Если бы не харктер!..

Может, это тоже важно? Для мужчин?.. И отца «достало» именно это?…

– Мам! Я все привезла! – бодро возвестила я, едва она заметила меня.

– Молодец! Я посмотрю и куплю, если чего-то не будет хватать. А почему ты не заехала во двор? Зачем таскаешь такие тяжести, знаешь ведь, что тебе нельзя!.. Где твоя машина?!

– Моя машина в – в гараже, – соврала я, ограждая себя от новой волны вопросов, – меня друг подвез, ему по пути.

– А вечером ты должна будешь ехать на автобусе? О чем ты думаешь, Олеся, уж коль скоро живешь за городом, так поддерживай машину «на ходу». Могла бы отца попросить, он бы прислал своего механика…

и Т.П.

Спасительный звонок от Кирилла.

– Алло!

– Я так понимаю, все плохо? – неприкрыто издевался он.

– Нет, все отлично. К двум? – я посмотрела на часы на маминой руке, – Да, обязательно приеду.

– Тебе пора уже? – грустно улыбнулась она так, словно знала обо мне все-все и даже больше.

– Да, мамуль, меня ждут.

– И даже не зайдешь с нами пообедать?

– Нет, я же проснулась недавно, мне еще не пора.

– А с папой поздороваться? – выдвинула она свой самый слабый аргумент, доказывая, что ничегошеньки она ни обо мне, ни об отце не знает…

– Ему привет!

Я отвернулась и помчалась к калитке за удирающими с визгом племяшками… Дашику дала убежать, а вот Глеба схватила за плечо, поцеловала в щеку, вручила диск с игрой и побежала к машине.

– Что это? – закричал Глеб мне в спину.

Обернувшись, на ходу послала воздушный поцелуй.

– Ты забыл, а я не забыла! – крикнула я и закрыла за собой калитку.

– Уже приехала? – насмешливо осведомился Мой Любимый Заказчик.

– А ты не видишь? Поехали куда-нибудь, где можно спокойно рисовать красками и пить кофе.

– А сразу к подруге в магазин не проще? Как она, кстати, ты говорила с ней сегодня? Может быть, мы зря так серьезно стараемся…

– Нет, не зря, и да. звонила. Все в силе. А раз так, то там сейчас такая суета, что усугублять ее опасно для жизни. давай, сойдемся на каком-нибудь кафе.

– Как скажешь, любимая, – пошутил он и нарочно рванул с места так, чтобы я все-таки смогла оценить его новую машину.

Пока мы пробирались по бесконечным автозаторам к месту назначения, мой импровизированный соратник навел меня на еще одну «путевую» мысль:

– А Маргарита сможет завтра приехать? Она ведь все еще без колес.

И был абсолютно прав в постановке вопроса. Сейчас мы это и выясним:

– Алло!

– И ТЫ можешь говорить?! – преувеличенно восторгаюсь я ее спокойному ответу.

– Представь себе, мой дорогой Олеандр. У нас тут все разбежались, устроив суету накануне завтра. А я – сижу себе спокойненько, пью кофе. Мой заказчик – обдумывает окончательный вариант и мне спешить некуда… Релакс.

– Поздравляю и почти завидую. А что такое насчет завтра?

– Да просто все дружно решили отпроситься на завтра, и поработать в воскресенье. Всех реально достало стоять в пробках со всей Москвой.

– Ну и чудесно! Тебя-то тоже госпожа КакАнька ждет здесь завтра! Ты помнишь?

– Да, – и после паузы, – я приеду.

– На чем?

– Леонид будет здесь завтра и вечером заедет за мной. Там ведь начало в девять?

Услышав про Леонида, я невольно потеряла способность к безобидному ехидству…

Ведь она ничего про него не знает. И понимает его действия по отношению к ней – совершенно превратно… И я ничего не смогу ей сейчас объяснить – выйдет грубо, бестактно, и как будто неискренне. Влюбленным кажутся врагами все, кто пытается оспорить их право распоряжаться своей головой…

Что ж, понурившись я старательно изучаю салон едущей рядом девятки, чувствуя, звенящее нетерпение, исходящее от ловящего каждое слово Кирилла. Ничего ободряющего для него. Но лишний повод собраться для решающего рывка – для меня.

Сделать КакАньку настоящей принцессой, и оставить Леонида с его Верой… И как-то ухитриться при этом не попасться к ним на глаза, избегая недоразумений с Олесями и Маргаритами… Вот для этого-то Марго и должна быть все время рядом.

– И не забудь, – продолжаю я, – если некая Вера подойдет к нам с тобой, то ты будешь Олесей.

– Что за чушь?

– Ах, ЧУШЬ?!! А кто заставил меня представиться Маргаритой Либерман?

– Извини, Лесик, я совсем про это забыла.

– Хорошо тебе забывать такие вещи, а вот мне – так не до смеха!.. В пору вообще там не появляться, но не могу бросить КакАньку..

– И не надо бросать! Мне вообще-то плевать – Олеся, так Олеся. Хочешь, на футболке напишу: « Я – ОЛЕСЯ» и приду? Хочешь?

– Обойдусь. Просто приезжай. И, пожалуйста…. не делай глупостей с Леонидом…

– Что-о?!!

Я положила трубку и спрятала лицо в ладонях, не давая Кириллу застигнуть меня врасплох каким-нибудь заковыристым предположением.

Марго пыталась перезвонить, но я не собиралась говорить больше того, что уже сказала.

Приедет. Она приедет. Это пока главное. Остальное – в наших ловких руках начинающих вершителей судеб…

Поручив Кириллу не забывать время от времени заказывать кофе и газировку, дабы нас не подозревали в бездомности и недобросовестном использовании коммерческой площади, я разложила на большом круглом столе кафе «где можно курить», все свое «снаряжение». Действовать приходилось по методу «a la prima», что в переводе с итальянского означает – подошел к холсту, а когда посчитал нужным отойти – извольте, картина готова– и никаких многочасовых и тем паче многодневных дорисовок и доводок… Обожаю этот способ! Чистое творчество, без наркотиков и алкоголя: так хочешь что-то выразить, что в итоге голова отключается, и начинает казаться, что твоей рукой водит кто-то незнакомый… Захватывает дух и будоражит, лучше алкоголя, и тем интереснее потом смотреть на результаты такого вот упоения в работе…

Мне нужно было получить много много однотипных карточек, на которых с одной стороны КакАнькина помощница могла бы «нарисовать» 4-х, 5-ти значную цену за мечту невесты, а с другой стороны – эта самая мечта должна была стать логотипом вновь рождающегося бренда.

«Принцесса Анна»… Далеко в дебри «двойных смыслов» лезть не будем. Принцесса – значит корона, а чтобы никто из будущих покупательниц не боялся оказаться смешной – символом будет маленькая мультяшная девочка со смешными золотыми кудряшками и – да – в короне… Мечтать стать принцессой в детстве не зазорно, это с возрастом мы покорно сгинаемся под напором «действительности» все ниже опуская планку соответствия, пока не упираемся в плинтус с неизменной речью: «все мужики – сволочи, счастье в труде»… И если в чьем-то тридцатилетнем сердце и живет, пугаясь самой себя, эта самая удивительная надежда на чудо взаимной любви и счастья с достойным персонажем нашей реальности, то тем более стоит ее поддержать.