Йохалле, — всегда схватит тебя за шкирку и направит, куда надо. Впрочем, мне других командиров и нельзя. Я из них сразу верёвки вить начинаю.

— Йохалле, — мягко повторил Сареф.

— Твою ж Системное налево, — выругался эльф, — да, мой командир, у меня есть ячейка в одном из Талантов Полуторного Совершеннолетия, которая даёт мне 100 единиц глубинного здоровья, когда основного остаётся последняя единица. И только когда это, глубинное, здоровье будет растрачено, только тогда слетит последняя единица основного, и мне можно будет устраивать похороны. Сареф, я, может, и большой придурок, но не глупый дурак. Естественно, я позаботился о том, чтобы не отъехать навсегда, если что-то вдруг пойдёт не так. Не только я — мы все позаботились об этом.

— Но почему ты не сказал раньше?

— А зачем? — удивился эльф, — всё же было и так хорошо. Все думали, что у меня особая ситуация, и мою шкуру надо лишний раз страховать от всякого нехорошего урона. И если моё здоровье падало слишком низко — меня всегда оперативно латали. А теперь что будет? Лежу я при смерти — ну и полежу, у меня же глубинное здоровье есть, как-нибудь не сдохну?

Сареф внимательно посмотрел на Йохалле. То, что он сейчас сказал, было настолько детской отмазкой, что он бы в неё даже в 15 лет не поверил бы. И неожиданно ответ пришёл сам собой.

— Красный Папочка над тобой так издевался? Оставлял тебе единицу здоровья и наслаждался тем, как ты мучаешься от осознания близкой смерти?

— С чего… да это-то ты вообще с чего взял, мать твою⁈ — выругался эльф, на этот раз, действительно, расплескав вино.

— Догадался, — пожал плечами Сареф.

— Догадался он, — пробурчал Йохалле, — смотрю, больно умным ты становишься после того, как с бабой в постели покувыркаешься. Поменьше бы ты догадывался. Потому что если ты проболтаешься — то потом пожалеешь, это я тебе обещаю. И нечего на меня так смотреть! — неожиданно со злобой прорычал он, — у меня в жизни были те, кто с искренними глазами клялся мне в вечной дружбе, и кто потом с потрохами сдавал меня Красному Папочке.

— Ну, мне кажется, я достаточно умён, чтобы не подставляться в подобную ситуацию, — пожал плечами Сареф, совершенно не обращая внимания на эту реакцию, — а на крайний случай у меня есть Хим. Который сделает всё, чтобы те, кто попробуют меня схватить, сильно об этом пожалели.

— Ой ли, — всё ещё ворчливо отмахнулся Йохалле, — зинтерровцы и Теневые Символы, конечно, редко сталкиваются лоб в лоб, но я бы не сказал, что хилереми даёт такое уж сильное преимущество. С учётом того, что Символу легче всего изгнать хилереми, пусть даже ненадолго, а потом разобраться с его хозяином.

— Неважно, — Сареф поднял ладонь, давая понять, что эта тема закрыта, — мы обсуждали ещё кое-что, — с этими словами он вытащил и положил на стол обручальное кольцо Бэйзина.

— Ааа, — понимающе протянул Йохалле, увидев кольцо. После чего отхлебнул вина и спросил, — ну, и чего наобсуждали? Надеюсь, вы не собираетесь терзать дальше эту несчастную Фриду? Мне кажется, она и так хлебнула горя достаточно.

— Нет, — покачал головой Сареф, — мы собираемся отдать это кольцо Ильмарриону. Пусть у него об этом болит голова.

— Ты собираешься ехать в поместье драконов лично? — уточнил Йохалле.

— Да, — кивнул Сареф, — и мне нужен твой совет.

— Смотря с какой точки зрения смотреть, — пожал плечами Йохалле, — если с позиции клановых игрищ — момент идеальный. У тебя есть веский повод требовать личной встречи с главой Айон. Но — это всего лишь возможность. Добавит тебе это хорошего отношения от драконов или нет — зависит только от тебя. Если же с позиции твоих друзей… Не знаю. Тебе этот вопрос надо Химу задавать. У него, в отличие от всех нас, нет выбора, ехать ли в поместье драконов или нет.

Сареф смутился. Об этом он, действительно, не подумал.

— Всё в порядке, хозяин, — тут же откликнулся Хим, — если бы я считал, что для нас это опасно, я бы сказал.

— Ну, тогда нет никаких препятствий, — довольно потёр руки Йохалле, когда Сареф передал ему ответ хилереми, — в таком случае — хорошей поездки. Ходят слухи, что все драконицы клана Айон — страхолюдины, и поэтому парни так активно ищут невест из других кланов. Вот как раз и расскажешь мне, так оно или нет.

Поставив опустошённую бутылку на пол, Йохалле поднялся